Дж Поли - Рожденные летать

— Теперь он твой, — сказал священник и мягко вложил мне в ладонь бабушкин нательный крест. Мои пальцы крепко стиснули крестик, гладкая поверхность дерева была теплой. — Ты всегда был хорошим мальчиком, — добавил священник. — И всегда умел заботиться о других. Теперь твое будущее в твоих руках. Да благословит тебя Господь, сынок.

Он потрепал меня по плечу и ушел обратно в прохладный полумрак церкви.

Я медленно надел на шею бабушкин крестик на черной тесемке и побрел в нашу опустевшую квартиру. Бабушкино кресло выглядело покинутым. Смотреть на него было выше моих сил. Когда я взялся за кресло и потащил его к выходу из гостиной, мне показалось, что внизу, под сиденьем, приторочен какой-то предмет. Я положил кресло на бок и обнаружил под ним картонную коробку, прикрепленную скотчем. Длинная бахрома надетого на кресло чехла надежно защищала бабушкин тайник от посторонних глаз.

Я открыл коробку. Внутри лежал тщательно перевязанный бечевкой бумажный пакет. В пакете я нашел фотографию мамы, держащей на руках грудного младенца — меня. В то время мама была счастлива, замужем за моим папой, и у нее было все, чего только можно пожелать. Большие темные глаза сияли, она улыбалась, чуть склонившись надо мной. Пышные, вьющиеся крупными локонами черные волосы каскадом падали ей на плечи. Правый край фотографии, тот, где от нее оторвали кусочек, был неровным. На исчезнувшей части был изображен богатый белый американец — мой отец.

Под выцветшей фотографией я обнаружил наши с мамой паспорта — два американских и два мексиканских.

Я сидел на полу возле перевернутого кресла и крутил в руках свой американский паспорт. В голове начал вырисовываться план. Я так давно жил без отца, что уже успел забыть, что благодаря ему у меня есть американское гражданство.

В данном случае это оказалось более чем кстати.

Я отложил в сторону оба маминых паспорта. Кроме фото и паспортов в коробке лежал запечатанный бумажный конверт. Когда я вскрыл его, то от удивления едва не разразился проклятиями.

— Откуда это? — прошептал я, хотя в глубине души понимал: семьсот долларов США остались от мамы. Бабушка все эти годы хранила наше маленькое состояние в тайнике под креслом до того дня, когда оно понадобится мне больше всего.

Теперь я мог отправляться на поиски Тейлора. Но прежде чем уехать, надо было решить еще один вопрос.

Последние несколько лет я работал на Хуана как охранник на его складе пиломатериалов и как личный посыльный. При этом Хуан прекрасно понимал, что я знаю: его бизнес — лишь прикрытие для темных делишек, гораздо более выгодных, чем заготовка пиломатериалов. Однако я никогда не лез в дела шефа, руководствуясь мудрым правилом: меньше знаешь, крепче спишь. И все же я не мог не замечать вооруженных до зубов «бизнесменов», которые частенько наносили визиты на склад, а также ящики и коробки, которые неизвестно откуда появлялись и затем неизвестно куда исчезали. Невольное участие в подобного рода делах даже в качестве наблюдателя было мне не по душе, и, будь в нашем городке другая работа для меня, я с радостью ушел бы от Хуана. Но по крайней мере, я мог рассчитывать на стабильную выплату жалованья — мой шеф всегда платил аккуратно и в срок. Хуан неукоснительно придерживался данного принципа, как я полагал, из чувства некой гордости, чего не скажешь о других нанимателях, с которыми мне прежде приходилось иметь дело. Кроме того, подобная щепетильность в финансовых вопросах была еще и способом щегольнуть тем, что у него никогда не возникает недостатка в наличке.

Сейчас мне нужны были все деньги, которые я только мог собрать. Хуан еще не расплатился со мной за последние две недели работы. Но на этот раз я желал получить причитающееся мне не в мексиканской валюте. Итак, настало время мне самому заключить небольшую сделку с моим криминальным шефом.

Я явился на склад с небольшим рюкзаком за плечами, в котором лежало все мое имущество. Я напялил пару дешевеньких очков в толстой оправе, в которых смахивал на какой-то мультяшный персонаж. На самом деле в них были вставлены простые стекла, без диоптрий. Я носил очки, чтобы мои странные глаза с огромными желтыми радужками не привлекали внимания.

К счастью, Хуан оказался в хорошем настроении. Он заинтересованно слушал тщательно отрепетированную байку о том, как арендодатель вышиб меня из квартиры и теперь мне не остается ничего другого, как вернуться в Штаты.

— Ха! — крякнул Хуан, когда я покончил с историей. — Кажется, наш малыш Мигель что-то замышляет!

Я неопределенно пожал плечами, ничего не отрицая и ничего не подтверждая.

Хуан снова одобрительно крякнул.

— Мой мальчик, ты работал на меня достаточно долго и усердно, много дольше и усерднее, чем большинство твоих предшественников — безнадежных payasos [6] Паяц, шут, фигляр (исп.) . Полагаю, мы сможем договориться. Более того, я подкину тебе на прощание нечто вроде бонуса.

Хуан взял лежавший на столе смартфон, который он выдавал мне всякий раз, когда отправлял с поручением в город.

— Держи. — Хуан протянул мне смартфон. — Он твой.

— Благодарю, босс!

— А, пустяки, мой мальчик. — Хуан беззаботно махнул рукой. — Только не забудь нажать кнопку «заводские настройки» и сбросить все контакты, договорились?

— Так точно, босс.

Я кивнул и последовал за Хуаном в его офис в дальнем конце склада. Плотно прикрыв за собой дверь, я выудил из кармана оба маминых паспорта и положил их на стол перед Хуаном.

— Не фальшивые? — спросил он.

— Нет, босс.

Хуан открыл сейф и отсчитал причитающееся мне жалованье за две недели, прибавил к нему щедрую премию и протянул мне пачку свеженьких хрустящих американских долларов. Я ни секунды не сомневался, что мамины паспорта превратят в фальшивые, прежде чем я успею добраться до американской границы. Но я надеялся, что молитвами бабушки этот грех мне простится.

Я тронулся в путь автостопом. Из-за небольшой выпуклости на спине, которую образовали туго сложенные под рубашкой крылья, да еще в сочетании с нелепыми очками я казался близоруким недотепой с искривленным позвоночником — такие редко вызывают опасения у водителей. Меня подбирали быстро и охотно, мне потребовались всего три пересадки, чтобы добраться до границы Мексики со штатом Аризона. На границе тоже все прошло гладко: офицер едва бросил взгляд на мой американский паспорт.

Проведя ночь в самом дешевом мотеле, который только смог отыскать, наутро я заказал самый большой завтрак, какой только позволяло меню придорожного кафе. Впервые за многие месяцы я не чувствовал себя голодным.

Приободренной той относительной легкостью, с которой мне удалось осуществить первую часть плана и которая уже сама по себе внушала надежду, что я все делаю правильно, я двинулся дальше на запад — в Калифорнию.