Патрик Несс - Голос монстра [litres]

– Так вот, Конор, – сказала бабушка, натягивая пиджак. В это воскресенье у нее не было встреч с клиентами, и Конор не понимал, зачем она так наряжается в больницу. Скорее всего этим она хочет добиться того, чтобы его папе стало неуютно. – Твой отец может не заметить, как устала мама, так что мы должны работать сообща и убедиться в том, что он не задержится дольше положенного. – Бабушка еще раз погляделась в зеркало и тихо добавила: – Хотя что это изменит?..

Она обернулась, помахала ему рукой на прощание, точнее – легонько взмахнула и сказала:

– Веди себя хорошо.

Дверь за ней захлопнулась, и Конор остался один в ее доме.

Он поднялся в гостевую комнату, которую выделила ему бабушка. Она говорила, что это его комната, но сам Конор ее так не называл, из-за чего бабушка качала головой и что-то бормотала себе под нос.

А чего она ожидала? Это не похоже на его комнату. Ни на чью комнату, и уж точно не на мальчишескую. Пустые белые стены, украшенные тремя разными изображениями парусных кораблей (бабушкины представления о том, что нравится мальчикам, были довольно узкими), и всего два предмета мебели: кровать со слепяще белыми одеялом и покрывалом и дубовый шкаф, такой громадный, что в нем можно было бы обедать.

Такая комната может принадлежать кому угодно, в любом доме на любой планете!

Конору не нравилось даже в ней находиться , пусть тут и можно было спрятаться от бабушки. И сейчас он шел туда за книгой, потому что бабушка запретила привозить в ее дом игровую консоль. Конор вытащил из сумки книжку и, выходя из комнаты, выглянул в окно на задний двор.

Все те же дорожки, сараи и офис.

И ничто на него не смотрит.

В гостиной, где вообще-то полагается сидеть, никто не сидел. Конора даже туда не пускали – не дай бог запачкает обивку. Разумеется, туда он и пошел читать книжку и дожидаться своего отца.

Конор плюхнулся на бабушкин диванчик с витыми деревянными ножками – такими узкими, что казалось, будто диван одет в туфли на каблуках. Напротив стоял сервант, в котором красовались тарелки и чашки с такими ажурными краями, что пить из них чай, не порезав губы, казалось невозможным. Над камином висели любимые бабушкины часы, которые позволялось трогать только ей. Она получила их в наследство от своей мамы и давно грозилась отнести на телешоу «Антикварные гастроли», чтобы их оценили. В часах даже был настоящий маятник, который бил каждые пятнадцать минут, да так громко, что от неожиданности можно было аж подпрыгнуть.

Гостиная походила на комнату в музее, посвященном жизни людей в старые времена. В ней даже не было телевизора. Он стоял на кухне, и его почти никогда не включали.

Конор читал. Ведь чем еще заняться?

Он хотел поговорить с отцом перед тем, как тот улетит обратно в Америку, но им надо было еще съездить к маме в больницу, и, учитывая разницу во времени и мигрени новой жены, которые всегда мучили ее в самые неподходящие моменты, Конор был рад любой возможности увидеть его.

Конор взглянул на часы с маятником. Двенадцать сорок две. Они пробьют через три минуты.

Три полые, беззвучные минуты.

Конор осознал, что страшно нервничает. Он уже давно не видел папу в жизни, а не по Скайпу.

Будет ли он выглядеть иначе? А Конор ?..

Есть и другие вопросы. Почему он прилетает именно сейчас ? Маме было плохо, и после пяти дней в больнице, казалось, стало только хуже, но она надеялась на то, что новое лекарство ей поможет. До Рождества еще далеко, а день рождения Конора уже прошел. Так почему сейчас?

Конор оглядел пол гостиной, покрытый очень дорогим и, похоже, старинным овальным ковром. Он наклонился и приподнял край ковра. На одной из отшлифованных досок Конор заметил маленький нарост. Он пробежался по нему пальцами, но доска была такой старой и гладкой, что нарост на ней совсем не чувствовался.

– Ты здесь? – прошептал Конор.

Вдруг раздался звонок в дверь. Конор подскочил и выбежал из гостиной. Он не ожидал, что будет так сильно радоваться. Он открыл входную дверь.

За ней стоял его отец. Он сильно изменился, но остался все таким же.

– Привет, сынок, – сказал папа странно изменившимся под влиянием Америки голосом.

Конор за весь год так широко не улыбался.

– Как держишься, молотком? – спросил папа, пока они ждали официантку с пиццей.

– Молотком ? – переспросил Конор, скептически подняв бровь.

– Прости, в Америке совершенно другой язык.

– С каждым разом ты говоришь все чуднее.

– Что ж… – Отец потеребил ножку бокала для вина. – Рад тебя видеть.

Конор отпил кока-колы. Они уже побывали в больнице, и мама выглядела очень больной. Им пришлось ждать, пока бабушка отведет ее в туалет, и после этого мама так устала, что все, на что у нее хватило сил, – это сказать «Привет, милый» Конору и «Привет, Лиам» отцу, прежде чем она снова уснула. Не прошло и минуты, как бабушка выставила их из палаты с таким лицом, что даже папа не осмелился с ней спорить.

– Твоя мама… – начал отец, вглядываясь в никуда. – Настоящий боец, верно?

Конор пожал плечами.

– А ты как держишься, Кон?

– Ты уже восьмисотый раз за день спрашиваешь.

– Прости.

– Я в порядке . Маме дают новые лекарства. Ей станет лучше. Выглядит она неважно, но такое бывало и раньше. Почему все ведут себя так, словно… – Он осекся и отпил кока-колы.

– Ты прав, сынок. Совершенно прав. – Отец поставил бокал на стол и покрутил его. – И все же тебе надо оставаться сильным ради нее, Кон. Тебе понадобится мужество.

– Я как будто смотрю американское телевидение.

Папа тихо засмеялся.

– Твоя сестра неплохо поживает. Почти научилась ходить.

– Единокровная сестра.

– Скорее бы вы с ней встретились. Надо устроить так, чтобы ты к нам приехал. Может, получится даже на это Рождество. Как тебе идея?

Конор взглянул отцу в глаза:

– А как же мама?

– Я поговорил с твоей бабушкой. Она не против, главное, чтобы мы тебя вернули к началу триместра.

Конор пробежался рукой по краю стола.

– Значит, я просто приеду в гости?

– В смысле? – удивился отец. – В гости, а не… – Он умолк, и стало ясно: он понял, что хотел сказать его сын. – Конор…

Но Конор не дал отцу закончить.

– Ко мне приходит дерево, – затараторил он, сдирая этикетку с бутылки кока-колы. – Оно появляется у моих окон по ночам и рассказывает мне истории.

Папа недоуменно заморгал.

– Что?

– Сначала я думал, что это сон, – продолжил Конор, царапая этикетку, – но наутро я находил то листья, то ростки, пробившиеся из пола. Я их прятал, чтобы никто об этом не узнал.

– Конор…

– К бабушке оно еще не приходило. Может, потому, что она слишком далеко живет…