Диана Джонс - Судьба Конрада

– Грант, – произнес он, – сегодня ночью опять не было изменений. Думаю, этот жирный прохиндей выключает свои машины перед тем, как пойти спать. Я собираюсь поискать Милли днем. Будь лапочкой – прикрой меня, ладно?

– Каким образом? – сонно спросил я.

– Скажи, что я заболел. Притворись, будто я лежу здесь, покрытый желто-зелеными пятнами. Пожалуйста, Грант, – должно быть, Кристофер научился у актеров – он встал на одно колено и простер ко мне руки, будто в молитве. – Очень прошу, Грант! Там живет ведьма , помнишь?

Я достаточно проснулся, чтобы начать думать.

– Не получится, – сказал я. – Мисс Семпл непременно поднимется проверить тебя, а когда окажется, что тебя нет, у меня тоже будут неприятности.

– О-о-о-о ! – в отчаянии произнес Кристофер.

– Нет, подожди. Получится, если ты продемонстрируешь миссис Бэлдок, что тебе действительно плохо. Можешь использовать магию, чтобы казаться больным? Сделай себе бубонную чуму или что-то такое. А потом похожий на труп ввались в ее комнату.

Кристофер встал.

– О. Спасибо, Грант. А я и не подумал. Это же просто. Мне надо всего лишь подержать что-нибудь серебряное, и Седьмая серия сделает остальное. Но тебе придется носить мне еду и лекарства. Сделаешь, Грант?

– Хорошо, – ответил я.

Так что сапоги и туфли мы отнесли вниз по большой парадной лестнице. В этот час нас никто не мог увидеть. Тем загадочнее было обнаружить большой красный резиновый мяч (по всей вероятности, с детского этажа), медленно прыгающий вниз по лестнице перед нами.

– Интересно, нет ли здесь и правда призрака, - пробормотал Кристофер.

Но мы были слишком заняты своими планами раздобыть что-нибудь серебряное, чтобы сильно беспокоиться об этом. Когда мяч укатился по черному мраморному полу вестибюля, мы просто свалили корзины с обувью рядом с комнатой для завтрака и проскользнули в нее. Там Кристофер быстро порылся в буфете. Поспешно выудив маленькую серебряную ложку из одного из сервизов, он засунул ее в карман жилета.

– Сойдет, – сказал Кристофер.

Эффект был почти моментальным. Его лицо стало голубовато-бледным, а когда он добрался обратно до двери, его ноги дрожали.

– Идеально, – произнес он. – Пошли.

Мы выскользнули в вестибюль, и, насколько я мог видеть, красный резиновый мяч исчез. Но у меня не было возможности поискать его, поскольку теперь Кристофер – полностью и честно – был слишком слаб, чтобы нести свою корзину. Он задыхался и шатался, и мне пришлось взять его корзину за одну ручку.

– Не смотри так обеспокоенно, Грант, – раздраженно сказал он. – Это всего лишь магическая аллергия.

Вообще-то я встревоженно смотрел в сторону исчезнувшего красного резинового мяча, чувствуя мурашки по спине, но мне не хотелось этого говорить. Я помог Кристоферу спуститься в подвал и свалить корзины в обувной комнате, а потом – подняться в Средний Зал на завтрак. К тому времени, когда туда пришли остальные, он выглядел как оживший мертвец.

Все актеры ахнули. Фэй Марли отвела Кристофера к миссис Бэлдок, и миссис Бэлдок, как и все остальные, поверила, что он на пороге смерти. Кристофер снова появился в дверях Среднего Зала, бледный до синевы и шатающийся между Фэй и миссис Бэлдок.

– Мне нужен Грант, – выдохнул он. – Грант может отвести меня наверх!

Я знал, он имел в виду, что мы должны вернуть серебряную ложку на место, пока ее исчезновение не заметил мистер Амос. Я тут же вскочил и артистично перебросил руку Кристофера себе через плечо. Кристофер рухнул на меня, так что я тоже пошатнулся.

К моему удивлению, все запротестовали.

– Ты ему не слуга! – воскликнули некоторые актеры.

Большинство остальных добавили:

– Пусть Фэй поможет тебе отвести его!

А Грегор сказал:

– Возможно, я мог бы донести его.

– Ты уверен, что достаточно силен, Конрад? – встревоженно произнесла миссис Бэлдок. – Он высокий парень. Пусть попробует кто-нибудь другой.

– Грант! – умирающим голосом настаивал Кристофер. – Грант !

– Не беспокойтесь, – сказал я. – Мы поднимемся на лифте, а дотуда я могу его довести.

Они с сомнением отпустили нас. Я дотащил Кристофера до лифта, который находился примерно на том расстоянии, с каким я в состоянии был справиться. К этому моменту Кристофер выглядел настолько больным, что я по-настоящему встревожился. Я вытащил ложку из кармана его жилета и положил в свой, а потом открыл лифт – на случай, если кто-нибудь прислушивался, ожидая, что я это сделаю. В лифте на полу сидел Хьюго, обхватив колени руками и уставившись в пространство. Так что я снова закрыл лифт. Когда я повернулся к Кристоферу, на его лицо вернулись краски и он стоял самостоятельно. Он пришел в себя в одну секунду.

– Продолжай шататься, – велел я, когда мы, притворно качаясь, вошли в фойе.

Там мы встретились с бежавшей нам навстречу по лестнице Антеей.

– Что с ним такое? – заинтересовалась она.

– Дисфункциональная мышечная ослабленность, – ответил Кристофер. – Знаете – ДМО. Она у меня с колыбели.

– На мой взгляд ты вполне здоров, – заметила Антея, но, к счастью, она слишком торопилась, чтобы продолжать расспросы.

Притворно шатаясь, мы двинулись дальше – в вестибюль и к комнате для завтрака, где Кристофер быстро огляделся, чтобы убедиться, что там никого нет.

– Положи ложку обратно, Грант, – велел он. – Мне надо идти.

И он умчался наверх по парадной лестнице.

Я был слегка раздражен, но вздохнул и проскользнул в комнату для завтрака.

Едва я оказался внутри, у меня возникла уверенность, что там призрак. В комнате висело тяжелое ощущение чужого присутствия , а воздух казался плотнее, чем должен. И вместо обычных запахов кофе и хлеба появились запахи сырости и пыли. Мгновение я стоял, размышляя, что хуже: встретиться лицом к лицу с призраком или быть обвиненным в воровстве серебра. Встретиться лицом к лицу с мистером Амосом, решил я. Определенно – это хуже всего. Но, когда я, наконец, заставил себя подбежать к буфету, по моей спине пробежала дрожь. Со всей возможной скоростью я вернул маленькую блестящую ложку туда, где, как мне казалось, она должна находиться.

Позади меня раздался шлепающий звук.

Я стремительно развернулся, чтобы увидеть, как опрокидывается большая ваза с фруктами в центре стола. Шлепающий звук производил апельсин, который выкатился первым. За ним последовали яблоки, груши, нектарины и еще апельсины, которые покатились по столу и попадали с его краев, в то время как ваза встала на ребро, вытряхивая из себя болтающуюся гроздь винограда.

– Прекрати ! – крикнул я.

Ваза со стуком вернулась в нормальное положение. Больше ничего не происходило. Я стоял там, наверное, минут пять, чувствуя, как мои волосы пытаются встать дыбом. Потом я заставил себя опуститься на пол, чтобы собрать фрукты и положить их обратно.