Кэтрин Валенте - Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле

– Вы знакомы с моим… моим гаечным ключом?

– Очень даже знаком. Правда, в последний раз, когда мы встречались, это был не ключ, но старого друга узнаешь в любом наряде.

– Но зачем же ей нужно, чтобы я дошла до самой Темницы? Я же добыла меч. Львы могли спокойно забрать его и оставить нас в покое!

– Сентябрь, у всего есть свой ритм и свой путь. Когда меч обрел хозяина, ничья рука, кроме той, что добыла его, не может его направить надлежащим образом. Маркиза не может прикоснуться к мечу, сколько бы силы ни было у нее в руках. А ты можешь. Это твои руки вызвали его, дали ему форму, вдохнули в него жизнь.

– Я так устала, мистер Мапа. Я и не знала, что могу так устать.

Мистер Мапа затейливо подписал пергамент.

– Ххтотм, мой нежный котенок. Так уж оно повелось.

Ноги были налиты тяжестью, но ничего не поделаешь – нужно уходить. Она повернула дверную ручку и услышала внутри жужжание замка. Когда дверь открылась, никакого зимнего леса снаружи не оказалось – только яркое море и длинная береговая полоса. В вышине кричали птички-шапито, сражаясь за куски рыбы. Прибой накатывал пеной на серебряный пляж – противоположность того пляжа, на котором она очутилась, пройдя таможню. Здесь песок был усеян серебряными монетами, и слитками, и венцами, и скипетрами, и филигранными диадемами, и длинными ожерельями с жемчугом, и канделябрами, сверкающими стеклом. О берег разбивались огромные волны фиолетово-зеленого моря – Коварного и Каверзного, припомнила она.

– Что есть карта, – сказал мистер Мапа, – как не то, что приводит тебя туда, куда ты идешь?

– Меч, – прошептала Сентябрь, в чьих глазах уже плескалось море. – Кто владел им до меня?

– Ты и сама уже знаешь. Моя госпожа Мальва.

– И чем он был, когда служил ей?

Мистер Мапа склонил голову набок и сделал последний глоток бренди.

– Иглой, – тихо ответил он.

Сентябрь ступила за порог и направилась к серебряному пляжу.

Сентябрь сразу увидела течение, о котором говорил мистер Мапа. Быстрое, глубокое и холодное, совсем рядом с берегом, темно-фиолетовое на фоне просто фиолетовых волн. Видеть-то она его видела, но она по-прежнему всего лишь девочка по имени Сентябрь, и ей не обогнуть Волшебную Страну вплавь. Пустынный пляж тянулся далеко в обе стороны, и нигде не было видно брошенной лодки или плота. Она проделала такой путь, а теперь, из-за того что нет лодки, ее друзья должны томиться в темнице. Особенно Суббота, для которого нет ничего страшнее, чем оказаться в клетке, взаперти. И Аэл! Милый, огромный Аэл! В какой же камере они его там держат? Да еще и Темница начинается на Т…

Медлить нельзя – Маркиза в любой момент может прийти в ярость и разделаться с ними. Вряд ли она намерена назначить их на непыльные государственные должности в зимней пустоши. Надо думать, и думать быстро.

Сентябрь двинулась по серебряному, усыпанному самоцветами пляжу в отчаянных поисках настоящей древесины, чего-то, что может плавать. « Но ведь , – вспомнила она вдруг, – я уже видела дерево на пляже – на том пляже! Дерево и цветы, и каштаны, и желуди. Это же ненастоящие серебро и золото! Звервольф сказал, что это волшебное золото! Как в сказках, где продаешь душу за сундук жемчуга, а наутро сундук оказывается полон грязи и мусора» . Сентябрь порылась в груде вынесенных на берег обломков и вытащила грандиозный серебряный жезл с наконечником из сапфира, похожий на ее давно растраченный скипетр, только гигантских размеров. Она подтащила его поближе к морю и столкнула в воду, чтобы провести эксперимент.

Скипетр поплыл, весело покачиваясь на волнах.

Сентябрь издала победный вопль и бросилась стаскивать в одно место длинные, размером с бревно, скипетры и выкладывать вровень друг с другом. Когда девочка закончила, солнце стояло уже высоко, и она обливалась потом от макушки до пяток. « Как же связать их вместе» , – в отчаянии подумала она. На всем пляже не видно ни серебряных веревок, ни филигранных нитей. Трава в отдаленных дюнах, слишком короткая, острая и пушистая, ни на что не годилась. « Нет, только не это , – ужаснулась Сентябрь собственной мысли, – они же только что отросли! Наверняка можно найти что-нибудь еще». Но тут, словно подсказывая ответ, под руку ей попалась пара серебряных ножниц.

«Ну что ж. Раз так, значит, так».

Она руками вытянула волосы во всю длину, густые, тяжелые, уже совсем не красные и не отлетают прочь от прикосновения. Она не собиралась хлюпать носом. Подумаешь, волосы. В конце концов она их один раз уже теряла. Но то было колдовство, которое можно было расколдовать, а ножницы – иное дело. Так что, пока острые ножницы с легкостью отсекали волосы, она все же немного всплакнула. Так, слезинка-другая. Почему-то она предполагала, что будет больно, хотя, конечно, это было глупое предположение. Она насухо вытерла лицо, сплела из отрезанных волос множество тонких, но крепких веревок и перевязала ими сложенные вместе скипетры. Получился вполне приличный плот. Посередине она вклинила мачту – ведьминскую Ложку.

– Пиджачок, милый, мне очень и очень жаль. Ты был мне верным другом, но, боюсь, тебе придется изрядно промокнуть, так что прости меня заранее. – С грустью Сентябрь укрепила мачту длинным зеленым поясом от пиджака, а сам пиджак заткнула в щель, откуда могла поступать морская вода. Пиджак не возражал. Ему уже доводилось промокать насквозь. Зато ему очень понравилось, что у него попросили прощения.

Наконец все было закончено. Сентябрь гордилась собой, и мы тоже можем ею гордиться, потому что мне вот, например, никогда не удавалось так быстро изготовить лодку, и рискну предположить, что из вас, мои дорогие, тоже мало кто с этим бы справился. Не хватало только паруса. Сентябрь вспомнила, что говорила ей Алкали, мыльный голем: «Даже если ты снимешь с себя всю одежду, все равно ты сохранишь свои секреты, свою историю, свое настоящее имя… Обнажиться не так-то просто, знаешь ли. Раздеться и залезть в ванну еще не значит стать нагим. Ведь так ты обнажаешь только кожу. Лисицы и медведи тоже носят шкуру, и я бы не смутилась, если бы они ее сбрасывали».

– И я не буду смущаться! Мое платье – мой парус! – громко прокричала Сентябрь и стащила с себя оранжевое платье. Рукава она привязала к верхушке мачты, а кончик юбки – к основанию. Ветер послушно надул платье. Она скинула кошмарные туфли Маркизы и заткнула их между бревнами. Так она и стояла на плоту – с новой стрижкой, которую ветер трепал во все стороны, нагая и яростная – ожидая начала прилива. Сентябрь столкнула плот в море и запрыгнула на него, чуть не опрокинув. Она крепко ухватила свой гаечный ключ, используя его как румпель, чтобы управлять плотом. Девочка, конечно, не знала, что моряки называют эту штуку румпелем, но ей нужно было что-нибудь, чтобы направлять плот в нужную сторону, а кроме ключа ничего не осталось. Ветер подхватил ее оранжевый парус, течение приняло ее суденышко, и вот она уже скользит вдоль берега под порывами свежего бриза. Сентябрь дрожала, кожу щипало, но она решила, что может потерпеть. Со сжатыми зубами и мурашками по всему телу.