Калеб Крисп - Принесите мне голову Айви Покет!

– Что вы тут делаете, мисс Брокколи? – спросила леди Элизабет.

– Просто любуюсь вашим блистательным бальным залом. Но, со своей стороны, не могу не поинтересоваться, леди Элизабет: а как вы сюда попали?

– Если вы опасаетесь, что я прилетела на метле, то могу вас успокоить: ничего подобного я не делала, – огрызнулась она.

– Что вы, у меня и в мыслях не было! – сказала я, подходя к ней поближе. – Разумеется, вы не из тех ведьм, что летают на метле.

Она фыркнула:

– Это что, такие комплименты принято теперь говорить в Индии?

– О да. Последний писк моды. – Я остановилась в нескольких шагах от старухи. – Однако я всё же не могу понять, как вы очутились тут, ведь я стояла у самой двери.

При мысли о том, что Анастасия где-то рядом, меня охватило страшное волнение. Мне хотелось выкрикивать её имя и колотить по зеркалам кулаками. Но, поддайся я этому порыву, весь мой хитроумный замысел пошёл бы прахом, а другой возможности освободить несчастную уже не представилось бы.

– Вот как? – сказала леди Элизабет. – Не берите в голову, мисс Брокколи. Я была здесь задолго до того, как вы вошли.

– Но я вас не видела.

– В таком случае вам стоит обратиться к врачу. – Старуха тростью указала на возвышение. – Я была вон там, осматривала эстраду. Завтра для моих гостей будет играть настоящий оркестр.

В конце зала и правда располагалась приподнятая сцена, но я не сомневалась, что непременно заметила бы леди Элизабет, будь она там. Я не поверила старухе ни на мгновение: когда я вошла, зал был пуст. Произошедшему могло быть только одно объяснение. И леди Элизабет это понимала.

– Или вы вообразили, – вкрадчиво проговорила она, – что у меня есть известный лишь мне тайный способ незамеченной проникать в этот зал? – Её маленькие тёмные глазки, полускрытые за морщинистыми веками, казалось, смотрели мне прямо в душу. – Не так ли, мисс Брокколи?

– О боже, конечно, нет! – Если бы мы играли в шахматы, то свой следующий ход мне пришлось бы продумать особенно тщательно. – С другой стороны, если бы у вас вдруг имелся тайный вход, где бы он, по-вашему, мог быть? Если не хотите говорить вслух, опасаясь за свою жизнь и всё такое, просто укажите тростью или стряхните на пол немного пыли со своей причёски и нарисуйте в этой пыли стрелку или ещё что-нибудь в этом роде.

– Стряхнуть пыль откуда? – Леди Элизабет приложила ладонь к уху. – Что вы там лепечете?

Старая перечница становилась довольно брюзгливой, поэтому я сочла за лучшее безотлагательно удалиться. Но я собиралась при первой же возможности обследовать зал ещё раз. Уже повернувшись, чтобы уйти, я краем глаза заметила за окном кое-что странное. Точнее сказать – кое-кого. Женщину. Она была вся в чёрном, лицо скрыто под вуалью. Незнакомка стояла на опушке леса и смотрела на Баттерфилд-парк. Возможно, это было привидение. Я однажды видела призрак Ребеккиной мамы в этом лесу. Подумав так, я очень удивилась, когда леди Элизабет внезапно очутилась рядом со мной и спросила:

– А это ещё кто такая, чёрт возьми?

– Не имею представления. – Я на миг перевела взгляд на леди Элизабет, а когда снова посмотрела в окно, оказалось, что незнакомка исчезла. – Душераздирающе любопытственно, не правда ли?

– Вздор! Что вы затеваете, мисс Брокколи? Почему вы шныряете в моём бальном зале, как будто что-то ищете?

– Я могла бы задать вам тот же вопрос, Лиззи.

– Невоспитанная девчонка! – взвилась она. – Моё имя – леди Элизабет!

– Ну конечно, бедная вы старая маразматичка, – сказала я нарочито громко, как и следует говорить, когда обращаешься к полоумным и тугим на ухо развалинам. – А это Баттерфилд-парк, ваш дом. – Я стала подталкивать её к дверям. – Не выйти ли вам на свежий воздух? Это немного прочистит вам мозги. Хотя, наверное, будет лучше, если я привяжу вас к дереву – так вы не заблудитесь и не свалитесь в яму.

– Толкните меня ещё хоть раз, – прошипела леди Элизабет, направив трость на моё горло, – и я оторву вам голову, мисс Брокколи.

И судя по всему, она серьёзно намеревалась это сделать. Зато мне удалось отвлечь её от неприятных вопросов. Не хватало ещё, чтобы старуха догадалась о моём расследовании.

Я с достоинством удалилась – весело помахав старушке на прощанье и пройдясь колесом в сторону двери (мне показалось, Эсмеральде Брокколи такой уход был бы в самый раз). Покинув зал, я направилась на поиски Берты – мне не терпелось рассказать ей о том, что я узнала. Внезапное появление леди Элизабет в бальном зале подтвердило мои худшие подозрения. Где-то там была потайная дверь. Но только где?

Ночью в бальный зал никто не входил. Я до утра оставалась на страже в библиотеке, подглядывая в замочную скважину (дверь библиотеки была как раз напротив). Спустя несколько часов я отважилась рискнуть и пробраться в зал, чтобы ещё раз поискать загадочный потайной ход. Двери, к моему великому облегчению, оказались не заперты – какая удача! Я обыскивала весь зал, но так ничего и не нашла. Под утро, заслышав в коридорах шаги проснувшихся слуг, я поднялась к себе, чтобы несколько часов поспать.

Берта разбудила меня, пребывая в самом приподнятом настроении. Бал должен был состояться уже вечером, и в доме царила предпраздничная суета. Усевшись перед туалетным столиком, я стала прилаживать на место фальшивый нос, а Берта восторженно пересказывала мне, что ей удалось увидеть.

– Я одним глазком заглянула в бальный зал, – говорила она. – На это стоит посмотреть! В жизни не видывала такой роскоши! Правда, повара в панике – сыр так и не доставили, и им пришлось срочно заказывать его заново.

С утренней почтой мне пришло письмо. Писал мистер Патридж – он интересовался, нравится ли мне в Баттерфилд-парке и всё ли у меня хорошо. К сожалению, ему пока не удалось разыскать ребёнка Анастасии. Он предполагал, что Макклауд могла отдать малыша в приют, и собирался проверить это. Но лично я в этом сомневалась – ведь барон Дамблби говорил, что Макклауд всегда мечтала о ребёнке. С чего бы ей отказываться от него?

– Мисс Эстель сегодня встала очень рано и отправилась прогуляться, – сказала Берта. – Она та-ак глянула на меня! Говорю вам, она меня ненавидит.

Бедная растяпа накануне весь день ходила за Эстель по пятам, но так ничего интересного и не узнала, поскольку та только и делала, что болталась без дела в оранжерее.