Патрик Несс - Голос монстра [litres]

– Что ты здесь делаешь? – спросил Конор. Внезапно у него появилась надежда. – Я сплю? Это сон? Как тогда, когда ты разбил окно в моей спальне, я проснулся и…

– Я пришел рассказать тебе вторую историю , – прервал его монстр.

Конор сердито фыркнул и посмотрел на сломанные часы.

– Такую же скучную, как предыдущая? – рассеянно спросил он.

– С настоящим погромом в конце, если тебя это интересует.

Конор снова повернулся к монстру. На его лице появилось выражение, в котором мальчик узнал зловещую ухмылку.

– Это история-обманка? Будет казаться, что все так, а окажется совсем иначе?

– Нет , – ответил монстр. – Это история про человека, который думал только о себе. – Монстр вновь улыбнулся, еще более жутко. – И его очень, очень жестоко наказали.

Какую-то долю мгновения Конор тяжело дышал и не говорил ни слова, думая о разбитых часах, о царапинах на древесине, о ядовитых ягодах, которые падали с монстра прямо на чистый бабушкин пол…

Конор подумал об отце.

– Я слушаю, – сказал он.

– Сто пятьдесят лет тому назад , – начал монстр, – в краю этом стала развиваться промышленность. Новые заводы появлялись всюду – как сорняки. Люди вырубали деревья, перерывали поля, загрязняли реки. Небо давилось дымом и пеплом, да и люди тоже – они кашляли и чесались дни напролет, не поднимая глаз от земли. Маленькие деревушки стали крупными селами, а села разрослись до больших городов. И люди начали скорее кормиться самойземлей, чем отнее .

Но не вся зелень исчезла – надо было только знать, где искать.

Монстр вновь раскрыл ладони – и по бабушкиной гостиной пронеслась волна тумана. Когда туман рассеялся, оказалось, что Конор и монстр стоят под ярко-голубым небом в изумрудно-зеленом поле, вокруг которого раскинулась долина металла и кирпича.

– Так, значит, я и впрямь сплю, – проговорил мальчик.

– Тише, – сказал монстр. – Вон он идет .

И Конор увидел угрюмого, хмурого, как туча, мужчину в тяжелых черных одеждах, он поднимался в гору по направлению к ним.

– На окраине этих зеленых просторов жил один человек. Имя его не важно – им все равно никто никогда не пользовался. Жители деревни звали его просто Знахарем .

– Кем-кем? – спросил Конор.

– Знахарем, – повторил монстр.

– Кем-кем?

– Знахарь – слово устаревшее, даже для тех времен; так раньше называли тех, кто лечил людей.

– А, понятно, – отозвался Конор. – Так бы сразу и сказал!

– Но он носил это имя по праву, потому что знахари существуют издревле и знают толк в старинных способах лечения. В травах, кореньях, в отварах из листьев и ягод.

– Совсем как папина новая жена, – произнес Конор, пока они с монстром наблюдали за тем, как мужчина выкапывает из земли какой-то корешок. – Она владеет магазином, который торгует лечебными минералами.

Монстр нахмурился.

– Тут нет почти ничего общего .

Изо дня в день бродил Знахарь по окрестностям и собирал травы и листья. Но с годами его вылазки становились все длиннее и длиннее – ведь заводы и дороги стали активно появляться и за пределами города – как сыпь, которую он так хорошо умел лечить. Если раньше он еще до утреннего чая успевал пополнить свои запасы миролиста и розоцвета, то теперь на это уходил целый день.

Мир менялся, и Знахарь озлобился. Вернее сказать, озлобился еще сильнее, потому что и раньше не отличался особой доброжелательностью. Он всегда был жадным и слишком много просил за лечение, порой даже больше, чем больной мог заплатить. Тем не менее он удивлялся, что жители деревни так его не любят, и считал, что заслуживает куда большего уважения. А поскольку его отношение к людям было скверным, они отвечали ему тем же, и со временем дошло до того, что его пациенты стали лечиться другими – современными – лекарствами у других – современных – врачей. Из-за чего Знахарь конечно же озлобился еще больше.

Их вновь объял туман, и картинка изменилась. Теперь они оказались на вершине небольшого холмика, покрытого зеленью. Чуть поодаль стоял дом приходского священника, а в окружении нескольких могильных плит росло высокое тисовое дерево.

– В той же деревне жил один священник…

– Это же тот холм, что находится позади моего дома! – перебил его Конор. Он огляделся, но увидел лишь несколько тропок и русло грязной речки – железную дорогу здесь еще не проложили, не было еще и улиц, застроенных рядами домов.

– У священника росли две дочки, – продолжил монстр , – и они были смыслом всей его жизни .

Из дома священника с громкими возгласами выбежали две девочки, они хихикали, смеялись и лупили друг дружку пучками вырванной с корнем травы. Они бегали вокруг тисового ствола и прятались друг от друга.

– Это же ты! – воскликнул Конор, указывая пальцем на дерево, которое в тот момент выглядело самым что ни на есть обычным образом.

– Да, верно, на землях священника, помимо прочего, росло тисовое дерево. И очень симпатичное , – добавил монстр.

– Тебе виднее, – сказал Конор.

– И вот, Знахарю срочно понадобилось это дерево .

– Да? А зачем? – спросил Конор.

Монстра его вопрос удивил.

– Тисовое дерево – самое важное из всех целебных деревьев , – ответил он. – Оно живет тысячи лет. В его ягодах, коре, листьях, соке, древесине – во всем горит и пульсирует жизнь. Снадобье из этих ингредиентов – если только их подготовит и смешает правильный знахарь – избавляет от любых недугов, какими только может страдать человек.

Конор нахмурился:

– Ты это все выдумываешь.

Лицо монстра приняло устрашающее выражение.

– Ты смеешь сомневаться в моихсловах, мальчик?

– Нет, – ответил Конор, поспешно отступая от разгневанного монстра. – Просто я впервые об этом слышу.

Еще миг лицо монстра сохраняло грозное выражение, затем он продолжил свою историю:

– Для того чтобы собрать с дерева все необходимые ингредиенты, Знахарю нужно было его срубить. Священник этого бы не позволил. Тис рос на этой земле еще задолго до того, как она перешла в собственность церкви. Кладбище здесь уже заложили и подготавливали все к строительству новой церкви. Тис должен был защищать церковь от непогоды и сильных дождей, и священник – сколько бы Знахарь его ни просил, а просил он очень часто, – и близко его к дереву не подпускал .

Священник был человеком образованным и добрым. Он желал своей пастве всего самого лучшего, в том числе и избавления от средневековых предрассудков и веры в колдовские силы. В своих проповедях он выступал против используемых Знахарем древних методов лечения, а скверный нрав Знахаря и его жадность только способствовали тому, что люди охотно соглашались с проповедями. Дела Знахаря пошли еще хуже.