Диана Джонс - Судьба Конрада

– Он вышел в уборную, – добавила Милли.

– А, – произнес мистер Прендергаст. – Действительно. Тогда всё понятно.

К моему удивлению, больше он ничего не спрашивал. Он просто прошествовал с нами к Среднему Залу, где отвел Фэй в сторонку и что-то зашептал ей. Будто применил магию. Фэй, Полли и две другие девушки немедленно взяли на себя заботы о Милли и увели ее гардеробную горничных. Когда они вернулись, на Милли было полосатое коричнево-золотое платье, как на других девочках, и полагающийся горничной чепчик. И пока мы ужинали, она сидела и болтала с ними и с другими актерами.

Должно быть, Фэй и Полли нашли, где разместить Милли на ночь. Когда я увидел ее на следующее утро на завтраке, ее волосы были зачесаны под чепчик, а Фэй или кто-то еще сделала ей умелый макияж, так что Милли выглядела совсем по-другому и гораздо старше. Думаю, она наслаждалась происходящим. Когда бы я ни встречал ее, у нее был удивленный счастливый вид.

В целом, я старался держаться от Милли подальше. Я страшился момента, когда мисс Семпл обнаружит ее. От мягких, серьезных, рассеянных глаз мисс Семпл мало что ускользало, и я был уверен, она поймет, что до недавнего времени Милли не была настоящей горничной. Тогда запахнет жареным, и, наверное, мистера Прендергаста уволят. Я был уверен, что он сделал Милли метелкой, чтобы его уволили.

Но ни мисс Семпл, ни миссис Бэлдок не замечали Милли весь день. Одной из причин был призрак. Он отвлекал людей тем, что устраивал розыгрыши, стаскивал одеяла с только что застеленных кроватей на детском этаже, разбивал стаканы для зубных щеток и стучал тем красным резиновым мячом по лестницам. Он делал что-то новое каждый раз, когда миссис Бэлдок отводила меня наверх на обучение. Но отчасти отвлекали и изменения, которые запустил Кристофер, нажав ту кнопку в погребе. Всё постоянно перемещалось так, что, если вы что-нибудь положили, а потом повернулись, чтобы снова это взять, предмета на месте уже не было. Большинство из тех, кто замечал – а не замечать вскоре стало невозможно, – думали, будто виноват призрак. Они только вздыхали. Даже когда все простыни и полотенца переместились в другие шкафы на других этажах, они говорили, что это опять призрак, и вздыхали.

Но никто не мог обвинить призрака, когда ближе к вечеру все наши униформы вдруг поменяли цвет. Вместо золотых и коричневых полос на нас внезапно оказались яркие яблочно-зеленые и кремовые.

Мисс Семпл сильно расстроилась из-за этих изменений.

– О, Конрад! – воскликнула она. – Что происходит? Эти цвета были во времена моей матери. Моя мать поменяла их, поскольку они считались несчастливыми. Зеленый действительно несчастливый цвет, знаешь. Всё тогда шло не так, пока у Столлери не появилось достаточно денег, чтобы купить новые цвета. О, надеюсь, нас не ждет еще больше невезения!

И она пронеслась мимо меня в своей обычной манере.

Мы всё еще бегали, суетились и кричали, когда внезапно вернулись графиня и леди Фелиция.

Графиню и леди Фелицию ждали только на следующее утро – перед самым прибытием всех гостей. Но, видимо, они быстро закончили с покупками, и вот приехали – на трех машинах, остановившихся перед громадным парадным входом.

Их прибытие вызвало всеобщую суматошную беготню. Я как раз только пришел на кухню на урок готовки, но мистер Максим отослал меня обратно, поскольку ему пришлось в спешке помогать собирать для леди приличествующий ужин. Он велел мне пойти помочь в вестибюле. Когда я проходил мимо лифта, из него вылетел Хьюго и помчался к гаражу, чтобы узнать, куда граф Роберт уехал с Антеей, и, если возможно, вернуть его. Главная суматошная беготня, которую мистер Прендергаст назвал «Генеральной репетицией завтрашнего спектакля», сосредоточилась в вестибюле с черным полом. Лакеи принеслись с чердака и из подвала, и каким-то чудом все мы прибыли как раз в тот момент, когда мистер Амос (за его правым плечом следовал мистер Прендергаст, похожий на тощее черное пугало) распахнул громадную парадную дверь, а Фрэнсис и Эндрю подхватили створки, раскрывая их шире.

Внутрь вплыла графиня, ее плечи покрывала новая меховая пелерина. Протянув пелерину Манфреду, она осмотрела нас с выражением снисходительного удовлетворения, но на мгновение, кажется, озадачилась нашими зелено-кремовыми полосами.

– Амос… – начала она.

– Да, миледи? – ответил мистер Амос.

– Я забыла, что собиралась сказать, – произнесла графиня – она явно была столь же нечувствительна к изменениям, как мистер Амос. – Здесь всё хорошо?

– Естественно, миледи.

Мистер Амос повернулся и посмотрел на красный резиновый мяч, который выкатился из библиотеки, пока он говорил. Потом он посмотрел на меня. Я подобрал мяч, и это ощущалось так, словно я вырвал мяч из чьих-то сопротивляющихся рук. Меня передернуло, и я засунул мяч в библиотеку, закрыв за ним дверь.

– Тогда где граф Роберт? – вопросила графиня.

– Мистер Хьюго в данный момент ищет его, миледи, – ответил мистер Амос.

– О, – зловеще произнесла графиня и направилась к лестнице. – Будь добр, позаботься о багаже, Амос.

Чтобы о нем позаботиться, понадобились мы все. Три машины были забиты коробками, бумажными пакетами и свертками. Я поверить не мог, что две леди могли купить так много за столь короткое время – хотя, думаю, на самом деле их было четыре. Две горничные вошли с полными руками свертков и устроили страшную суету из-за того, что с вещами надо обращаться аккуратно и что их следует отнести прямо наверх . Сразу было заметно, что они прекрасно провели время. Однако леди Фелиция, которая быстро прошла, пока мы носили сумки и передавали свертки по цепочке, счастливой не выглядела. Она низко опустила голову, но я видел, что она плачет.

С точно таким же видом она сидела, когда я тем вечером прислуживал Семье за Трапезой. Еда была столь великолепна, что никогда и не догадаешься, что Великого Диктатора и мистера Максима, как и всех нас, застали врасплох, и они (как сказал мне мистер Максим) состряпали ужин на ходу, одновременно пытаясь справиться с тем, как цыплята превращались в лосося, а сливки – в петрушку, пока еду доставляли на кухню. Изменения в тот вечер были особенно сильными.

– Ты знаешь: я никогда не замечаю, – сказал мне мистер Максим, – но шеф-повар замечает , и он расстраивался, Конрад.

Жаль, ни леди Фелиция, ни граф Роберт не были расположены к еде. Граф Роберт, который вернулся из какого-то постоялого двора рядом со Столлстидом, явно уже поужинал с моей сестрой до того, как Хьюго нашел его. Он гонял еду по тарелке, пока графиня говорила, что он должен был встретить ее в вестибюле, и о том, как невежливо с его стороны было отсутствовать. Он не стал указывать ей, что она вернулась домой на день раньше. Но он перестал даже притворяться, будто ест, когда она принялась описывать всё, что он должен будет делать и говорить, когда прибудет леди Мэри Огворт.