Леа Рейн - Время не властно

Она действительно смогла забрать мою боль, но не всю. Ее отзвуки еще оставались в моем сердце и твердили о том, что я осталась одна. Что будет дальше? Мне больше некуда идти — все, что принадлежало нашей семье, было продано Жюльеном. Остался лишь дом Анаис, но я не смогу там появиться, ведь это место принесет мне еще больше боли. Да и вся семья Арно мне не родная, я просто не смогу заявиться туда и потребовать того, чего они мне вовсе не должны.

Мозг тут же подкинул идею остаться жить в сквоте, и этот вариант мне понравился. Вот только я не художник и никогда не умела рисовать. Примут ли меня другие? Это ведь не приют, здесь живут не бездомные, а люди искусства. Возможно ли стать одной из них?

— Софи, — неуверенно начала я. — Что мне теперь делать? Ты, наверное, видела, что у меня никого не осталось и идти мне некуда.

— Многие приходили в этот сквот потерянными, без дома и без семьи. И каждый нашел здесь то, что искал. К сожалению, жизнь жестока к людям. Нам ниспосланы испытания, которые мы должны пройти. Когда я лишилась всей своей семьи, то пришла жить сюда. Искусство стало моим спасением и лекарством, которое залечило все раны. Конечно, шрамы от этих ран остались, но все же я научилась с ними жить. И за эти пять лет, проведенные бок о бок с искусством и с другими художниками, я поняла, что даже в самое темное время можно найти проблески света. Главное, чтобы рядом были люди, способные тебя поддержать.

— Ты издеваешься?! У меня нет таких людей! Единственный, кто был готов меня поддержать, умер! Умер! — взорвалась я, чувствуя вспышку ярости в груди. Зачем Софи все это говорит?! Мне не нужен был сеанс психотерапевта, мне нужна крыша над головой!

Девушка накрыла своей ладонью мою руку, и огонь ярости утих, словно его облили холодным молоком. Мне тут же стало стыдно за то, что я так себя повела, ведь Софи поделилась со мной своими личными переживаниями. А я отреагировала так, словно все ее слова были полной чушью.

— Ты думаешь, что попала сюда случайно? Ничего не бывает случайно. Ты нуждалась в поддержке и ты ее нашла. Можешь рассчитывать на меня, — сказала она, и я не заметила на ее лице и тени обиды. Надеюсь, что она действительно не обижается.

— Зачем тебе помогать мне? Мы ведь даже не знакомы, — это я произнесла без укора. Мне на самом деле было интересно, зачем Софи это делает.

— Я видела твою жизнь и могу сказать, что наши судьбы в чем-то похожи. К тому же не каждый день встретишь человека, у которого дар покруче твоего.

Дар.

Это слово резануло мой слух. Я уже не считаю это даром, а, возможно, никогда и не считала.

— По мне, так это самое настоящее проклятие, — пробубнила я себе под нос, но Софи услышала и тут же нашла, что ответить:

— Возможно, и проклятие. Но я стараюсь видеть в этом светлую сторону. Если у меня есть эта способность, значит, она может кому-то быть полезной, значит, кому-то я могу помочь. Как попытаюсь помочь тебе.

Помочь… Стефан и Анаис говорили, что мы появляемся в той или иной эпохе неспроста, что нас туда забрасывает, чтобы мы совершили нечто важное или кому-то помогли. Я не верила в это, ведь меня всегда кидало в Средневековье просто так. У меня никогда не было какой-то миссии в прошлом. По крайней мере, так мне казалось. Но что если я просто была слепа и не увидела тех, кому должна была помочь?..

Так или иначе, не время об этом думать. Самое главное для меня сейчас — понять, как мне быть дальше.

— Так… я могу остаться в сквоте? — неуверенно спросила я.

— Да. Думаю, остальные будут не против. Можешь жить прямо в этой комнате. Диван, если что, раскладывается, так что места нам хватит.

— Спасибо, — тихо отозвалась я. А сама почувствовала, как с моих плеч свалился один из огромных камней.

Я нашла место, где буду жить, и мне не придется скитаться по улицам. Я нашла человека, который действительно мне помог, хотя ничьей помощи я и не ожидала получить. Значит, в этом мире все-таки есть неравнодушные люди. Но неравнодушные они, скорее всего, только потому, что сами знают, что такое горе.

Во второй половине дня я вылезла из кровати, надеясь, что эти отголоски не сдавят мою голову колючими тисками снова. К счастью, головная боль больше меня не тревожила, поэтому я разместилась рядом с Софи, решив понаблюдать, как она рисует.

Девушка вскипятила чайник, заварила чай из пакетиков, и мы уселись напротив мольберта, согреваясь горячим напитком с ароматом клубники и болтая о жизни.

Черная кошка, как королева, спала на табурете, где у Софи лежали закрытые тюбики с красками. Девушка поставила кружку и потрепала кошку за ухом, а после вытащила тюбик краски с оттенком «церулеум» и выдавила немного на деревянную палитру.

— Откуда у тебя эта кошка? — поинтересовалась я.

— Я нашла ее в коробке рядом с мусоркой. Шла поздним вечером по улицам — и как вдруг меня окатила волна чьей-то чужой боли. Перед глазами возникло лицо мужчины, такое неприятное и отталкивающее, что в голове пронеслась мысль, что он точно либо пьяница, либо наркоман. Я увидела, как он складывает маленьких черных котят в коробку. Они все пищат, кричат, я это слышу, и у меня просто разрывается сердце. Но мужчина закрывает крышку и выносит коробку к мусорке. Не хватило духу их утопить, зато хватило духу обречь их на более мучительную смерть. Почти сразу же набежали бездомные собаки и растерзали коробку и котят вместе с ней. Из пяти выжила только одна. Я назвала ее Марселина, или Марси, что в переводе с латыни значит «воинствующая». Мне показалось, что это имя подходит для нее, потому что она боролась за свою жизнь с собаками и с почти смертельными ранами. И победила.

— Мог бы их в приют отдать, урод, — прошипела я, ощутив необъятную злость. Этот мир полнится уродами. И, как мы успели убедиться, в будущем их меньше не станет. Собственными бы руками придушила каждого, кто смеет обижать того, кто не может дать отпор. Но, к сожалению, я сама отношусь к последней группе и явно не смогу тягаться с такими, как Жюльен. Я лишь надеюсь, что полиция подоспела вовремя и скрутила его, заперев на веки вечные за решеткой, где ему самое место.

Что же сейчас с Анаис? Я бросила ее. Я бросила Стефана. Но я не смогу снова увидеть его безжизненное тело. Если я увижу его, то окончательно пойму, что он мертв. А так я могу думать, что он вовсе не умер и живет сейчас спокойной жизнью в особняке Арно…

— Эй. — Софи дотронулась ладонью до моего лба, и возникшая в груди боль и скорбь стали угасать. — Если твои эмоции снова станут все сметать на своем пути, то нам обеим будет плохо. Я, кажется, знаю, что может помочь твоей душе. Искусство. Могу дать холст и краски.

— Я не умею рисовать.

— Каждый человек умеет рисовать, — возразила Софи. — Я считаю, что нам от природы даны такие способности, как пение, танцы и рисование. Нужно лишь развить их в себе. Попробуй сесть за мольберт и что-нибудь нарисовать. Что угодно, все, что увидишь или все, что придет тебе в голову. Дай волю фантазии и откинь мысли о том, что ты не умеешь рисовать, куда подальше. И ты сама удивишься тому, что получится.