С. Гроув - Золотое снадобье

– Но козлиная голова?.. – спросил Бронсон. – Что имелось в виду?

– Наш шериф, – ответила Розмари. – Альвар Кабеза де Кабра. Это его фамилия так переводится, – пояснила она моему мужу. – Я сразу побежала на деревенскую плазу, где пребывал обычно шериф.

Я увидела моего дорогого Бруно уже связанным: он в полном недоумении смотрел на шерифа и святого отца. Подбежав к нему, я стала дергать веревки.

«Взять ее! – распорядился священник. – Без сомнения, маленькая ведьма помогала ему!»

Шериф был много больше и сильнее меня. Он схватил меня и заломил руки прежде, чем я успела повернуться к нему.

«Это ты чужеземного брухо всяким фокусам обучила? – обратился ко мне жестокий священник. – Это ты подучила его Темную эпоху на нас напустить? Да еще моего племянника прямо в пасть ей отправить?»

И вот тут дар речи вернулся ко мне так внезапно, словно я вовсе никогда его не теряла.

«Нет! – крикнула я. – Никакой он не колдун! Он пытался помочь Панталеону! Вы должны верить ему!»

Священник с отвращением глядел на меня…

«Я смотрю, он и голос тебе вернул колдовством! – прошипел он зловеще. – Вы, значит, сделку с ним заключили? Его душу в обмен на твой жалкий голосок? Я сам прослежу, чтобы вы оба сполна заплатили за это».

Розмари умолкла.

– Не могу говорить о том, что было дальше, – тихо произнесла она погодя.

– Пожалуйста, – взмолилась я, хотя у меня самой глаза уже были на мокром месте. – Прости, если это причиняет тебе боль, но мы должны знать, что с ним сталось!

– Они бросили нас обоих в тюрьму, – с видимым усилием продолжала Розмари. – Со временем деревенские убедились, что рассказ Бруно был совершенно правдив. Темная эпоха поглотила Авзентинию. Каменный мостик стал ее пограничьем. И никто так и не посмел отправиться искать Панталеона. Бруно же начал терять надежду: он думал, их ничто не заставит прислушаться к доводам разума. Уж священника – наверняка.

Даже ничего мне не сказав, он решил сознаться во всем, что ему вменяли. Он так и не понял, почему стала разрастаться Темная эпоха, но придумал себе сделку с Нечистым: он-де отправил Панталеона в Темную эпоху в обмен на мой голос. Он уверил их в моей невиновности.

Тогда они меня выпустили, и я отослала письмо, приведшее сюда вас… Неделей позже ему вынесли приговор. Самый жестокий из всех возможных. Ему предначертали пересечь каменный мост, чтобы судьба несчастного Панталеона постигла и его самого…

Мы с Бронсоном ахнули.

Розмари закрыла руками лицо:

– Они только потом выяснили, что бывает, если сунуться в Темную эпоху…

– О чем ты? – спросила я ее…

На этом я вынуждена прервать свои записи. Время на исходе. Нужно доверить бумаге самые последние мысли в надежде, что кто-нибудь – быть может, шериф, обходившийся с нами человечнее, чем я отваживалась рассчитывать? – сбережет эти страницы. Я же больше ничего не смогу записать в своем дневнике.

Нас осудили за колдовство. За то, что посредством темных искусств оградили себя от болезни. В полдень нас отведут на каменный мост. Если нам как-нибудь удастся избегнуть опасностей Темной эпохи, мы последуем затерянным вешкам и доберемся до Авзентинии: похоже, это единственный способ спастись. Быть может, утраченный путь еще существует где-то там, под покровами тьмы!

Тяжко в том сознаваться, но увы: по мере приближения рокового часа мне становится страшно.

Я смотрю на своего мужа: он сидит напротив меня. Он так же хорош собой, как в тот день, когда мы встретились. Его лицо в пыли, добрые глаза туманит печаль. Он улыбается, пытаясь подбодрить меня…

Что станется с нами? Выживем ли? И что будет означать выживание в подобном испытании? Я лишь гадаю, что поделывает сейчас наша София. Быть может, рисует, сидя за своим столиком? Гуляет с Шадраком у реки? Или спит, а личико у нее такое спокойное и чуточку удивленное…

Девочка моя, обещаю: мы найдем путь и вернемся к тебе!

София зашаталась и стала падать навзничь. У нее как будто разом выдавило из легких весь воздух. Откуда-то из страшного далека доносились удары в дверь и громкий голос, звавший ее по имени. Эррол… София поняла, что так и не долетела до пола. Ее подхватили. Кто? Та странная женщина.

– Как… – прохрипела София, силясь приподнять голову.

– Сейчас все пройдет, – тихо проговорила женщина. – Я отозвала его, и он повиновался. Еще несколько минут, и все будет в порядке.

– София!.. – кричал из-за двери Эррол. – София, ответь!

Девочка спросила слабым голосом:

– Отозвала… что?

– Странника, уже было поселившегося в тебе.

София тряхнула головой. Ей стало легче, но женщина изъяснялась загадками.

– Какого странника?

– Здешние люди называют его моровым поветрием. Заразой.

София так и вскинулась. Голова шла кругом, было страшно.

– Так я… моровое поветрие подхватила?

– Странник прокрался в твою голову несколько часов назад и уже подумывал задержаться, – улыбнулась женщина. – Я его отозвала.

Она огляделась и добавила:

– Их тут полно.

Эррол продолжал молотить в дверь:

– София!..

Девочка кое-как поднялась:

– Это мой друг… Эррол. Вдруг он тоже заболел? Пожалуйста! Ты поможешь ему?

Женщина встала, не говоря ни слова, отодвинула засов и отступила в сторону. Дверь тотчас распахнулась. Эррол выпрыгнул в коридор с мечом наготове. Над его головой с криком вился Сенека.

– Нет!.. – воскликнула София.

Женщина уже прижималась спиной к стене, меч Эррола был у ее горла. София бросилась между ними:

– Она ничего мне не сделала, Эррол! Она ничего мне не сделала!

Эррол не сводил взгляда с незнакомки. Потом медленно опустил меч, но ненамного. Схватил Софию и притянул к себе защитным движением.

– Ты еще кто? – зарычал он на женщину. – Откуда явилась?

Она улыбнулась краешком губ.

– Меня зовут Златопрут, – прозвучал негромкий ответ. – Я пришла с берегов Жуткого моря.

– А сюда как попала? – требовательно спросил Эррол.

Она указала подбородком:

– Я пересекла океан в деревянном гробу…

– Так ты в ящике с растениями лежала? – ахнула София.