Калеб Крисп - Только не Айви Покет!

— Боюсь, вы правы, дорогуша, — участливо сказала я.

Мисс Олвейс вдруг нахмурилась и сказала, что не чувствует запястья. По-видимому, это не предвещало ничего хорошего. Но раз уж она держала распухшую и покрасневшую руку прямо у меня перед носом, я осторожно прикоснулась к пострадавшему месту и спросила:

— Чувствуете прикосновение, дорогуша?

— Я… да, чувствую! — Мисс Олвейс на миг закрыла глаза, потом снова открыла. Высвободив свою руку, она быстро прикрыла запястье рукавом. — Всё в порядке, Айви. Волноваться не о чем.

В высшей степени странно.

— Надеюсь, ты не приняла слова мисс Фрост близко к сердцу, Айви, — проговорила мисс Олвейс, пока мы шли на кухню, чтобы выпить по чашке чаю. — По-моему, ей просто нравится забивать тебе голову всякими выдумками и глупостями.

— А она разве забивает? — нахмурилась я.

— Ну а разве нет? — сказала мисс Олвейс. — Что бы ты там ни видела, или, точнее, что бы тебе ни примерещилось, уверена, этому есть простое объяснение. Такая умная девочка, как ты, никогда не поверит в шайку монахов-затворщиков, явившуюся в Баттерфилд-парк, чтобы украсть алмаз Тик-так. — Она наполнила чашку дымящимся чаем и придвинула мне. — Но мисс Фрост рассчитывает, что ты поверишь. Это чрезвычайно позабавило бы её.

Её замечание подтвердило мои наихудшие опасения насчёт зловредной гувернантки.

— Вот противная! — с чувством воскликнула я, потянувшись за сахарницей.

Я бы и забыла о пострадавшем запястье мисс Олвейс, если бы не странное происшествие, которое случилось, когда я спустилась к ужину. Перед тем как идти к столу, я попыталась разыскать Ребекку, чтобы выяснить, что означает её странное поведение при упоминании о мисс Рочестер. Ни в саду, ни в летнем домике её не оказалось, и я решила посмотреть в оранжерее. Торопливо шагая мимо маленькой столовой возле кухни, я вдруг остановилась как вкопанная. А что мне ещё оставалось? Ведь я услышала своё имя, произнесенное голосом мисс Олвейс.

У меня все задатки прирождённого русского шпиона. Поэтому я прижалась ухом к двери и прислушалась.

— Она не такая, как другие… Это уж точно. — Тут мисс Олвейс заговорила тише, и до меня стали долетать лишь обрывки. — Моя рука… Айви… приложила… всё прошло… мой план таков…

Тут настала тишина. Потом раздались торопливые шаги. Прежде чем я успела скрыться, дверь распахнулась, и мисс Олвейс, стоя на пороге, с подозрением уставилась на меня. Задействовав свой незаурядный актёрский дар, я попыталась украдкой заглянуть ей через плечо. В комнате, похоже, никого не было.

— Айви, что ты делаешь? — спросила мисс Олвейс довольно-таки строгим тоном.

— Просто подслушиваю, дорогуша. Мне показалось, это будет уместно, поскольку я услышала, как вы произнесли моё имя. Что довольно-таки странно, учитывая, что в комнате, кроме вас, никого.

Суровое выражение на её лице сменилось смущённой улыбкой:

— Ты, должно быть, решила, что я ненормальная.

— Мне приходило в голову такое объяснение, дорогуша.

Метнувшись к письменному столу у окна, моя подруга подхватила шляпку, вернулась и взяла меня под руку. Вместе мы направились в сторону большого зала.

— Я писала письмо своей маме, — пояснила мисс Олвейс. — А у меня есть привычка бормотать вслух то, что я пишу. — Она покраснела. — Боюсь, ты застала меня, когда я пела тебе хвалы, Айви. Матушка ужасно любит читать о твоих великих подвигах.

Это многое объясняло. Но не всё.

— Простите, дорогуша, — сказала я, — но мне показалось, вы упомянули, что я излечила ваше запястье. Ну, после того, как вы упали и то ли растянули, то ли сломали его. Теперь я припоминаю, что вы повели себя как-то странно, когда я прикоснулась к пострадавшему месту.

Мисс Олвейс расхохоталась в голос. И по-сестрински положила голову мне на плечо:

— Ох, Айви, тебе нет равных! На самом деле я сказала, что ты изучила моё запястье. Видишь ли, я была тронута, когда ты так сочувственно отнеслась к моему горю. И я хотела поведать о своих чувствах в письме.

Звучало очень похоже на правду. Однако…

— Можно взглянуть на него, мисс Олвейс?

Моя подруга остановилась, как громом поражённая. Её лоб прорезали морщины. Кажется, она нервно сглотнула.

— Взглянуть?

— Да, дорогуша, взглянуть на ваше запястье!

Очень медленно она приподняла рукав платья. Запястье выглядело совершенно здоровым. Ни красноты, ни отёка. Всё прошло! Всего за несколько часов!

Я была потрясена до глубины души.

— Оно ужасно болит, хоть и кажется нормальным, — тараторила мисс Олвейс. — Что до отёка, так растяжение-то было совсем лёгкое. Кроме того, на мне всегда всё быстро заживает, а такие повреждения обычно проходят сами собой, верно? Так что ничего удивительного. — Тут она встревоженно посмотрела на меня и осторожно проговорила: — Айви, ты не думаешь…

— Конечно же нет! — воскликнула я и похлопала её по плечу. — Вы с ума сошли!

Оставалось надеяться, что она мне поверит.

Мы вышли в зал, мисс Олвейс надела шляпку и объявила, что уходит и весь вечер её не будет. Куда направляется, она не сказала, упомянула только, что у неё какое-то срочное дело. И чтобы к ужину её не ждали.

Я проводила её взглядом и решила, пока не прозвучал гонг к ужину, возобновить поиски Ребекки.

В оранжерее никого не оказалось. В музыкальной гостиной тоже. Тогда я заглянула в обычную, не музыкальную, гостиную. Ребекку там не нашла, зато нашла леди Элизабет и леди Амелию. Обе были разодеты к ужину в пух и прах. Леди Амелия вышивала, старая вешалка читала. Едва я вошла, старуха зашипела на меня.

— Ты опасна для общества! — рявкнула она. — Мне пришлось трижды принимать ванну, чтобы смыть весь чизкейк!

— Не стоит благодарности, дорогуша, — скромно потупившись, сказала я. — Сияние вашей старческой кожи само по себе служит мне наградой.

— Ах ты, гадкая девчонка!

Я как раз собиралась поспешно покинуть гостиную, но тут леди Амелия уколола иголкой палец. Она вскрикнула, из ранки пошла кровь.

Само собой разумеется, это воодушевило меня.

— Дайте-ка взглянуть, дорогуша, — попросила я, подходя к ней.

Леди Амелия несла всякую чепуху, какую обычно несут в подобных обстоятельствах все аристократические дурочки. Грозилась упасть в обморок от вида собственной крови. Гадала, не надо ли послать за доктором, и всё такое.

— Вздор! — каркнула леди Элизабет. — Ранка пустяковая, глупая вы женщина! Я однажды на охоте на лис отстрелила себе палец на ноге и даже не остановилась, чтобы перевязать рану!

Присев на корточки возле леди Амелии, я изучила её палец. Меня ждало разочарование — всего-то капелька крови.

— Как ты думаешь, надо сделать перевязку? — с жаром спросила меня леди Амелия.