Варвара Еналь - Пустыня Всадников

— Какая разница — есть значение у имени или нет? Главное, чтобы было удобно произносить, — без всякого выражения заметила девчонка и чуть дернула плечом.

— И все? Удобство произношения — это главное? Тогда я переделаю твое имя, потому что мне неудобно его произносить. Оно шипит, как невыросший ящер. Мэ-ши… Неудобное имя. Я буду называть тебя Мэй-Си. «Мэй» — это туман, который приходит по утрам. А «си» означает цветы. Цветочный Туман. Как тебе?

— Ерунда. Меня зовут Мэши и не надо ничего придумывать.

— Для меня ты будешь Мэй.

Светловолосая ничего не ответила. Наклонилась вперед, нечаянно дотронулась ладонью до шеи дракона и тут же отдернула руку.

— Ничего себе, какой горячий, как печка.

— Конечно, он же летит. Вбирает в себя энергию и вырабатывает ее. Потому и горячий.

— А если перегреется и взорвется?

— О, дохлые зимонааки… Это Живой металл, он подчиняется программе в плате. И просто так никогда не взрывается.

— А тот, черный, который упал в лесу? Он же взорвался. Не сработали платы, что ли?

Люк слегка отклонился назад, всмотрелся в длинные спутанные кудри светловолосой. Она, однако, вовсе не такая глупая, как казалось поначалу. Соображает.

— Это война. На войне бывают непредвиденные моменты. А мы сейчас не воюем, мы возвращаемся домой. Прилетим целыми и невредимыми. Или ты боишься?

— Конечно боюсь. Не очень хочется падать с такой высоты.

— Мои братья не упали, дракон посадил их перед тем, как взорваться. Это выращенные роботы, я уже говорил. Они преданы своим хозяевам, они, можно сказать, жизнь отдадут за своих хозяев. По-другому не могут, у них программы такие.

— И откуда вы знаете столько умных слов? Программы, роботы, непредвиденные моменты… У вас же нет школы, вы ничему не учитесь. Даже читать толком не умеете.

— Кто тебе сказал, что не умеем читать? — не понял Люк. — Я отлично читаю. Пусть не все знаки мне известны, но того, что я знаю, вполне хватает.

— А братья? Ник и Жак? Они читать не умеют.

— Так они малые еще. Вырастут — и ма их научит. У нас всему учат родители своих детей. И летать, и читать.

— И убивать, да? Убивать людей они вполне себе могут, а читать знаки — нет? Ничего себе правила у вас!

Люк поморщился, дернул светловолосую за кудрявую прядь и проговорил:

— И откуда ты только взялась, такая умная?

— Из Города, Всадник!

Между тем показалась Соленая Вода — засияла вдалеке узкой полосой, и сквозь тихий шум драконовых крыльев послышался шорох волн, накатывающих на каменистый берег. Люк знал, что ровная земля перед берегом пестрела небольшими синими цветочками, которые раскрывались только на закате. Народ Люка называл их солеными слезами в память погибших детей.

Мэши оглянулась на Люка и спросила:

— Это Соленая Равнина, да?

— Она самая.

Больше ни о чем не говорили. Люк понимал, что и для народа Мэши это место навсегда останется памятником скорби и потери. Хотя прошло уже довольно много лет и не осталось никого, кто бы видел прошедшие события собственными глазами.

Светило уже почти опустилось, и Енси замедлился, крылья его отяжелели, уши прижались к голове, а на седле погасла половина светильничков.

— Что это? Почему вдруг погасли огонечки тут впереди? — тут же забеспокоилась девчонка.

— Потому что ушло Светило, и заряд Енси заканчивается. Сейчас приземлимся и заночуем. Как раз тут недалеко есть подходящий островок с пресной водой. На нем нет опасных ящеров, нам там ничто не будет угрожать.

— Значит, отца я сегодня не увижу? — уточнила Мэши.

— Увидишь завтра утром. Ничего страшного. Через Соленую Воду мы сейчас не успеем перемахнуть.

— Это вы так океан называете? Соленая Вода? Умно придумано, — фыркнула девчонка и покачала головой с явным презрением.

— А вы как называете это море?

— Это не море. Это небольшой океан, он глубокий, в него впадает несколько течений. Называется он Длинным, потому что тянется полосой между двумя континентами. А ты перелетаешь его по самому узкому месту. Когда-то на противоположной стороне были большие порты Киберши — страна такая была. Маленькая страна, у которой все города находились на берегу Длинного океана. Сейчас этой страны нет, все погибли. Береговая линия немного изменилась, но в целом осталась прежней. А это самое узкое место во всем океане называется проливом Киберши. Через него в океан впадает Киберширское море.

Люк удивленно поднял брови и не сразу нашелся, что ответить. Он понятия не имел, как назывались страны, существовавшие в этих местах до войны. То, что это самое узкое место у Соленой Воды, он знал. Это все Всадники знали. И летали не раз чуть дальше, за островную гряду, которая начиналась сразу за перелетным местом. Но Городов в тех местах не было. Были леса, были ящеры, были огромные бесплодные равнины, где не водилось даже членоги. Делать там нечего было вовсе. Потому те места называли просто «пустыми».

— Это вы учили в школе? — на всякий случай уточнил он.

— Да. Представляешь? — съязвила девчонка.

— Смысл учить названия тех мест, где вы не побываете ни разу. Вы так боитесь Гигантов, что и носа не кажете из-за своих гор. Так что, по мне, так вы занимаетесь пустым делом.

Светловолосая только вздохнула в ответ. Посмотрела вниз на воду и поинтересовалась:

— Долго еще до острова?

— Уже. Вон его верхушка на горизонте. Через пару временных шагов будем на месте.

— Что? Какие шаги?

— Неважно. Скоро прилетим.

Безрукавка Люка пахла дымом и животными.

Не то чтобы неприятно, скорее непривычно. Шерсть мягкая, длинная и удивительно желтая. Вместо застежек — кожаная шнуровка. Мэши потеребила ее немного пальцами и решила, что пока не станет завязывать.

Зато сразу стало теплее. Коленям передавался жар дракона, а грудь и спину согревала шерстяная одежка Всадников. И еще сзади сидел Люк. Говорил прямо в ухо хриплым голосом и иногда дергал за волосы. И Мэши, к своему ужасу, понимала, что краснеет, смущается и глупеет на глазах.

Что это с ней? Почему она без конца думает о Люке? Почему хочется поговорить с ним, спросить о чем-нибудь? И еще страшно хочется оглянуться и посмотреть в его глаза. Чернущие глаза Всадника.

Он же враг! Он подстрелил ее отца! Она должна ненавидеть и презирать этого Всадника. А она ловит себя на мысли, что ей нравится чувствовать тепло его груди и слышать хрипотцу его голоса над самым ухом.

Вот он хлопнул ладонью по шее дракона — смуглая сильная ладонь с длинными пальцами и ровными ногтями. На запястьях — кожаные браслеты со стеклянными бусинами. И бусины поблескивают веселыми искрами, отражая последние лучи уходящего Светила и слабые всполохи на драконьей чешуе.