Жан-Филипп Арру-Виньо - Мимси Покет и дети без имени [litres]

– Это мой кот. Он голодный.

За то время, что Мимси о нём заботилась, Братчи совсем не вырос. Но он стал слишком неугомонным, чтобы сидеть за пазухой. Дважды чихнув, он исполнил перед Магнусом устрашающий танец.

– А мне казалось, на лошади есть место только для двоих, – проговорил мальчик. – Думаешь, у нас будет возможность заботиться о коте?

– Это Братчи. Подержи его, пока я погрею молоко. Бутылочка совсем ледяная.

Ничего не поделаешь, пришлось Магнусу всю ночь терпеть соседство кота. Каждый раз, когда мальчику казалось, что он наконец проваливается в сон, Братчи наскакивал на него или принимался точить когти о Магнусовы валенки. Они расстелили попону кобылы на прогнивших досках пола, улеглись по её краям, и Магнус едва успел потушить свет, как Мимси уже спала.

В часовне стоял собачий холод, в неплотно прикрытую дверь задувал ветер. Проснувшись, Магнус обнаружил, что Мимси крепко прижалась к нему, по уши накрывшись вонючей шубой, которую во сне перетянула на себя.

На рассвете ветер стих. Они молча доели оставшееся печенье, немного смущённые вынужденной ночной близостью.

– Я хочу тебе кое-что показать, – Магнус полез в карман. – Это талисман, который мне подарил Отар.

Мимси нахмурила брови, увидев плоский камешек.

– На нём изображён Анук, их дух-покровитель. Отар – шаман, не помню, говорил ли я тебе. Он утверждает, что этот камень защитит меня. Сам он с его помощью умеет исчезать, когда захочет.

Магнус принялся рассказывать Мимси об удивительном фокусе, который показал ему вождь тергисов, но тут заметил, что девочка не слушает. Она взяла камень из его ладони и водила пальцем по рисунку – приземистому силуэту лани с тонкими рогами-ветвями над головой.

– Тебе не интересно?

Она молча достала из сумки берет и, отстегнув сломанную брошку, поднесла к талисману Отара.

Рисунок был тот же.

То, что она приняла за ветви подсвечника или загадочный символ, оказалось рогами Анука.

– Откуда он у тебя? – спросил Магнус, изумлённо уставившись на камень в руках Мимси.

– Нашла.

– Где?

Она приколола брошь обратно к берету и затолкала его в карман.

– Где надо. Не твоё дело.

Мимси вдруг стала злой как собака.

– Ну, идём?

Магнус не успел ответить. Она вылетела на улицу, хлопнув дверью, и теперь яростно что-то пинала за часовней, ругаясь, как сапожник.

– Ты сердишься? Что-то не так?

Долгое время они ехали молча.

Старая лошадь немного прихрамывала, и им приходилось сидеть на ней по очереди, чтобы не изнурить животное раньше времени.

– Мне нечего сказать, понял?

Нет, Магнус ничего не понимал. Это и в самом деле была очень странная девушка, которую он вечно боялся погладить против шерсти. Немудрено, что они так спелись с этим котом…

В то утро мохнатый хулиган впервые в жизни вышел на снег. Можно было подумать, его поставили лапами в холодную воду, такой оскорблённый вид он принял: выгнул дугой спину, вытянул хвост, и пришлось изрядно за ним погоняться, чтобы запихнуть обратно в сумку…

Им стали попадаться крестьяне на телегах, рабочие, шагавшие вдоль дороги. Никто не обращал на них никакого внимания. Видимо, Чёрная Дама пока не сообщила об исчезновении Мимси. И беглецов не искали.

Скудные запасы еды быстро закончились, пришлось воровать в поле мороженую картошку, которую Магнус в стане тергисов научился печь на углях. Дым от костра мог их выдать, но было слишком холодно, и им не удалось найти другого укрытия – только каменный загон без крыши на обочине.

– Ты о своей маме когда-нибудь думаешь?

Мимси за весь день не произнесла ни слова. Магнус даже не расслышал, что она говорит, так тихо девочка задала свой неожиданный вопрос.

Она сидела, обхватив колени руками, и не мигая смотрела в огонь.

– Ты о своей маме когда-нибудь думаешь?

– Конечно. Часто.

От Элизы Миллион у Магнуса осталась лишь фотография в маленьком медальоне, который он не мог сейчас показать Мимси. Отправляясь в опасное путешествие с великим герцогом, мальчик его снял. И правильно сделал: наверняка потерял бы в лесу.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты никогда о ней не говоришь.

Он пожал плечами.

– Она умерла, когда мне было семь лет.

Он сел рядом с Мимси и укрыл её шубой. Она стучала зубами от холода.

– А какая она была? Рыжая, как ты?

– Боюсь, я, скорее, похож на отца, – сказал Магнус, надувая толстые щёки.

Мимси даже не улыбнулась его шутке. Он легонько встряхнул её.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Ты вся дрожишь. И вообще с самого утра как-то неважно выглядишь.

– Я задала тебе серьёзный вопрос, а ты валяешь дурака.

– Что же ты хотела от меня услышать? Я уже так давно живу без неё.

Мимси сердито выбралась из-под его шубы.

– Не мог же ты совсем её забыть. Даже Братчи узнал бы маму по запаху, если бы встретил.

– Это другое дело. Он совсем маленький, и потом, он же кот. У людей всё не так.

– А у меня – так.

Что он знал о ней и её прошлом? Почти ничего, вдруг осознал Магнус. Знал, что она всегда жила на улице, что у неё не было семьи и она, кажется, прекрасно без этого обходилась. По крайней мере, до сегодняшнего дня он думал именно так.

Он наморщил лоб, напрягая память.

– Конечно, что-то помню, – сказал он. – Но не уверен, что это мои воспоминания. Может, просто кто-то рассказал об этом.

– Например?

– Ну, что она могла часами со мной играть. Что дарила мне маленькие железные машинки. А когда сердилась, все разбегались кто куда.

– Разве она не была доброй?

– Конечно, была! Просто со сложным характером, как и ты.

– А если бы она оказалась злой, ты всё равно любил бы её?

– Не знаю. Наверное. А что?

Он услышал, как Мимси шмыгнула носом, и коснулся её щеки. Мокрой от слёз.

– Ты совсем замёрзла. Иди сюда.

Их окутывала темнота. Может, ей страшно? Неуютно вдали от всего привычного? Или просто грустно без причины, как часто бывает ночью? Он никогда ещё не видел Мимси такой ранимой и чувствовал, что не в состоянии её утешить.

– Погоди-ка. Я у тергисов научился одной штуке.

Он выловил из огня крупную картофелину и засунул её в одну из кучерских рукавиц, которые Мимси дала ему, когда они покидали Дачу.

– Засунь под свитер. Осторожно, не обожгись… Даже лучше, чем грелка. Они это делают с горячими камнями, но с картошкой, наверное, тоже получится.

Ему пришлось по одному отцепить её пальцы, судорожно сжимавшие сумку.

– И не беспокойся за Братчи. Ему там вполне тепло. Мы сегодня положим его посередине между нами, хорошо?

Сняв с неё берет, он натянул ей на уши шапку из меха куницы, которую ему подарили кочевники. В неё поместилось бы, наверное, две головы Мимси.

– Ну вот, – сказал он, заправляя несколько прядей под шапку. – Теперь ты настоящий тергис.