Виктор Селезнёв - Тайный агент Ника

Учитель не ожидал такого ответа и растерялся. В его методичке, где были расписаны все нормативы школьной программы, таким и не пахло. Для мальчиков там были предусмотрены отжимания, а для девочек - не более того, что они делали на шведской стенке.

- Я тебе покажу на следующем уроке. Тогда ты никуда не денешься. Ох и странная ты, Ника! Не могу тебя понять.

Она не удостоила его ответом.

Под конец урока, за десять минут до звонка, к нему осторожно подошла одна девочка. Он ей очень нравился.

- Валерий Григорьевич. Извините, пожалуйста.

- Чего тебе, Звягинцева? - учитель оторвал взгляд от журнала, в котором выставлял оценки, и вопросительно посмотрел на нее.

Звягинцева ужасно смутилась, покраснела:

- Я хочу вам сказать кое-что про Нику. Хотите?

Он сразу заинтересовался:

- Конечно, хочу. Что ты хочешь сказать?

- Она сильная. Но почему-то не хочет этого показывать на физкультуре. Не пойму. Вы знаете, что она умеет драться? Она владеет приемами самбо и айкидо.

- Да ну. - Валерий Григорьевич сразу заинтересовался. - Откуда ты знаешь?

- Она рассказывала на английском, что её отец научил. Он у неё начальник охраны в каком-то банке. А ещё она подралась с Юркой. Разбила ему нос до крови. И вообще - вы бы видели! Она защищала Мишку Петренко.

- Ну, дела! - учитель часто захлопал глазами. - Так вот отчего у Юрки нос помят? - Он глянул на скамейку для учеников со справками от физкультуры, на которой в гордом одиночестве восседал сам Юрка. Каждый урок физкультуры он проводил на этой скамейке.

- Так, я об этом и говорю.

- Ладно, Звягинцева. Это интересно. Иди-ка на место.

Она ушла. А он остался выставлять дальше оценки в журнал. Но он не мог сосредоточиться. Из головы не выходили слова Звягинцевой. Он дошел до колонки в журнале, где стояла фамилия Ники. Остановился. Задумался. Положил ручку. Подпер голову кулаком. Посидел так немного.

Он повернулся к залу, разыскивая глазами Нику. Она стояла, опираясь рукой на стойку высокой перекладины в центре зала и тоскливо смотрела на нее снизу вверх, будто что-то хотела на ней сделать.

- Ника, подойди-ка сюда, - позвал он ее.

Она неторопливо подошла и смерила его серьезным взглядом.

- Это правда, что ты умеешь хорошо драться? Что владеешь приемами самбо и айкидо?

- Что в этом хорошего?

- Так умеешь или нет? Не стесняйся. Говори.

- Ну, умею.

- Что ж так скромно. И с Юркой ты дралась?

- Ну, дралась. Ну и что?

- И победила?

- Слушайте, что вы от меня хотите? - Ника начала изображать из себя сердитую девочку.

- Я вижу, что ты можешь и умеешь гораздо больше, чем показываешь мне на уроке физкультуры. Мне это не понятно. Зачем ты себя сдерживаешь? Я вижу, что ты необычная девочка.

- Я обычная.

- Нет, ты не обычная. Я это хорошо вижу. Не будь я учителем физкультуры. Зря ты, Ника, скрываешься. Может, ты просто пока боишься в связи с переходом в новую школу? Я это могу понять. Ты только скажи. Не бойся. Я устрою тебя в хорошую секцию, где ты сможешь развивать свои спортивные навыки. Но ты сама сначала должна открыться. Перед тобой откроются замечательные перспективы. По тебе будут греметь фанфары.

- Слушайте. Что вы ко мне пристали?! - рассердилась Ника. - Я вам не Алиса Селезнева из будущего! Я обычная. Такая же как и все. Отстаньте от меня!

Она развернулась и собралась пойти прочь.

- Подожди, Ника, - заставил он её задержаться.

Забавная мысль закралась ему в голову. Ему вдруг захотелось проверить её реакцию. Если она в самом деле занимается единоборствами, у неё должна быть отличная реакция. И вот тогда то она никуда не денется и себя покажет.

Она опять повернулась к нему лицом. Он встал со стула. Выждал секунду. И вдруг - его рука резко метнулась вперед, рассекла воздух и... остановилась в пяти сантиметрах от её лица.

Ника не стала уклоняться или выставлять защитный блок. Она смотрела ему прямо в глаза. Он не собирался её ударить. И она это видела в его глазах. Поэтому Ника никак не отреагировала на его выпад, который очень забавно выглядел со стороны. Даже глазом не моргнула.

Валерий Григорьевич вдруг ужаснулся. Он ужаснулся ее реакции. Либо она какая-то заторможенная. Либо... он боялся даже подумать об этом. Если бы против него кто-либо сделал такой выпад, он конечно сразу бы защитился блоком. А она... спокойно смотрела ему прямо в глаза. Он поймал ее насмешку, которая искоркой промелькнула в её глазах.

- С вами все в порядке? - ровным голосом спросила она мужчину. - Вы хотели меня ударить?

Он усилием воли подавил ужас и выдавил:

- Нет. Я только хотел проверить твою реакцию.

Она вдруг приблизилась к нему, грозно сверкнув глазами:

- Сядьте на ваше место.

Он послушно исполнил её слова, которые были подобны приказу.

- Я могу устроить так, что директор школы узнает, что вы пытались меня ударить. Вы вылетите с работы. - Ника говорила совершенно серьезно. Никаких эмоций ни в голосе ни на лице.

От её слов мужчину окатывало ужасом. А когда она упомянула о директоре школы, на его лбу выступили капельки холодного пота.

В зале воцарилась тишина. Все заметили, как учитель чуть не ударил Нике по лицу. По крайней мере, все так восприняли его странный выпад рукой.

Уже никто не бегал, не прыгал, не шумел. Все смотрели на странную картину. Валерий Григорьевич сидит за своим столом, весь потный, и в ужасе смотрит на Нику снизу вверх. А она, опираясь руками о его стол и спинку стула, сверлит его строгим взглядом.

Неожиданно, Ника, слегка смягчилась. Но всё это было очень наигранно. Она умело управляла своими эмоциями.

- Короче, я вам предлагаю следующее. Давайте, будем дружить. Надеюсь, вы понимаете, что я имею ввиду под этим словом. Вы будете молча вести свои уроки и сопеть в две дырочки. Если будете меня трогать и приставать, директор школы обо всем узнает. А если будете совать нос не в свое дело, для вас это кончится весьма плачевно. Звягинцева рассказала вам, кем работает мой папа?

Мужчина испуганно кивнул.

- Я могу рассказать об этом и папе, - продолжала Ника. - О том, что вы хотели меня ударить. Вы представляете, что он с вами сделает? Давайте, не будем доводить до плохого. О-кей?

Наконец, Валерий Григорьевич смог с собой совладать и немного успокоился.

- Хорошо, Ника. Извини. Я виноват. Надо было держать себя в руках. Я поступил как круглый идиот.

Ника молча развернулась и пошла вон из спортзала. Уже минуту, как прозвенел звонок. Но никто не расходился, наблюдая удивительную сцену. После пятисекундной молчанки дети зашумели нарастающим гулом и потекли оживленной рекой через узкие двери из спортзала.

А Валерий Григорьевич ещё долго сидел за своим столом и не мог прийти в себя от потрясения.

Не по всем предметам Ника была круглой отличницей. Был такой предмет, по которому даже она не успевала. Точнее у неё не было к этому таланта и способностей.