Евгений Гаглоев - Спящая во льдах

– Входи, присаживайся, – дружелюбно пригласила она. Никита опустился в кресло напротив ее стола и огляделся.

Кабинет был довольно уютный, обставленный просто, но со вкусом. На стенах висели яркие плакаты с котятами и щенками, на столе стояла вазочка с живыми цветами, а на стенной полке выстроился целый ряд ярких расписных матрешек. Никита не смог сдержать улыбки: это напомнило ему о детсадовских временах, когда их группу водили на прием к детскому терапевту.

– Никита… – она заглянула в свою папку, – Легостаев. Здравствуй, Никита. Меня зовут Маргарита Федоровна Карачарова, я школьный психолог. Мы ведь не встречались раньше? У меня нет твоей карточки.

– Нет! – Никита с улыбкой покачал головой. – У меня никогда не было проблем с психикой. Я и сейчас бы не пришел, но меня заставили. Понимаете?

– Понимаю. – Маргарита Федоровна вздохнула. – Но Нелли Олеговну не переубедишь. И кстати, то, что ты ходишь к психологу, вовсе не означает, что у тебя проблемы с психикой. Иногда ребята приходят ко мне со своими проблемами, которых в вашем возрасте просто невпроворот. Мы беседуем, вместе стараемся найти выход из сложившейся ситуации. И, как правило, еще не было случая, чтобы я не смогла помочь. Кстати, наша новая завуч – довольно занятный типаж. Налицо завышенное самомнение и тотальное недоверие к окружающим. Даже скрытая склонность к агрессии…

Психолог вдруг осеклась и взглянула на Никиту.

– Да что же это я?! – воскликнула она. – Тебе вовсе не обязательно об этом знать. Да и говорить мы должны только о тебе…

Никита понимающе улыбнулся. Те, кому не нравилась Казакова, неизменно вызывали у него симпатию.

– Скажу тебе то же, что говорю всем ученикам, – проговорила Маргарита Федоровна. – Я не считаю вас сумасшедшими. И понимаю, что моя помощь нужна далеко не всем. Ты просто приходи ко мне иногда, так, для галочки, чтобы ваша завуч видела, что Никита Легостаев исправно посещает кабинет психолога. Мы с тобой побеседуем раза три-четыре, на том все и закончится. Хорошо?

– Хорошо, – радостно кивнул Никита.

– Вот и славно. – Она раскрыла блокнот. – А теперь скажи мне, ты действительно был в школе, когда произошло то нападение?

– Да.

– И ты тоже видишь кошмары?

– Вижу, – честно признался Никита. – Причем они чересчур уж реальные. Я видел их ночью, когда спал, и днем…

Маргарита Федоровна озабоченно на него взглянула:

– То же самое мне рассказывали и другие ребята, которые были здесь до тебя. Странно как-то…

– Им всем снятся страшные сны? – спросил Никита.

– Не всем… – задумчиво ответила Маргарита Федоровна. – И это даже не сны, а больше похоже на галлюцинации… Эй! – Она шутливо погрозила ему пальцем. – Я не имею права обсуждать с тобой слова других своих… собеседников!

Никита улыбнулся.

– Слушать про других куда интереснее, чем рассказывать про себя, – сказал он.

Маргарита Федоровна понимающе кивнула.

Да так и замерла с опущенной головой. Ее руки вдруг разъехались по столу, женщина резко согнулась и с громким стуком ударилась лбом о столешницу. Никита испуганно замер. Затем вскочил с кресла и бросился к ней.

– Вам плохо?! – воскликнул он.

Психолог дернулась. А затем резко откинулась на спинку своего кресла. Ее голова болталась, как у марионетки. Волосы повисли длинными прядями, закрывая лицо. Неожиданно она вперила в Никиту ужасный, безумный взгляд. Ее глаза стали абсолютно белыми. Зрачков не было вовсе. Никита в ужасе отшатнулся, налетел на кресло, перевалился через подлокотник и плюхнулся на пол.

И проснулся. Когда он поднял голову, Маргарита Федоровна испуганно смотрела на него. Выглядела она как прежде.

– Что с тобой, Никита?! – обеспокоенно спросила психолог. – Ты вдруг упал… Ты хорошо себя чувствуешь?! Может, привести медсестру?!

– Нет… Спасибо, – запинаясь, проговорил Никита. – Мне уже лучше…

– У тебя опять был приступ? Прямо сейчас?! Ты что-то видел?

– Нет… Я просто… Уснул, наверное… Никита поднялся с пола и попятился к двери.

– Мне уже пора…

Она посмотрела на настенные часы.

– Ладно, можешь идти. Если ты действительно не хочешь со мной поговорить о случившемся.

– Нет, – произнес Никита. – Не сейчас. Я опаздываю на… встречу.

Маргарита Федоровна понимающе кивнула:

– Но только помни, о чем мы говорили.

– Я запомнил!

– Зайди ко мне… Ну хоть на следующей неделе. А если вдруг что-нибудь изменится, то приходи в любое время. Мне необходимо выяснить, почему вы все видите эти кошмары.

– Хорошо!

– И пригласи ко мне, – она вновь заглянула в свою папку, – Олесю Костылеву.

Никита вышел из кабинета, сопровождаемый озабоченным взглядом Маргариты Федоровны, и отправился в редакцию «Прожектора».

В холле у окна, скрестив руки на груди, стоял Гордей Борисович Лестратов и пристально смотрел на него, прищурив глаза. Под его изучающим взглядом Никита вдруг почувствовал себя неловко. И ускорил шаг.

Светлана Романова обошла группу парней, толпившихся у дверей столовой. До нее донеслись обрывки разговора. – А она крутая, эта Нимфа! – с уверенностью заявил Попов своим приятелям.

– И богачка к тому же, – согласился Руслан Той. – И почему такие девчонки не встречаются на моем пути? Нет в жизни справедливости!

Светлана едва заметно улыбнулась. До чего же приятно было слышать такие слова в свой адрес! С тех пор как она, проломив окно зимнего сада, рухнула на те цветы, ее жизнь словно началась заново. За последние дни Светлана полностью обновила свой гардероб, накупила модных туфель и дорогой косметики. Одноклассники, да и другие знакомые школьники, пришли в восторг от ее новых нарядов. Девчонки откровенно завидовали, парни отпускали комплименты ей вслед.

Мама ничего не заподозрила – Леонид солгал ей, что ему повысили зарплату. И Нина Ивановна поверила. А что ей оставалось? Отчим засыпал ее дорогими подарками, сказал, что оплатил наряды для Светланы. Поэтому девушка без опаски надевала новые вещи, когда собиралась в школу. В общем, жизнь наладилась. И всего-то и нужно было – ограбить родного папашу! Но Светлана не собиралась останавливаться на достигнутом – у ее отца было еще много магазинов, которые она собиралась посетить!

Всерьез ее беспокоил лишь оборотень.

Тогда, в «Махаоне», когда они столкнулись лицом к лицу, она испытала настоящий ужас, хоть и не показала этого. Оборотень действительно напугал ее, она прямо кожей почувствовала исходящую от него опасность. Светлана содрогнулась. Все-таки нужно было избавиться от него сразу! Интересно, удалось ли тогда нагнать на него страху? Вообще-то оборотень не выглядел особо испуганным. Ну, ничего! Она себя в обиду не даст. Если этот урод посмеет напасть на нее, она ему покажет.