Кэтрин Валенте - Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле

«Я сделала это! Я сама все придумала, без подсказок всяких эльфов, спригганов и даже Вивернария!» Конечно, ей хотелось, чтобы Вивернарий был рядом, и во все встревал, и сам был бы большим красным кораблем, на котором можно с гиканьем гонять по морю. Но виверна рядом не было, и она в одиночку носилась по прыгучим и брызгучим волнам на своем собственном самодельном корабле, для которого все пошло в ход – ее волосы, ее Ложка, ее платье и ее верный пиджак, который безмолвно радовался вместе с ней под крики и пение птиц-шапито.

Луна в тот вечер вышла на небо худой и рогатой. Все звезды мигали и покачивались, собранные в великое множество неизвестных Сентябрь созвездий. Одно было немного похоже на книжку, и она дала ему имя Папа Аэла. Другое походило на пятнистую кошку с глазами из крупных сверкающих красных звезд, поэтому она решила назвать его Моя Леопарда. Еще одно напоминало грозовое облако с настоящим ливнем из падающих звезд.

– Вот она, родина Субботы, – прошептала Сентябрь.

Ночной ветер дул теплом, и она растянулась под оранжевым парусом, наблюдая, как медленно проплывает мимо укрытый ночной тенью дальний берег. Вот только о еде она не позаботилась – глупая девчонка, и это после всех недоразумений с едой, что уже произошли ! В темноте она вытащила из обвязки плота несколько прядей волос и привязала их к гаечному ключу, надеясь поймать на ужин рыбку. Сентябрь и сама не верила, что это может сработать. Смутные представления о рыбной ловле она все же имела: летом мама и дедушка иногда брали ее с собой ловить рыбную мелюзгу в пруду. Но они всегда забрасывали за нее удочку и насаживали наживку на крючок… ага! Крючок! Вот незадача! И наживки тоже нет. Впрочем, выбора у нее не было, и она опустила пряди волос в море на всю длину.

Несмотря ни на что, несмотря на жуткий страх за судьбу друзей и на отсутствие малейшего понятия о том, где может быть Одинокая Темница, Сентябрь не могла не признать, что ходить под парусом ночью, в одиночестве – это ужасно приятно, почти невыносимо приятно. Волнение, которое зашевелилось в ней, когда она впервые увидела море, – это чувство хорошо знакомо всем детям, выросшим вдали от воды, – вновь проснулось при виде золотых звезд над головой и зеленых светлячков, мерцающих на лесистом берегу. Она осторожно расправила это радостное волнение, которое раньше лежало, аккуратное сложенное, в глубине души, и оно распустилось и забилось на ветру совсем как парус, девочка засмеялась, несмотря на свои страхи, несмотря на голод и все трудности впереди.

Ближе к утру Сентябрь заснула, гаечный ключ тесно прильнул к ней, а волосы по-прежнему плыли за плотом, хотя рыба так и не клюнула.

в которой мы возвращаемся к драгоценному ключику и его перемещениям.

Кстати, у вас есть все резоны спросить, как поживал наш давний друг, драгоценный Ключик, пока на долю Сентябрь выпадали эти ужасные и восхитительные события.

А я что, я отвечу. Мне только в радость.

Ключик наконец добрался до Пандемониума и вмиг понял, что этот восхитительный город прекрасен и богат, но в нем явно не хватает одной маленькой девочки. Ключик поник, пал духом и принялся рыскать в кисейных аллеях города, брошенный, но не отчаявшийся. Шел он не по запаху, а по воспоминаниям, которые оставляют за собой волнистый зеленый след, заметный только одиноким одушевленным объектам, а также пациентам одного офтальмолога, упоминание имени которого не входит в задачи данного повествования. В конце концов обломки клетки Субботы подсказали Ключику еле слышным надтреснутым голоском, что вся труппа уже некоторое время как убыла в направлении Осенних Провинций. Усыпанная камнями маленькая грудь ключика вскипела новыми планами и надеждами, и он полетел вон из города, через Барлибрум и Луга, со всей скоростью, на какую был способен, – крошечное оранжевое пятнышко в небе размером не больше лепестка бархатцев.

Он видел облако пыли от велосипедов, мчащихся во весь опор, но догнать их не сумел. Ключик стенал и возносил небесам молитвы, однако скорость передвижения ключей в природе ограничена, и наш мягкосердечный ключик даже при всей своей влюбленности не смог ее превысить. Кальпурния Фартинг одним глазком заметила летящий Ключ на обратном пути из пределов Осени и нашла это зрелище забавным. Пенни визжала и умоляла поймать его и взять с собой, но Кальпурния не позволила: путешественникам заводить домашних животных – одна морока. Она прищурилась сквозь очки и подумала: «Это Ключ. Где есть Ключ, там жива надежда» .

Ключ прибыл в Осенние Провинции слишком поздно, но по следу воспоминаний Сентябрь добрался до Чесаного Леса. Там он повстречался со Смертью Ключей, но объяснить вам, что это такое, я не берусь. Говорят, что авторы романов бесстыжи, что они не признают никаких законов и что доверять им нельзя ни в коем случае, – и да, все это правда, но некоторые Тайны даже они должны уважать.

Итак, вернувшийся Ключ успел увидеть, как Лимончик в три прыжка уносит изуродованное тело Сентябрь, проросшее ветвями, листьями и почками, уносит в такую даль, что потрясенному Ключику оставалось только рухнуть на лесную подстилку и надолго замереть.

Но вот он опять зашевелился. Что если Сентябрь уткнулась в замо́к и не знает, что делать без ее Ключа? Что если она в тюрьме? Что если ей одиноко, ведь все друзья похищены? Нет, Ключик не оставит ее. И он снова отправился по вьющемуся спиралью зеленому следу ее воспоминаний до самой избушки мистера Мапы, который угостил его чашкой бодрящего чая и показал дорогу к морю, запечатлев на прощанье нежный поцелуй на его застежке.

Ключ вспыхнул от смущения и пустился в путь через Коварное и Каверзное море, полный отваги – и уверенности в том, что скоро, очень скоро будет со своей Сентябрь.

в которой Сентябрь сходит на берег, узнает об уязвимости фольклора и вполсилы искушается.

Нельзя сказать, что Сентябрь просто сошла на остров, скорее, у них с островом случилось небольшое дорожно-транспортное происшествие. Причем не вполне по вине Сентябрь. Просто течение натыкалось на островок, и даже если бы Сентябрь не спала, а оставалась у руля, она вряд ли избежала бы столкновения. А вышло так, что девочка проснулась, когда ее самодельный корабль уже запутался в зарослях из лилий и какой-то неведомой морской травы с остроконечными кремовыми цветочками. Но проснулась она не от столкновения, а от разносимого прибоем запаха этого узенького пляжа. Во рту было сухо, в животе пусто, а солнце лупило прямо по голове. На руках и щеках запеклась фиолетовая морская соль. Выглядела Сентябрь, прямо скажем, так себе.