Виктор Селезнёв - Тайный агент Ника

- Не-е, я так не могу. Мне нужен какой-то стимул.

Ника опять закатила глаза, давясь в улыбке:

- Ну ты даешь! Стимул ему нужен... Что ж тебе за стимул дать? Растолкать что ли. Но мы договорились, что я не нападаю, а только защищаюсь. Что ж за стимул такой? - Ника вдруг поймала забавную мысль. - Давай так. Если я пропущу хоть один твой удар, то я тогда сделаю... сделаю... знаешь что сделаю?

- Что?..

- Поцелую. - Ника заулыбалась.

Миша с интересом рассмотрел её улыбающееся лицо:

- Ого-го, Ника! Это интересно. Тебе природной скромности не занимать. Ничего себе. Пропущу удар - поцелую. Я бы на твоем месте так шандарахнул в ответ, чтобы мало не показалось.

- Это я могу тебе устроить уже после поцелуя, - нашлась с ответом неунывающая Ника. - Ну что? Договорились?

Она протянула ему ладонь.

- Договорились. Всё как ты говоришь. Только без шандараха в ответ. - Миша поспешил потиснуть ей руку. - О-кей?

- О-кей. Давай. Вперед.

Миша поднял руки, сжал кулачки, встал в нечто наподобие боевой стойки.

Она даже не встала перед ним в боевую стойку. Видно, противник был настолько несерьёзен для неё, что зачем вообще утруждать себя этой дурацкой стойкой?

Мишу это немного смутило:

- Ну что же ты не защищаешься? Хочешь пропустить удар?

- Размечтался. Давай. Нападай. Можешь бить ногами, чем хочешь. Боишься что ли?

- Это я боюсь? Ну держись!

Нике нравилось за ним наблюдать. Всё-таки она очень хороший инструктор. Как ей удалось расхрабрить этого тихоню!

Миша мягко разрезал кулачком воздух, видно боялся нанести вред своей партнёрше. Ника лишь лениво покачнулась чуть-чуть назад, не сходя с места. А улыбнулась то как! Подмигнула ему, дразня и раздражая.

Миша подался вперед, ещё раз ткнул вперед кулачком. Ника просто увернулась в сторону, даже не поднимая рук. При этом не прекращала улыбаться, подталкивая его к тому, чтобы он побыстрее сорвался с цепи. Вскоре он так и сделал.

Мальчик сделал резкий выпад вперед, ударил прямо и сколько мог сильно, не тормозя руку. Ника отпрыгнула назад. Звонко рассмеялась, раззадоривая. Вот тут уж, наконец, он сорвался всерьез. И нападать начал всерьез, не останавливая себя.

Впрочем все его нападение было больше похоже на игру вдвоём в салки или в ладочки, когда один игрок гоняется за другим, пытается хотя бы коснуться его и таким образом 'осалить' или сделать 'ладкой'. Но у Миши даже этого не получалось, не то что нанести хоть какой-то один удар по Нике. Она очень ловко от него увертывалась. Никаких блоков она не ставила.

Миша гонялся за ней по огромной площади устланной матами большой комнаты, делал всё что мог для достижения своей задачи, но она играла с ним как крыса с котом, который не умеет ловить мышей.

Казалось бы, вот она! Стоит всего в метре перед ним. Чего стоит ударить? Он резко бьёт. Она резко уходит с линии атаки. Он даже попробовал ударить ногой. Пока размахивался, пока ударил - она уже стоит в шаге от той точки, где по воздуху пронеслась нога.

Он ещё так побегал за ней минут пятнадцать. Весь взмок, раскраснелся, но так и не смог добиться хоть какого-то результата. А Ника, естественно, могла ещё бегать и кружить так от него часами. Она ведь не растрачивала свою драгоценную энергию на бессмысленные руко- и ногомахи. Несмотря на игру, Миша в каждом её движении чувствовал какой-то неведомый смысл и древнюю мудрость борьбы. Она смотрела ему в глаза и, казалось, видела в них заранее всё, что он против неё задумал. Чем больше она так от него бегала, тем больше Нике начинала нравиться эта забавная игра. Она заливалась звонким смехом и делала это уже от всей души. В ней проснулся обычный ребенок. Проснулся от той каждодневной грязи и жестокости, к которой она привыкла в Проекте.

Ей нравилась игра. Она смеялась. Но Мише эта игра уже не доставляла удовольствия. Он тяжело дышал. Весь вспотел. Под конец он не выдержал и рухнул на маты, обливаясь потом.

Ника присела по-турецки в паре шагов от него, безудержно улыбаясь:

- Ну что? Поймал меня?.. - Она аккуратно убрала с лица улыбку и сказала уже более серьезно. - Давай, завязывать на сегодня. Я тебя и так измотала сегодня. Но ты, Миша, тоже молодец. Ты старался. Мне нравится. Мне самой понравилась эта игра. И тебе она очень быстро поможет научиться ловкости, требуемой для самообороны. Ты не замечаешь, а я замечаю - с каждым движением, с каждым рывком у тебя получается всё лучше. Скоро ты начнешь меня доставать. Мне придётся защищаться.

- Правда? Ты думаешь, у меня получается? - Миша заулыбался, заискрился глазами.

- Конечно. Я это хорошо вижу. Я же твой инструктор.

- Ника, ты очень хороший инструктор. Я в этом не очень-то разбираюсь. Но я чувствую, что ты знаешь как это делается. Если бы ты не появилась, я бы наверное таким навсегда и остался. До конца жизни. А теперь у меня появился шанс что-то изменить в своей жизни.

- Это же прекрасно! - ответила Ника.

Мальчик благодарно ей кивнул.

- Ну ладненько. Завязывать - так завязывать. Я иду ставлю чай. Сейчас, перекусим. - Она легко поднялась и направилась на кухню.

Миша остался один на матах. Он думал. Думал о своём будущем. И чувствовал в своем будущем проблеск живительного света, который появился благодаря чудесному знакомству с удивительной девочкой Никой. И от этих мыслей становилось так тепло и приятно на душе! Он тихо улыбнулся себе.

Юрка никак не мог забыть ужасный испуг. Он всё время возвращался и возвращался в мыслях к тому жуткому моменту.

Как могло получиться, что двенадцатилетняя девчонка, которая меньше его в два раза, так его обработала? У него чесался нос при этих мыслях. Нос уже, к счастью, успел зажить. Но как так могло получиться? Ведь, он же сильный! Его все боятся! А теперь уже боится он.

Раз за разом прокручивал он в памяти те страшные для себя минуты. И каждый раз, его окатывало леденящей дрожью.

Он чувствовал себя опущенным, ужасно оскорбленным. Кто будет его теперь боятся, если с ним справилась девчонка? Из грозного непобедимого хулигана-драчуна он вдруг превратился в жалкую жертву, глядя на которую хочется плакать.

Юрка боялся даже подумать о том, чтобы встретиться с Никой вновь в рукопашной схватке. Но гордость за себя не давала ему покоя. Заставляла думать. Заставляла искать пути. Он должен прижать её к стенке. Заставить уважать себя сильного и грозного. Но как это сделать? Он ненавидел её. Готов был задушить как Отелло Дездемону. Но он боялся её. Он помнил её слова, о том, что она может сделать его инвалидом на всю жизнь. И он боялся её.

С такими беспокойными мыслями возвращался Юрка в тот день домой. Светило солнце, но он был хмур как грозовая туча.

Впереди, во дворе, он увидел хорошо знакомую компанию. Это его друзья. Такие друзья могли быть только у него.