Патрик Несс - Голос монстра [litres]

– Что не помогает?

Бабушка еще пару раз несильно хлопнула в ладоши, словно проверяя их на что-то, и опять посмотрела в окно, и все это молча, крепко сжав губы. Наконец она встала и поправила платье.

– Твоя мама наверху. Она хочет с тобой поговорить.

– Но…

– Папа прилетит в воскресенье.

Конор напрягся.

– Папа приедет?..

– Мне надо позвонить. – Бабушка прошла мимо него к входной двери и достала из кармана мобильный телефон.

– Зачем ему приезжать?

– Мама тебя ждет, – сказала бабушка и захлопнула входную дверь.

Конор даже не успел снять рюкзак.

Его отец прилетит. Отец. Из Америки. Он не бывал у них с позапрошлого Рождества. У его новой жены все время случалось что-то неотложное, из-за чего он не мог часто к ним приезжать, особенно после того, как у них родился ребенок. Конор привык, что отца нет рядом, потому что он все реже и реже гостил у них и звонил.

Его отец прилетит.

Почему?

– Конор? – послышался голос мамы.

Она лежала не в своей комнате, а в комнате Конора, на кровати, поверх одеяла, и глядела в окно на церковное кладбище.

И тисовое дерево.

Обычное тисовое дерево.

– Привет, милый, – улыбнулась мама, но Конор заметил, что у нее мешки под глазами, и понял, что ей очень больно – так больно ей было только однажды. В тот раз она тоже легла в больницу и провела там почти две недели. Это случилось на прошлую Пасху, и время, проведенное у бабушки, было смертельно тяжелым для них обоих.

– Что случилось? – спросил Конор. – Почему ты возвращаешься в больницу?

Мама похлопала по одеялу, предлагая ему присесть.

Конор не сдвинулся с места.

– В чем дело?

Она все еще улыбалась, но чуть более натянуто, и проводила пальцами по узору из мишек гризли на одеяле, для которого Конор был уже слишком взрослым. Мама небрежно повязала на голове свой алый шарф, и местами проглядывала ее бледная кожа. Наверное, она не пробовала даже делать вид, что примеряет бабушкины старые парики.

– Со мной все будет в порядке. Правда.

– Да?

– Мы уже говорили об этом, Конор. Не волнуйся. Помнишь, мне было плохо, но в больнице мне помогли. И в этот раз будет так же. – Она снова похлопала по одеялу. – Почему бы тебе не посидеть рядом со своей уставшей старой мамой?

Конор нервно сглотнул, но ее улыбка стала еще ярче и однозначно была настоящей. Он подошел к ней и сел на кровать лицом к окну. Мама провела пальцами по его волосам, и Конор увидел перед глазами ее руку – такую тощую, словно в ней не было мяса, только кожа да кости.

– Зачем папа приезжает? – спросил Конор.

Мама замерла, а затем убрала руку.

– Вы давно не виделись. Ты не рад?

– Бабушка выглядит не особо довольной.

Мама фыркнула.

– Ты же знаешь, как она относится к твоему папе. Не слушай ее, просто радуйся его приезду.

Какое-то время они сидели молча.

– Есть что-то еще, о чем ты мне не говоришь, – наконец произнес Конор. – Да?

Он заметил, что мама выпрямилась на подушке.

– Взгляни на меня, сынок, – мягко сказала она.

Конор повернулся, хотя готов был заплатить любую цену, лишь бы этого не делать.

– Эта терапия мне не помогла. А значит, они попробуют подстроиться под меня, применить другое лечение.

– В этом дело?

– Да, – кивнула мама. – Такое бывает. У них еще много возможностей. Не беспокойся.

– Ты уверена?

– Да.

– Потому что… – Конор осекся и посмотрел в пол. – Ты можешь мне все рассказать.

Он почувствовал, как его обнимают узкие, худые руки, которые раньше были такими мягкими. Мама ничего не говорила, только прижала его к себе. Конор смотрел в окно, и мама проследила за его взглядом.

– Это тисовое дерево, – наконец сказала она.

Конор закатил глаза, но вовсе не раздраженно.

– Да, мама, ты мне тысячу раз это говорила.

– Приглядывай за ним, пока меня нет, хорошо? Чтобы оно все еще росло здесь, когда я вернусь.

Конор понимал: так мама хочет сказать, что вернется. Он кивнул, и они продолжили смотреть на дерево.

Которое, сколько бы они ни смотрели, так и оставалось деревом.

Пять дней. Монстр не появлялся пять дней.

Может, он не знал, где живет бабушка. Или идти было слишком далеко. Ее сад нельзя было назвать садом, хотя дом у бабушки был намного больше, чем у Конора и его мамы. За ее домом теснились сараи, каменный пруд и деревянный «офис», занимавший дальнюю часть двора, в котором она чаще всего занималась своей работой агента по недвижимости – такой скучной, что Конор пропускал мимо ушей все, что бабушка про нее рассказывала. Больше на заднем дворе ничего не было, кроме разве что дорожек из кирпича и цветов в горшках. Дереву там негде поместиться. Там не было даже травы .

– Хватит пялиться в никуда, молодой человек, – сказала бабушка, высовываясь во двор и надевая сережку. – Скоро приедет твой отец. А я пока навещу твою маму.

– Я не пялился.

– Несущественно. Заходи в дом.

Она исчезла за дверью, и Конор медленно поплелся за ней. Сегодня, в воскресенье, прилетал папа. Он должен заехать сюда за Конором, и они навестят маму, а потом проведут время вместе, «как отец и сын». Хотя Конор был почти уверен в том, что это кодовое название для очередного «Нам Надо Поговорить».

Когда папа приедет, бабушки не будет дома.

Это всем на руку.

– Будь добр, убери свой рюкзак из прихожей, – сказала бабушка, проскользнув мимо Конора и схватив сумочку. – Мы же не хотим, чтобы он подумал, будто ты живешь в свинарнике.

– Это вряд ли, – проворчал Конор себе под нос, пока бабушка отошла к зеркалу, чтобы проверить свой макияж.

В доме бабушки было чище, чем в маминой больничной палате. Уборщица Марта приходила по средам, но Конор не понимал зачем. Каждое утро, только встав с кровати, бабушка принималась пылесосить, устраивала стирку четыре раза в неделю, а однажды помыла ванну в полночь, перед сном. Она не складывала посуду в раковину, а сразу ставила в посудомойку, и как-то раз забрала тарелку прямо у Конора из-под носа, когда он и доесть-то не успел.

– Жить одной в моем возрасте… – день изо дня повторяла бабушка. – Если не я буду содержать дом в порядке, то кто?

И это всегда звучало как вызов – ответит Конор что-нибудь или нет?

Бабушка отвозила его в школу, и он всегда оказывался там задолго до начала уроков, хотя ехать до нее было целых сорок пять минут. И она забирала его из школы и отвозила в больницу, повидаться с мамой. Они проводили там около часа – или меньше, если у мамы не было сил разговаривать, а это случилось дважды за последние пять дней – а потом ехали домой к бабушке, где она заставляла Конора выполнять домашнюю работу, а сама выбирала, что бы такого заказать на ужин, чего они еще не пробовали.

Это напоминало Конору гостиницу типа «постель и завтрак», в которой они с мамой остановились однажды летом в Корнуолле. Только здесь было чище. И порядки строже.