Кэтрин Валенте - Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле

Лимончик просияла, если вообще было возможно просиять еще больше, и прижала трехпалые руки к груди.

– О, это нечто потрясающее! Эликсир Жизни, как ты наверняка знаешь, получается в ходе Фимической Свадьбы, совершенно секретного процесса. То, что получается в результате, дарует бессмертие. Эликсир Смерти, куда более редкий, возвращает мертвых к жизни. Ты, конечно, слыхала сказку про мальчика и волка? Нет? Ну, это страшная сказка, в которой братья мальчика сговариваются его погубить, разрезают на части, но его друг волк добывает флягу с мертвой водой и тут же его оживляет. Очень известная история. Сама смерть производит Эликсир, когда ей хочется всплакнуть, что бывает совсем не часто, уверяю тебя! Я же пытаюсь синтезировать эликсир из менее… эзотерических ингредиентов.

– А шкатулка в Чесаном Лесу? Она ведь наверняка имеет отношение к этим исследованиям? – проницательно спросила Сентябрь.

– Ну, – смешался Рубин, – Чесаный Лес лежит в самой глубинке Страны Осени. Никто из нас туда не ходит. А перелетные гуси мигрируют каждую ночь, и вот один из них шепнул, что одна девочка собирается в этот лес, и нам стало так ее жаль…

– Ты, конечно, можешь отправиться туда, но никто из нас тебе этого не советует, – встрял доктор Охра. – Да, признаём, это мы сделали шкатулку. Боюсь, это один из моих собственных аспирантских проектов. Очень давний. Ты первая, кто выказывает к ней интерес с тех пор… с тех самых пор, как Королева Мальва предъявила права на меч.

– Так это меч Королевы Мальвы? – ошеломленно спросила Сентябрь.

– Стоп, девочка, разве я это сказал? Я сказал только, что она предъявила права на меч. Нельзя же предъявлять права на то, что и так принадлежит тебе по праву! Что твое – то твое, так ведь? Шкатулка эта ох какая хитроумная. Я получил за нее высший балл. Как бы тебе объяснить… Она одновременно полна и пуста, пока кто-нибудь ее не откроет. Ведь когда коробка закрыта, ты не можешь знать, что в ней, поэтому можно с успехом сказать, что в ней всё, потому что в ней же может оказаться что угодно, понимаешь? Когда же ты ее открываешь, ты тем самым влияешь на то, что окажется внутри. Наблюдение за объектом изменяет его, таков закон, ничего не поделаешь. Ну, утром сама увидишь. Надеюсь, тебе понравится.

– Сентябрь, – печально произнесла Лимончик, – но ведь такие вещи обычно хорошо стерегут. Может быть, лучше поступить к нам и добиться успехов в исследованиях, а потом уже беспокоиться о шкатулке?

– Я не могу! У меня нет на это времени! Я должна открыть шкатулку завтра, иначе я не успею вернуться назад, и Маркиза отрубит мне голову.

– Сентябрь, – прошептал Суббота.

– Давай составим тебе расписание занятий? У меня есть местечко на лекции по герметическим наукам, а Лимончик, полагаю, будет счастлива познакомить тебя с родством элементов.

– Сентябрь, – позвал Суббота, уже громче, но спригганы так наседали на нее и шумели, что она снова не услышала.

– У нас даже есть вакансия в команде по сквошу! Как удачно! – всплеснул алыми ладошками Рубин.

– Сентябрь! – заорал Суббота, дергая ее за рукав.

– Что? – вздрогнула она.

– У тебя волосы покраснели, – тихо проговорил Суббота, стыдясь всеобщего внимания, внезапно обращенного на него.

Сентябрь взглянула на свои темные длинные волосы. Один завиток и в самом деле стал алым, невыносимо ярким на фоне остальных волос. В изумлении она прикоснулась к нему – и как только пальцы взъерошили красный локон, он отломился и уплыл, несомый невидимым ветерком, как уносятся неведомо куда осенние листья.

в которой Сентябрь входит в Чесаный Лес, теряет все волосы, встречает свою Смерть и поет ей колыбельную.

– Это из-за того, что я ела ту Еду, – печально вздохнула Сентябрь, пряча лицо на груди Вивернария.

От-А-до-Л возлежал на покрытой листвой земле, словно сфинкс, и поглаживал носом волосы Сентябрь – однако сразу перестал, как только еще одна прядь оторвалась и ускользнула в темноту.

– Не глупи, – сказал он, – мы тоже ели!

– Что со мной? – всхлипнула Сентябрь.

Ее волосы сияли ярко-красным, а концы завернулись в локоны причудливой формы. Большая часть волос уже выпала. Спригганы стояли обескураженные, но пытались казаться веселыми.

– По-моему, красиво! – бодро сказал доктор Охра. – Так тебе намного лучше!

– Теперь мы с тобой отлично смотримся вместе, – сказал Аэл, пытаясь подбодрить Сентябрь.

Сентябрь закатала рукав зеленого пиджака, который отчаянно сопротивлялся, изо всех сил стараясь укрыть ее и защитить, – но в конце концов ей удалось закатать его до локтя и помахать рукой, чтобы доктор увидел, что произошло. Кожа, которая когда-то была смуглой, как у папы, стала серой с прозеленью и грубой, как древесная кора.

– Так мне тоже лучше, по-вашему? – закричала она.

– Ну, всякое случается. Нужно уметь адаптироваться. Осень – королевство, где все меняется. Когда ты уедешь, все станет как прежде. Наверное. Если ты еще не пустила корни.

– И все-таки насчет расписания… – настаивал Рубин.

Лимончик ткнула его локтем в бок.

Сентябрь потерла глаза тыльной стороной ладони, на которой начал прорастать серебристый мох.

– Отлично, – резко сказала она. – Отлично. Тогда я прямо сейчас иду в лес и покончу со всем этим, прежде чем превращусь в вяз.

– Мне кажется, ты больше похожа на березу, – задумчиво сказал Доктор Охра.

– Да какая разница! – огрызнулся Аэл. – Может, лучше поищете какое-нибудь лекарство в этой своей уродливой башне?

– Мы не занимаемся медициной, – беспомощно сказала Лимончик. – И к тому же… перемены – это благословение Осени. Сентябрь повезло, она должна радоваться.

Аэл дохнул на нее огнем, чего раньше за ним не наблюдалось. Пламя не сожгло, а лишь немного подпалило ей волосы. Лимончик взвизгнула и отскочила, хлопая себя по голове. Вивернарий крепче сжал Сентябрь.

– Зря ты так распалился, – фыркнул доктор Охра, – тебе все равно нельзя с ней идти. Это миссия для одного рыцаря.

– Тогда она не пойдет! Я не отпущу ее без спутника – большого, огнедышащего и очень умного! А поскольку в вашей отрыжке я что-то не заметил огонька, оставьте нас в покое!

– Аэл, криком ничего не изменишь. Если по правилам мне положено идти одной, значит, так тому и быть. – Сентябрь вздохнула, встала и высвободилась из объятий друга. Яркие кудряшки упали на землю.

– Я могу попробовать! – настаивал Аэл.

– Нет, я должна пойти одна. Я всегда знала, что пойду одна. Скоро вернусь, обещаю. Скажите, что будете ждать, ты и Суббота, что не уйдете без меня никуда, и когда я выйду из леса, то увижу две улыбки – красную и синюю!