Олег Чайка - Магический Кристалл, или Невероятные приключения Насти и ее друзей

С разных сторон площади были расставлены большие чаны с волшебным напитком. Рядом располагались длинные столы, на которых стояла закуска.

Маркиз пробрался к одному из чанов, чтобы вылить в него последнюю каплю противоядия Вука. Охраны не было. Остался только молодой разливальщик, готовый в любую минуту приступить к раздаче напитка.

Маркиз достал флакончик и…

О, ужас! Вместо флакончика на веревке болтался жалкий осколок!

По всей видимости он разбился, когда Маркиз пробирался сквозь толпу. Взлететь он не мог, потому что Кровавые Псы и охрана, расположившиеся по всему периметру, зорко следили за ходом событий. Любое его неловкое движение могло привлечь их внимание.

Но теперь…

Маркиз впал в отчаяние. Хотя, честно говоря, противоядия все равно бы не хватило. Миссия, действительно, оказалась невыполнимой.

— Все кончено, — грустно произнес он и смешался с толпой.

А праздник только начинался; народ все прибывал и шумел.

Когда на площади не осталось ни одного свободного места, стражники закрыли ворота. Но остальным жителям, оставшимся у крепостных стен, не стоило расстраиваться, — там тоже все было готово к церемонии. Стояли бесчисленные столы с едой и выпивкой.

Наконец, под барабанную дробь на царской лоджии появились Чара и Мира. Младшая сестра выглядела великолепно, вызывая восторженные крики; ее красота ослепляла всю площадь. Чара, не смотря на богатый гардероб, выглядела на фоне сестры дурнушкой. Но от этого она не становилась менее заметной. Коварство и злость тоже бывают привлекательными, но только по-другому.

С новой силой поднялся шум. Народ громко приветствовал Воранов.

— Зачем им нужен был волшебный напиток? — пробурчал Маркиз. — Их и без него все любят.

— Это не настоящее веселье, — послышалось рядом.

Маркиз вздрогнул, с любопытством посмотрел на человека слева и опешил.

Рядом с ним стоял Кровавый Пес и усмехался.

Маркиз бросился наутек, но было поздно. Солдат схватил его за хвост и прижал к себе.

— Не бойся, — сказал он, усмехнувшись, — я тебя не выдам.

Он подмигнул Маркизу и сдвинул черный капюшон на затылок.

— Молчун?! — воскликнул Маркиз.

Да, да, это был Молчун, собственной персоной. Первый человек, встретившийся друзьям в Синегории.

— Ты что, записался в Кровавые Псы? — спросил Маркиз, пытаясь прийти в себя.

— А что мне оставалось делать, — весело оправдался Молчун, — иначе меня сгноили бы в тюрьме или повесили как врага Зелибора.

Маркиз не сводил с него глаз.

— Между прочим, быть Кровавым Псом мне даже нравится, — добавил он, поправляя одежду, — гораздо лучше, чем всю жизнь ловить рыбу.

— Как я тебя понимаю, — сказал Маркиз, — разбои, грабежи, убийства, кровь. Что может быть лучше!

— Не издевайся, пожалуйста. До этого пока не дошло. Лучше давай посмотрим на праздник.

— Смотреть, как одурачивают народ, мне не доставляет ни малейшего удовольствия.

— А ты думаешь, им это нравится? — спросил Молчун, кивая на толпу.

— Судя по их лицам, они в полном восторге!

— Если бы ты заглянул к ним в душу, то увидел бы, какая там кипит ненависть к Воранам!

— Еще немного, и они забудут про свою ненависть, как ты про свою рыбу! — Маркиз ни на шутку разозлился.

— На что ты намекаешь? — спросил Молчун.

Маркиз в общих чертах объяснил ему смысл происходящего. Он рассказал и про Оракула, и про волшебный напиток, и про Чару, и про Вука, и про то, что у него кончилось противоядие, и про Настю, пропадавшую неизвестно где. Словом, обо всем, что случилось за последнее время.

Молчун, нахмурившись, внимательно слушал.

Между тем праздник начался. Волшебный напиток разливался по кружкам, разбиралась закуска. Появились музыканты и танцоры. Народ глазел на представление и от души радовался.

— Так значит, ты говоришь, что Настя собиралась проникнуть в Зал Испытаний? — нахмурившись, спросил Молчун.

— Неизвестно добралась ли она туда, а если и добралась, что это изменит. Наша жизнь висит на волоске.

— То-то я думаю, зачем Чара усилила охрану в Зале Испытаний, — Молчун о чем-то задумался.

— Вот что, — решительно сказал он после минутного раздумья. — Я отправляюсь ее спасать!

— Я с тобой! — завопил Маркиз.

— Нельзя, — спокойно произнес Молчун. — Тебя сразу же заметят и убьют!

— Прикажешь оставаться здесь и умереть в ожидании?

Молчун погладил его, усмехнулся и сказал:

— Для ожидания ты слишком умен. Постарайся что-нибудь придумать.

Он отпустил Маркиза и смещался с толпой.

— Вот и все, моя дорогая сестричка! — сказала Чара, взирая на то, как народ с удовольствием распивает волшебный напиток. — Наша власть обретает ярых сторонников. Через несколько минут они все будут готовы за нас умереть!

Царица подняла руку. Снизу послышались радостные крики. Толпа приветствовала ее.

Чаре не терпелось сказать речь.

Музыка стихла, танцы прекратились. Все взгляды устремились на нее.

Царица была в ударе. Ее красноречию позавидовал бы любой политик.

О чем только она не говорила: о великой царской преданности своему народу, о благосостоянии, которое всех ожидает, о великодушии царственных особ, о трудолюбии своего народа, о великих задачах, стоящих перед ними, о сплоченности всех социальных слоев населения, и даже о дружбе, любви и будущем.

Народ рукоплескал ей. Овации не смолкали минут десять.

Затем, по приказу царицы, вновь зазвучала музыка и начались танцы.

— Глупцы, — повернулась она к Мире. — Завтра же мы отменим все праздничные указы. Я обдеру их как липку. Они будут работать, не покладая рук. Самая лучшая власть та, у которой всегда есть любящие ее рабы. Они будут носить нас на руках. Затем мы соберемся с силами и начнем войну против Гадарии. Нам не будет равных. Этот день стоит запомнить. Он войдет в историю Синегории, как день рождения великой империи!

Она гордо сидела на троне, раздуваясь от возбуждения и тщеславия.

— Ты умеешь говорить с народом, — улыбаясь, заметила Мира.

— Добавь к этому свою красоту. С ней мы будем не только сильны, но и привлекательны.

Сестры засмеялись. Им оставалось всего ничего — поймать и уничтожить маленькую девчонку. А сделать это, было теперь совсем не сложно.

— С минуты на минуту ее схватят, — заверила сестру Мира, — можешь не сомневаться.

Чара быстро проглотила всю еду, стоявшую перед ней на столе, и заскучала.

— Пожалуй, я оставлю тебя, — сказала она, загораясь от новой мысли, — меня ждут в Гадарии.

— Ты не хочешь остаться на празднике? — удивилась Мира.

— Думаю, ты и одна прекрасно справишься со всей церемонией. А мне хочется повеселиться в другом месте.