Рик Риордан - Меч Лета

Возле двери был вывешен список ближайших мероприятий. Мои проводы значились в нем первым номером. Магнус Чейз. Дата сегодняшняя. Прощание со мной должно было начаться в десять часов, но, судя по запертой двери и темным окнам, агентство пока ещё не открылось.

— Пришёл заранее на собственные похороны, - проворчал я. - Крайне типичная ситуация.

Руки мои подрагивали. Перспектива узреть себя мертвецом мне казалась куда страшнее, чем сам момент гибели.

— Ну? Вламываемся? - посмотрел я на Харта.

— Сейчас кое-что попробую, - азартно блеснули у него глаза.

Он извлёк из-за пазухи кожаный кисетик, содержимое которого издало уже знакомый мне звук.

—Руны? - догадался я. — Ты знаешь, как ими пользоваться?

Он лишь пожал плечами с таким видом, как отвечают: «А вот сейчас мы и выясним», и, вынув одну из плашечек, постучал ею легонько по ручке двери. В замке щёлкнуло. Дверь распахнулась.

— Класс, - понравилось мне. — Это срабатывает на любой двери?

Харт сунул плашечку с руной обратно в кисет, а его опустил за пазуху. Лицо его выражало смесь грусти и осторожности - точнее определить не могу.

—Я только учусь, - ответил он мне. - До этого пробовал только однажды, когда мы встретились с Блитцем.

—Ну и как же вы встре...

Харт решительным жестом заставил меня умолкнуть.

—История долгая. Блитц спас мне жизнь. Ты давай-ка лучше иди, а я здесь останусь. Мёртвые тела людей... - Он фыркнул, поёжился и покачал головой.

Ничего себе эльфийская поддержка!

Внутри похоронное агентство насквозь пропахло увядающими букетами. Потёртый красный ковёр и стены, забранные панелями из тёмного дерева, делали это место похожим на огромный гроб. Прокравшись по коридору, я заглянул в первую же комнату, которая попалась мне на пути.

Она была обустроена как часовня: стена в три окна с витражами, стулья с откидывающимися сиденьями обращены к помосту с открытым гробом. Я это возненавидел с первого взгляда. Чтобы вам стало понятно, меня воспитывали вне всякой религии, и я привык считать себя атеистом. Насмешка судьбы при такой позиции оказаться сыном древнескандинавского божества, отправиться после смерти в мир для геройских воинов и удостоиться прощальной церемонии в дешёвой универсальной часовне для всех конфессий. Если там, наверху, и впрямь есть Всемогущий Бог Всей Вселенной, воображаю, как он в тот момент надо мной насмехался.

При входе в часовню был выставлен мой портрет, обрамлённый траурной каймой из гофрированной бумаги. Та же самая идиотская фотография меня пятиклассника, а под ней притупился столик с тетрадкой для соболезнований.

У меня прямо руки чесались оставить там первую запись: «Спасибо за то, что явились на мои похороны. Магнус». Только кто, собственно, на них явится? Рэндольф? Или, может, дядя Фредерик с Аннабет, если они ещё в городе? Или кто-то из прежних моих одноклассников? Ну и в том случае, если агентство сподобится выставить угощение, вполне вероятно, пожалуют какие-нибудь мои бездомные знакомые.

Хотя единственные, с кем я общался, были Блитцен с Хартстоуном.

Мне вдруг стало ясно, что все эти размышления просто попытка оттянуть момент встречи с собственным телом. Не знаю, сколько уж времени я ещё переминался с ноги на ногу возле входа, никак не решаясь войти, когда наконец сказал себе: «Хватит!» - и двинулся к помосту.

При виде того, что лежало в гробу, меня прямо скрутило от тошноты.

Не то чтобы моё неживое лицо показалось мне безобразным, но... Вы когда-нибудь слышали собственный голос в аудиозаписи? Он ведь кажется совершенно чужим. Вот и моё лицо мне предстало будто запечатлённое неумелым фотографом. Вроде бы я и в то же время ничего общего. Волосы тщательно зализаны. Кожа покрыта толщённым слоем грима, видимо, с целью скрыть синяки и порезы. Губы застыли в дурацкой полуулыбке, какой я ни разу в жизни не улыбался. А этот дешёвый синий костюм и синий галстучек! Ненавижу синий. Довершали сей омерзительный образ руки, сложенные не на груди, а на животе. Видимо, похоронщики таким образом закамуфлировали дыру, которую проделал у меня в брюхе ком раскалённого асфальта.

Нет, все это никуда не годилось! Я вцепился обеими руками в край гроба, пытаясь прийти в себя, по чувство протеста по-прежнему жгло меня с такой силой, будто мне вновь прожгли внутренности.

Я всегда представлял, что будет с моим телом после смерти. И то, что я увидел, этому представлению не соответствовало. У нас с мамой был договор. Звучит, может, на первый взгляд жутковато, однако на самом деле все правильно. Мама взяла с меня обещание, что, когда умрёт, я должен её кремировать, а прах развеять в лесах Голубых холмов. Если же мне суждено уйти первым, она сделает то же самое и со мной. От идеи, что нас после смерти забальзамируют до состояния химически стабилизированного объекта, выставят на всеобщее обозрение в деревянной коробке, а после зароют в землю, и её и меня попросту воротило.

Нам хотелось остаться навеки с солнцем и свежим воздухом, пусть и невидимыми постороннему глазу пылинками.

— Прости меня, мама. Я не смог сдержать обещания. А теперь вот меня самого хоронят совсем не так, - проговорил я одними губами, и на глаза у меня навернулись слезы.

Ох, как же меня подмывало перевернуть гроб и поджечь это гнусное место! Но я должен был найти меч.

Вполне вероятно, он находился в гробу, но я пока его не видел. Набрав полные лёгкие воздуха и набравшись решимости, я повёл ладонь вдоль обшивки гроба, словно нашаривая потерянную монетку. Безрезультатно.

«А если опять волшебство вмешалось и меч стал невидимым?» - подумалось вдруг. Я простёр руку над гробом точно таким же образом, как на мосту Лонгфелло, но не почувствовал ни жара, ни вибрации.

Теперь оставался один вариант - проверить под телом.

Я кинул взгляд сверху вниз на Магнуса версия 1.0: «Прости, чувак!» и принялся изо всех сил внушать себе, что это попросту неживая натура, ну вроде садового пугала. Совершенно не человек уж и, конечно, не я.

Короче, я перекатил его на бок. Оно оказалось куда тяжелее, чем можно было предположить. А главное, зря старался. Только и увидал булавки, которыми похоронщики подкололи пиджак на спине, чтобы лучше сидел, да этикетку на белой ткани обивки: «50 % сатин, 50% полиэстер. Сделано в Тайване».

Я опустил тело на спину. Волосы мёртвого Магнуса растрепались и вздыбились, будто какой-нибудь райский цветок. Старательно сцепленные кисти распались, а средний палец правой руки поднялся вверх в весьма характерном жесте.

Таким этот тип в гробу мне даже чем-то понравился. Хоть действительно стал на меня похож. —Магнус? - дрожащим голосом раздалось у меня за спиной.

Я чуть не выпрыгнул из своей отстойной футболки.