Кэтрин Валенте - Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле

Глаза Аэла наполнились бирюзовыми слезами отчаяния. Он дал обещание, и цепи, сковывавшие его крылья, нетерпеливо звякнули.

Суббота ничего не сказал. Он наклонился и оторвал отворот с одной штанины. Отворот был синий, рваный, изрядно запачканный велосипедной смазкой. Марид дрожащими пальцами обернул его вокруг руки Сентябрь. Зеленый пиджак вежливо, но холодно представился отвороту. Просто чтобы тот знал, кто появился у Сентябрь первым.

– Что это? – растерялась она.

– Это… поддержка, – ответил Суббота. – Моя поддержка. Ни один рыцарь не должен отправляться в бой без поддержки.

Сентябрь легонько коснулась его лица в знак благодарности. Ее пальцы оцарапали ему щеку. Они ссохлись, превратившись в пучок тонких, голых, сухих веток.

Шагая сквозь звездную туманную ночь и стараясь не смотреть на свою изуродованную руку, Сентябрь осознала, что уже много дней не оставалась одна. Она тут же затосковала по Аэлу, который нашел бы миллион способов ее утешить, и о Субботе, который был бы тихим, верным и заботливым спутником.

Она дрожала и шептала, чтобы успокоиться: «…бандит, баран, барометр, батисфера, батон, блаженство…»

Деревья постепенно становились все удивительнее: вместо стволов и крон – высокие черные прялки, обмотанные шелком, пушистой шерстью и тканями, названия которых Сентябрь не знала. Все они были цветов осеннего леса: красного и золотого, коричневого и дымчато-серого. Деревья теснились друг к другу, пышные, плотные, формой слегка напоминающие сосны. Сентябрь ясно разглядела острую прялку, торчащую из кисейной вершины гигантского красного дерева. « Должно быть, здесь они берут строительный материал для Пандемониума , – осенило Сентябрь. – Вместо того чтобы рубить лес, они его ткут!»

Луна выглянула из-за облаков, слишком застенчивая, чтобы показаться полностью. Мало-помалу Сентябрь вышла на полянку, где несколько прялок цвета пергамента усыпали землю нитками, как сосновыми иголками. В углу поляны сидела женщина. Сентябрь так удивилась, что прижала руку ко рту, совершенно забыв, что пальцы стали ветками.

Женщина сидела на троне из грибов. Лисички, шампиньоны, вешенки и еще какие-то алые грибы росли и громоздились вокруг нее, образуя большой веер. Женщина и сама почти вся была из грибов: красивые бежевые грибочки воротником окружали коричневое лицо, пальцы рук и ног поросли кружевным грибком. Она смотрела вдаль бледными глазами – крошечными шампиньончиками.

– Добрый вечер, миледи, – сказала Сентябрь, присев в реверансе, как она себе его представляла.

Грибная королева ничего не сказала и не изменилась в лице.

– Я пришла за шкатулкой. Она в лесу.

Легкий ветерок пошевелил грибы-шиитаки у ног женщины.

– Надеюсь, я вас не обидела, просто у меня мало времени, и я, кажется, все больше превращаюсь в дерево.

У женщины отвисла челюсть. Изо рта выпали комочки грязи.

– Не обращай на нее внимания, – еле слышно просипел хрипловатый голос за спиной Сентябрь.

Она резко обернулась. У ног ее стояла крошечная, не больше пальца, фигурка, вся коричневая, как ореховая скорлупа, только губы красные. Длинные волосы, словно кора, покрывали тело. Она казалась совсем юной. На голове у нее изящно сидела шляпка желудя.

– Она здесь просто для виду, – прохрипела крошка.

– А ты кто?

– Я – Смерть, – сказало существо. – Разве не очевидно?

– Но ты такая маленькая!

– Это потому что ты сама маленькая. Ты очень молода, и жить тебе еще долго, Сентябрь, поэтому я и кажусь такой маленькой и безобидной, как и все, что находится вдали. Но я всегда ближе, чем кажется. Ты растешь, и я расту с тобой, и в самом конце я нависну огромной темной тенью над твоей кроватью, а ты закроешь глаза, чтобы меня не видеть.

– Тогда кто она?

– Она… – Смерть повернула голову, размышляя. – Она как вечернее платье, которое я надеваю, когда хочу произвести впечатление на всяких важных шишек, которые меня посещают. Как твоя подружка Бетси, я тоже Ужасный Механизм. Мне тоже порой позарез нужны благоговение и трепет. Но, между нами, я считаю, что такая пышность ни к чему.

– Но если мы пока так далеки друг от друга, то почему ты здесь?

– Потому что Осень – это начало моей страны. И потому что есть хоть и небольшая, но вероятность, что ты умрешь раньше, чем я предполагала, и тогда мне придется вырасти очень быстро.

Смерть многозначительно посмотрела на руку Сентябрь. Внутри зеленого пиджака рука от плеча до пальцев усохла и превратилась в длинную узловатую ветку.

– Поэтому в Чесаный Лес запрещено ходить? Потому, что здесь живет Смерть?

– И еще гамадриады. Они жутко скучные.

– Значит, Маркиза послала меня сюда умирать?

– Я не делаю подобных выводов, дитя. Я лишь беру то, что мне дают, в темноте, в лесу.

Сентябрь села на землю и сжалась в комок. Она смотрела не отрываясь на голую зимнюю ветку, которая когда-то была ее рукой. С головы сорвался большой оранжевый клок волос – она почти облысела, осталось лишь несколько кудряшек. Сентябрь шмыгнула носом и заплакала, точнее, попыталась заплакать, но не смогла: глаза были сухие, словно старые семена.

– Смерть, я не знаю, что делать.

Смерть забралась к ней на ногу и церемонно уселась на колено, которое тоже начало темнеть и ссыхаться.

– Это очень смелое признание с твоей стороны. Почти все рыцари, которых я встречала, громко бахвалились и заставляли меня играть с ними в шахматы. А я терпеть не могу шахматы! Из стратегических игр мне больше нравятся «Мрачные руины». Даже го, и то интереснее! И вообще эта метафора в корне неверна. Смерть – это не шах и мат, это больше похоже на проделки ярмарочных шарлатанов. Тут куда ни ставь ферзя, все равно не выиграешь.

– Я только один раз играла в шахматы с мамой. С тобой я не рискну играть, мне будет не по себе.

– Я все равно жульничаю. Стоит тебе отвернуться, как я переставлю фигуры.

В щеке Сентябрь медленно открылась крошечная дырочка. Сентябрь рассеянно почесала ее, и дырочка стала больше. Девочка чувствовала, как дыра расширяется, растягивается, и это было очень страшно. Она задрожала, пальцы ног онемели от холода в грибной жиже. Из-под кожи начали пробиваться веточки и листья. Смерть нахмурилась.

– Сентябрь, если ты не будешь внимательна, ты никогда не выберешься из этого леса! Ты намного ближе к цели, чем думаешь, человеческое дитя. Шкатулку охраняю я. – В уголках крошечных глазок Смерти показались добродушные морщинки. – Конечно, все шкатулки в моей власти, а как же иначе?

Сентябрь зевнула. Она совсем не собиралась зевать, но не сумела удержаться. Одна из веточек в ее щеке щелкнула и рассыпалась.

– Ты спать хочешь? Этого следовало ожидать. Осенью деревья впадают в спячку, как медведи. Целый мир надевает пижамку и засыпает на всю зиму. Кроме меня. Я никогда не сплю.