Жан-Филипп Арру-Виньо - Магнус Миллион и Спальня кошмаров

Куда они шли? Вёл Антон. Он двигался в темноте с уверенностью кошки, и казалось, что в лицее для него нет вообще никаких секретов.

Когда Магнус опознал вход в кухню, отступать было поздно. После кабинета директора это было самое тщательно охраняемое помещение во всём лицее. Плевок с поразительной лёгкостью отпер замок отмычкой.

– Вы идёте или как? – поторопил он всех.

– А как же Толстяк? – решился кто-то спросить вполголоса. – Если он нас накроет…

– Точно, – поддержали его. – Лично мне как-то страшно.

Антон раздражённо вздохнул:

– Банда трусов. Да он дрыхнет, ваш Толстяк… Ну и катитесь к чёрту, я пойду с Магнусом. Хоть ты-то не трусишь?

– Издеваешься?

По правде говоря, Магнусу было не по себе. Но он скорее бы позволил искрошить себя в капусту поварским тесаком, чем признался бы в этом.

– Остальные тогда стойте на стрёме, – скомандовал главарь экстримов, прежде чем переступить порог запретной двери. – Магнус, не отставай.

Внутри была полная темнота, и каждый звук отдавался гулким эхом. Магнусу казалось даже, что он слышит стук собственного сердца.

– Антон?

Он вслепую нащупывал дорогу, выставив руки перед собой.

– Антон?

Вдруг он стукнулся обо что-то коленкой, и какие-то металлические предметы обрушились на пол с грохотом, сопровождаемым ругательствами Антона. Тележка с пустыми кувшинами, догадался он.

Тут же вспыхнул слабый свет. Антон достал откуда-то свечку и зажёг её прямо перед носом у Магнуса.

– Прекрати греметь! Хочешь, чтобы нас поймали?

– Думаешь, я нарочно? И почему ты не отзывался?

– Пошли, – только и ответил Антон.

Это он умел – изводить своими внезапными появлениями и исчезновениями. В конусе света его бледное и узкое лицо было похоже на лезвие ножа.

Магнус клял себя на чём свет стоит и задавался вопросом: что он делает в логове Толстяка, посреди ночи, в компании своего злейшего врага?

– Быстрее, – скомандовал Антон. – Самое интересное не здесь.

При свете слабого пламени свечи стало не так страшно. Ну, по крайней мере, чуть-чуть менее страшно… Большие деревянные печи были ещё тёплыми, чёрный от копоти вытяжной колпак над плитой походил на огромную шляпу. Пол под ногами скользил от жира, а жестяные кастрюли и ковши, развешанные под потолком, мерцали, напоминая экзотические плоды.

– Куда мы идём?

Антон возился с очередным замком, и тот поддался ещё легче первого. За дверью обнаружилось что-то вроде кладовки, в которую Плевок без лишних разговоров втолкнул Магнуса.

– Вот, смотри, – сказал он и поднял свечу вверх.

Магнус шумно сглотнул. Кладовая буквально ломилась от продуктов. Полки прогибались под плитками шоколада, кубиками мармелада, персиками в сиропе, банками с консервами и множеством других чудес, в которых Плевок беспардонно рылся, прекрасно ориентируясь, что где лежит.

– Энзэ учителей, – объяснил он.

– Что? – переспросил Магнус.

– Ну, их заначка, неприкосновенный запас. Здесь они прячут самое лучшее.

– Вот почему нам никогда не достаётся десерта? Потому что они всё забирают себе?

– Ну да. А ещё здесь то, что вынимают из посылок, и сладости, которые отбирают…

– Гады! – возмутился Магнус, вспомнив карамельки госпожи Карлсен. – Мы не позволим им обжираться за наш счёт! Мы заберём себе то, что нам положено!

– Нам много не надо.

Магнус уже заталкивал под рубашку плитку шоколада, но Плевок поймал его за рукав:

– Подожди. Только мы знаем про это место, слышишь? Если ты кому проговоришься…

– За кого ты меня принимаешь?

– Просто люблю заранее предупредить, вот и всё, – сказал Плевок, продолжая держать Магнуса за рукав. На мгновение он превратился в прежнего Антона – того, который готов перерезать глотку за конфету. Наконец он шмыгнул носом и пожал плечами: – Ладно. Зови остальных.

Набег длился всего несколько минут. Видно было, что для остальных это дело привычное. Не раздумывая, они просто набивали карманы – чтобы хватило на всю Спальню.

– Берём только из глубины полок, – предупредил Антон. – Передний ряд не трогаем, а то заметят.

И нельзя было уронить ни крошки – тонкий нюх Джеда уловил бы малейший след. Велик был соблазн начать набивать брюхо прямо здесь, урча от удовольствия, хотя все знали, что за это влетит от Плевка.

– Пора валить, – объявил он.

– Мы только начали!

– Я сказал, всё!

Они нехотя выбрались из кладовки, шаркая ногами и ворча, и Антон закрыл дверь.

Кому, интересно, взбрело в голову по дороге из любопытства толкнуть дверь учительской столовой?

Они прямо-таки прилипли к полу от изумления.

В середине зала был накрыт длинный банкетный стол. Перед тарелками лежали карточки, на которых Магнус в свете свечи смог разобрать надписи «Господин директор», «Профессор Рагнард», «Господин Прибилитц»… На сервировочном столике стояли блюда, накрытые белыми салфетками, приготовленные к подаче. Магнус не удержался и изумлённо присвистнул, заглянув под одну из салфеток: там лежали половинки омаров! Остальные угощения были ничуть не хуже: пирог с мясным паштетом, изысканные закуски на шпажках, дорогие сыры, шоколадные полена, трюфеля, конфеты с сюрпризом…

– Рождественский обед! – поперхнулся Плевок.

– Наш рождественский обед! – поправил его кто-то. – Они всё забрали себе…

– Вот гады! Они тут, значит, будут обжираться, а нам – ничего?!

Ночные лазутчики не ошиблись: может, угроза войны и существовала, но Толстяк и его помощники всё равно приготовили настоящий рождественский пир. Только не для учеников, а исключительно для учителей. И после того как они испортили детям праздник, допустить такую несправедливость было никак нельзя!

– Это уж слишком, – сказал Магнус.

– Мы им покажем, – разошёлся Антон. – Давайте посбрасываем всё на пол!

– Чтобы они наказали за это всю школу? Ну уж нет. У меня есть идея получше.

– Я чё-то не понял, у нас тут теперь ты, что ли, командуешь?

– Антон, я не командую. Просто я не хочу, чтобы Толстяк заявился среди ночи со своим мясным тесаком и отрубил мне уши.

Все одобрительно загудели.

Существуют вещи более изящные, чем разгром, все ученики это знают. Например, поперчить сидр в кувшине, или затолкать в начинку мясного пирога побольше соли, или заменить кусок твёрдого сыра куском мыла из душевой… В этом деле воображение ребят было безгранично, и они с радостью принялись за дело.

– Вот бы оказаться завтра на месте кого-нибудь из подхалимов-отличников, которые будут тут прислуживать, и увидеть всё своими глазами! – воскликнул кто-то из ребят, когда дело было сделано.

– Да уж! – ответил, давясь от хохота, другой, заканчивая посыпать омаров крысиным ядом, который собрал вдоль плинтусов столовой.