Жан-Филипп Арру-Виньо - Мимси Покет и дети без имени [litres]

«Слишком деликатные подробности для девочки её возраста», – думала гувернантка.

Но она на своём веку повидала столько несчастных девушек, от которых зачем-то скрывали самые элементарные вещи, что говорила всё напрямик.

– Она встретила одного человека. Чужака. Не спрашивай, как его звали и откуда он был родом, я не знаю. У нас тут дикие края, мы живём далеко от больших городов. Кто только не проезжает мимо. Алисию предупреждали: в лесу прячутся какие-то всадники. Цыгане или вроде того – в общем, бродяги. А она, конечно, помчалась туда. И познакомилась с одним из них. Должно быть, он был очень красив, она влюбилась… Больше я тебе ничего не расскажу, дорогая моя, я и так уже слишком нагрузила твои маленькие уши. Всё лето и часть осени они встречались тайком, и тот, кому суждено было появиться, появился.

Госпожа Спенсер на секунду остановилась, чтобы перевести дух, прежде чем начать подъём по склону, ведущему к Даче. Маленькое лицо Мимси покраснело от холода, из носа у неё текло, и она совершенно не чувствовала пальцев, которые держали ведро.

Госпожа Спенсер забрала его у девочки.

– В следующий раз пошлём господина Берга с его повозкой, – пообещала она, протягивая ей платок. – Ты точно хочешь слушать дальше? Ну, пошли.

Продолжение истории было предсказуемым. Предсказуемым и очень печальным.

Долго скрывать свою беременность Алисия не могла. Мать вскоре заметила. Последовали крики, слёзы, страшные угрозы. Засыпанная вопросами, дочь бросила ей в лицо, что тайком встречается с мужчиной. Алисия решила, что убежит с ним в тот же вечер на его лучшем скакуне, взяв с собой лишь самое необходимое и немного драгоценностей, завёрнутых в платок.

Но мать, знакомая с шефом жандармов, опередила её. Пока Алисия готовилась к побегу, спавшее стойбище окружил военный патруль. Стояла осень, ночи были тёмными, шум дождя заглушал все звуки. Солдаты не сомневались в успехе. Но когда они приблизились, стреляя из отсыревших винтовок, поляна вдруг оказалась совершенно пуста. На месте лагеря кочевников остались лишь горстка дымящихся углей да запах лошадей в воздухе.

Профессор Оппенгейм в то время находился за границей. Он вернулся лишь спустя несколько месяцев и ничего не узнал о случившемся. Мать заперла Алисию на Даче, чтобы никто не пронюхал о её беременности. Та сильно заболела. Если бы не помощь госпожи Спенсер, Алисия не пережила бы роды.

Неделю она провела между жизнью и смертью. А когда наконец пришла в себя, ребёнка не было. Ни ребёнка, ни маленьких распашонок, стопкой сложенных в шкафу, ни обитой кружевом люльки, которая стояла у её кровати. Одёжки мать раздала бедным, а люльку сожгла в камине.

– Восхитительная малютка, – пробормотала госпожа Спенсер. – Четырнадцать лет прошло, а я как сейчас вижу её мордашку. Я бы никогда не позволила этому произойти, если бы догадывалась, что затеяла госпожа Оппенгейм. Она была дурной женщиной, для которой важнее всего соблюдение приличий. Она так и не призналась, в какую семью отдала малышку… Алисия чуть не сошла с ума.

Мимси во время рассказа не проронила ни звука. Печаль, протест, недоверие кипели в ней так, что кружилась голова.

– А она… никогда не пыталась его разыскать? – наконец, тихо спросила девочка.

Госпожа Спенсер пожала плечами. Она шагала очень быстро, будто хотела поскорее уйти от тяжёлых воспоминаний. В остроносых ботинках и широкой шали она напоминала прыгающую по снегу ворону.

– Что ты, она весь свет перевернула вверх тормашками. Но ведь у неё не было ни свидетельства о рождении, ни документа об установлении материнства, ни одной справки, с которой можно вести поиски. Её мать скоропостижно скончалась через несколько месяцев от тяжёлой болезни. Ей было не больше сорока. Честно признаюсь, я совсем не жалела её. И даже увидела бы в этом кару господню, если бы эта злая женщина не унесла с собой в могилу свой секрет.

Они подошли к последнему повороту, который вёл к Даче. Госпожа Спенсер остановилась и поставила на землю ведро, оттягивавшее ей плечо.

– Вот. Теперь ты всё знаешь.

– А сейчас она ещё ищет? – спросила Мимси сдавленным голосом.

– Уверена, она до сих пор не теряет надежды. Почему она открыла Дачу, как ты думаешь?

– Но её дочка, может, уже умерла.

Госпожа Спенсер нахмурилась.

– Что это тебе в голову взбрело? И без того картина достаточно мрачная, не находишь?

Конечно, хотелось бы верить, что всё ещё может закончиться хорошо. Но жизнь приучила Мимси ожидать худшего.

– Даже если она найдёт своего ребёнка, как она его узнает? Она ведь даже не видела малыша!

Гувернантка бросила на Мимси суровый взгляд.

– Зато я видела, – сказала она. – У девочки на щиколотке было крошечное родимое пятно в форме полумесяца. Наверное, досталось от отца. Но довольно вопросов, моя дорогая. Рано тебе слушать такие истории, напрасно я вообще согласилась об этом говорить. Сейчас мы отнесём молоко на кухню, и ты подогреешь немножко для кота. Договорились?

Но Мимси не слышала. В ушах у неё свистело. Она даже испугалась, что навсегда оглохла.

– Здесь наши пути расходятся, Магну. Иди всё время прямо. Там впереди ты находишь дом. Женщина тебе поможет.

– Женщина?

– Ты ей показываешь это.

Отар вынул из сумки с вышитой головой лисицы, которую носил на поясе, плоский камешек и вложил в ладонь Магнусу. Точно такой же, как тот, что висел на шее у него самого: на нём был изображён Анук, с рогами, устремлёнными в небо.

Магнус тяжело слез с коня. Он чувствовал себя как моряк, который сходит на твёрдую землю после долгого плавания и не сразу может вспомнить, как по ней передвигаться.

– Ну, иди, – сказал вождь тергисов, забирая у него поводья. – Не теряй время.

Он потуже затянул под подбородком шнурок шапки и перебросил лук за спину.

– И забудь про страх, да? Анук тебя защищает.

– Мы… когда-нибудь ещё увидимся? – спросил Магнус.

Отар хитро улыбнулся.

– Может, ты однажды опять выпадаешь из поезда, кто знает? Кто сказать будущее?

И, развернув лошадь, он неспешно поехал назад, а конь Магнуса поскакал следом.

– Эй, подожди! Отар! Отар!

Магнус долго стоял, провалившись в снег и опустив плечи, и смотрел, как они уходят. Он чувствовал, что вот-вот расплачется. Когда они окончательно исчезли из виду, он нащупал талисман в кармане и наконец решительно двинулся в путь.

Направление, которое указал Отар, привело Магнуса к холму, на верхушке которого рос густой лес. Дул несильный северный ветер, заснеженные поля словно дымились. Вскоре мальчик услышал звон колокола, лай собак. Неподалёку находилась деревня. Домов он пока не видел. Вокруг была сплошная белизна, которая после стольких дней, проведённых в лесу, внушала неясную тревогу.