Брюс Ковилл - Мой учитель светится в темноте

- Возможно, было бы лучше положить этому конец,- глухо произнес он.- Мы не можем позволить такой заразе распространиться по Галактике.

Я понимал, что он имеет в виду. Стараясь сдержать слезы, я посмотрел на мрачное лицо Дункана, прижимавшего пуута к своему плечу. Я вспомнил, как он рассказывал мне, что в детстве ему не разрешали играть с плюшевым медведем. Отец Дункана считал, что такие игрушки сделают из его сына «размазню». Внезапно мне захотелось увидеть Майкла - единственное живое существо, которое я мог бы прижать к своей груди.

Новый шквал автоматного огня сотряс воздух под нами. Еще кровь, еще крики. Вдруг Сьюзен схватила меня за руку.

- Что он делает? - прошептала она.

Глядя в указанном ею направлении, я увидел человека, ползущего вдоль линии огня. Потом я заметил, куда он направляется. Он пытался спасти мальчика немногим старше меня, который был ранен и не мог передвигаться самостоятельно.

Смотреть было жутко. Я ощутил, как мои мускулы напряглись, словно я каким-то образом мог поделиться своей силой с тем человеком. Он подползал все ближе и ближе. Потом, когда он находился уже меньше чем в метре от мальчика, сверху упал снаряд. Комья земли взлетели в воздух.

Мужчина и мальчик исчезли. Сьюзен, стоявшая рядом со мной, задрожала.

- Мы даже не знаем, на чьей стороне они сражались,- всхлипнула она.- Кто они - плохие или хорошие?

Я закрыл глаза, не в силах ответить ей. Сьюзен повернулась к Криблим:

- Пожалуйста, увези нас отсюда!

- Мы можем уйти,- ответила Криблим - Но сражение от этого не закончится.

Наша следующая остановка произошла в Южной Америке. Летающая тарелка пролетала над огромным пространством выжженной, черной земли. Дым клубился над остатками упавших деревьев. Сперва я подумал, что мы стали свидетелями огромного лесного пожара.

- Не могу поверить, что люди могут быть такими неосторожными,- пробормотал я.

- Неосторожными? - переспросил Броксхольм,- Это вовсе не случайность.

Он объяснил, что мы видим часть амазонских дождевых лесов, выжженных под пастбища для скота.

- Вы как будто воюете с самой планетой,- заметила Криблим, показав нам реку в России, отравленную ядовитыми химикатами, и лес в Америке, побуревший от кислотных дождей. Судя по тону ее голоса, люди творили вещи, которые находились за пределами ее разумения.

- В землянах как будто скрыта тайная ненависть, побуждающая вас разрушать окружающий мир,- добавила она.

- Так обращаться со своей планетой - все равно что воевать с собственным телом,- эхом отозвался Броксхольм.

Сьюзен, Дункан и я промолчали. Что мы могли сказать? Через несколько минут мы уже летели над Африкой. Криблим замаскировала корабль так, чтобы нас никто не заметил. Когда она повела летающую тарелку на посадку, Броксхольм вытащил из небольшого отделения под приборной панелью три маленьких цепочки. С каждой цепочки свисал металлический шарик. Одну за другой он обмотал цепочки вокруг наших голов, а потом взял коробочку с желтой кнопкой на верхней крышке и нажал на кнопку.

- Эй! - крикнул Дункан.- Куда все исчезли?

Я рассмеялся. Дункану не понадобилось много времени, чтобы понять свою ошибку.

- Ого, мы стали невидимыми! Как вы это сделали?

- Ты можешь ознакомиться с техническими подробностями через компьютер в доме у Криблим,- сказал Броксхольм.

Я принялся было возражать, но затем понял, что на самом деле мне даже хочется показать Дункану, как обращаться с компьютером.

- Мы собираемся подойти ближе для наблюдения,- сказала Криблим.- Мы будем невидимыми, однако нам нужно общаться друг с другом. Броксхольм, если ты ненадолго перефокусируешь…

Внезапно мы снова стали видимыми.

- Возьмите вот это,- сказала Криблим, протягивая каждому из нас У-образную полоску. К концу каждой полоски был прикреплен маленький эластичный шарик, а на противоположном конце находился кружок из какого-то липкого материала. Она продемонстрировала, как это делается.- А потом подсоедините передатчики к своему горлу.

Шарики были микрофонами, а липкие кружочки - передатчиками. Я прижал кружок к своему горлу и почувствовал, как он прилип к коже.

- Это позволит нам говорить друг с другом, не опасаясь оказаться услышанными,- объяснила Криблим.- Бегунок, расположенный на правой стороне полоски, устанавливает требуемую громкость звука. Поставьте его примерно посередине, а потом отрегулируйте по своему усмотрению. Для того чтобы включить устройство, два раза прикоснитесь к передатчику. Чтобы выключить, прикоснитесь трижды.

Мы немного повозились со своими устройствами, и Криблим спросила:

- Ну, как вы меня слышите?

Я захлопал глазами. Она беззвучно шевелила губами, однако ее слова ясно доносились из маленького микрофона, вставленного в мое ухо.

- Если вы будете шептать очень тихо, передатчик уловит вибрацию ваших голосовых связок и преобразует ее в радиоволны,- пояснил Броксхольм.

- Так? - спросил Дункан.

Я вздрогнул. Его голос прозвучал так громко, словно он кричал мне в ухо. Броксхольм скорчил страдальческую гримасу.

- Нет, не так,- яростно прошептал он. Дункан понурился, начал извиняться, но замолчал, опасаясь снова что-нибудь испортить.

- Отсоедини приемник,- сказала Криблим.

Он подчинился.

- Вы тоже,- добавила она, взглянув на меня и Сьюзен.

Мы сделали то же самое.

- Сначала вам следует попрактиковаться,- продолжала она.- Ты ни в чем не виноват, Дункан.

Он кивнул, но я знал, что на душе у него нелегко. Тот, прежний Дункан, которого я знал, счел бы свою выходку очень забавной.

- Старайтесь говорить так, чтобы не издавать ни звука,- предложил Броксхольм.

Мы немного попрактиковались. Когда у нас стало получаться лучше, пришельцы разрешили нам снова прикрепить к горлу липкие кружочки.

- Ну как? - спросил я едва слышным шепотом. Криблим улыбнулась и кивнула.

- Все правильно,- прозвучал ее ответ в моем ухе.

Мы еще немного поупражнялись и вышли из корабля, невидимые и молчаливые. Я ахнул. Если от фимфлитов мне показалось, будто я попал в рай, то теперь мне показалось, будто я умер и попал в ад.

Солнце палило нещадно. Земля была сухой и бесплодной, и повсюду умирали люди. Но они умирали не быстро, как в зоне боевых действий, а медленно.

Очень медленно. Мы стояли перед лагерем беженцев, куда приходили люди в поисках пищи. Но пищи не было - во всяком случае, ее было слишком мало, чтобы как-то исправить положение. Я не знаю, как писать об этом, не знаю, как мне объяснить вам, что я тогда чувствовал. Даже сейчас мои пальцы дрожат, а глаза наполняются слезами. Я помню, как Криблим сказала Сьюзен: «Вы увидите не слишком приятные вещи. Думаю, ваши взрослые могли бы сказать, что детям не подобает видеть такое».