Евгений Гаглоев - Аграфена и Братство говорящих котов

Все трое тут же нырнули вниз и притихли. Кузнец на всякий случай опустил скатерть пониже.

Комендантша прошагала в середину трактира и уселась за свободный столик около камина. Она и не посмотрела в сторону Дормидонта.

– Эй, Всеслав! – рявкнула она трактирщику. – Налей-ка мне своего лучшего пива. Сегодня годовщина окончания гражданской войны и все, кто участвовал в военных действиях, должны выпить за эту дату.

Ее предложение единогласно поддержали деревенские вояки. Правда некоторые из них уже храпели на полу, а другие едва могли пошевелиться, но от выпивки никто не отказался.

Хозяин заведения раскупорил бочонок лучшего пива и его официантки начали разносить кружки по залу.

– Нашли повод выпить, – вполголоса сказал Дормидонт. – Двенадцать лет страна находится во власти тирана.

Он буркнул это себе под нос, но Коптильда все же расслышала его слова.

– Это кто там выступает?! – гаркнула она. – Ах, Дормидонт! Немудрено! Все знают, что ты воевал на стороне приспешников старого короля Ипполита.

– Да! – с гордостью произнес кузнец. – Потому что я уважал короля, и все мы хорошо жили при его правлении. Пока власть не захватил Велдор, вы все не бедствовали. Не было таких налогов, не было войн с соседними королевствами, не было тайной полиции.

– За такие разговорчики тебя самого надо отправить в кутузку! – гневно воскликнула Коптильда.

– А я не боюсь, – сказал Дормидонт. – Мне уже нечего терять. По крайней мере простые люди меня уважают. А тебя – нет, потому что ты сражалась на стороне Велдора!

– И поэтому я имею вес в обществе! – с гордостью произнесла комендантша. – Все меня почитают и боятся. А уважения мне и не нужно.

– Какой там почет? – ухмыльнулся старик. – Тебя ненавидят не только обитатели приюта, но и все жители Белой Гривы.

Та только рассмеялась.

– А им и не надо меня любить. Лишь бы боялись!

– Поэтому тебе и нравится Велдор, – подытожил Дормидонт. – Вы с ним одного поля ягоды.

Коптильда выхватила из-за пояса револьверы.

– Что-то ты разговорился, старикашка! Сейчас я продырявлю твою тупую башку!

Кузнец вскочил на ноги.

– Люди! И долго мы будем терпеть такое к себе отношение от прихвостней императора?!

Престарелые вояки вскочили, и в зале сразу поднялся сильный шум.

– Быстро убрать оружие! – прикрикнул Всеслав. – Я не потерплю стрельбы в своем заведении!

– А я с ним и без оружия разберусь! – Комендантша убрала пистолеты обратно в кобуры и прыгнула на Дормидонта.

Старик проворно отскочил в сторону, и та пролетела мимо. Она врезалась в толпу старых вояк и свалила несколько человек на пол. Завязалась ожесточенная драка.

Дормидонт шепнул детям, чтобы они выбирались из трактира при первом же удобном моменте.

Коптильда дралась сразу с тремя здоровенными мужиками. Она схватила одного из них за грудки и бросила его через весь зал. Тот свалился на стол перед незнакомкой в черном плаще и разнес его в щепки.

Женщина, до этого хранившая молчание, вскочила на ноги.

– Довольно! – крикнула она.

– А это еще кто? – оскалилась Коптильда. – Что-то мне твое лицо знакомо!

Женщина тут же надвинула капюшон пониже на глаза.

– Вспомнила! – завопила комендантша. – Нам ведь присылали твой портрет! Это же преступница! – заорала она на весь трактир. – За нее назначено огромное вознаграждение! Всей деревне хватит на неделю попойки!

Драка тут же остановилась, все уставились на женщину в плаще.

– Беглая Эсселитка! Мятежница! – раздались удивленные голоса.

Сельчане двинулись на нее со всех сторон. В уме они уже подсчитывали возможный барыш.

Женщина отбросила в сторону свой стол и выпрямилась в центре зала.

– Предупреждаю, – угрожающе произнесла она. – Я просто так не дамся.

– Держи ее!!! – крикнула Коптильда.

На незнакомку прыгнули со всех сторон.

Из-под ее плаща показался рунный посох, сделанный в виде красивой трости с серебряным набалдашником. Она ударила им в пол, и волна огромной силы расшвыряла нападавших по всему трактиру. Часть из них просто повылетала в окна, разбив стекла. Комендантшу отбросило на несколько метров. Она проломила головой тонкую стену между залом и конюшней и повисла в дыре.

Женщина запахнулась в свой черный плащ и бросилась к выходу.

За ней никто не побежал. Одни в этот момент пытались подняться, другие просто сидели на полу, стараясь понять, что только что произошло.

Аграфена и ее друзья воспользовались ситуацией, как советовал им кузнец, и тихонько выбрались из трактира.

За ними следом выбежал потрясенный Дормидонт. Никто из них и не вспомнил, что за заказанные блюда принято платить.

Когда Аграфена, Триш и Пима показались на улице, странной женщины уже и след простыл. В трактире все еще не утих возбужденный гул голосов, слышался громкий треск и ругательства – Коптильду вытаскивали из стены.

Дормидонт повел ребят на южную сторону деревни. Там находилось кладбище, окруженное редким леском, о котором говорил трактирщик Всеслав.

– Так это и была Эсселитка! – восхищенно проговорила девочка.

Она все еще находилась под впечатлением от увиденного.

– Да, такие они и есть, – подтвердил кузнец. – Нам еще повезло, что смогли унести ноги. Говорят, что лучше не вставать на пути у разозленного Эсселита.

– Какой у нее классный посох! – выдохнул Пима. – Как их делают? Из какого дерева?

– Этого никто не знает. Что-то связанное с космическими потоками и лунной энергией, – пояснил старик. – Я слышал, что они оставляют свои посохи под лунным светом. И те, таким образом, подзаряжаются, словно аккумуляторы.

– Но они же деревянные? – не унимался Пима.

– Оболочка сделана из какого-то особого дерева, покрытого разными колдовскими символами, а сердцевина из серебра, – сказал Дормидонт. – Когда она выдвигается наружу, посох становится длиннее в два раза и тогда Эсселиты могут на нем летать.

– Круто! – выдохнула Аграфена.

– Вы совсем не о том думаете, – сказал вдруг Триш.

– А о чем нам еще думать? – не поняла она.

– Пошевелите мозгами! Что делает Эсселитка в Белой Гриве?

– А ведь верно! – кузнец даже остановился. – Что ей тут понадобилось? Мы живем в глухой провинции, на порядочном удалении от столицы. Да здесь Эсселитов не видели уже лет пятьдесят! Последней как раз и была эта самая Амалия. И тут вдруг на тебе! Надо будет поговорить со старостой. Может, он что-нибудь об этом знает?

Вскоре они подошли к деревенскому кладбищу.

В сумраке смутно белели надгробные камни, ветки деревьев опускались низко над могилами. Триш и Пима сразу примолкли, наверное, просто испугались. Аграфене все было нипочем, она думала только о том, что коты помогут ей избавиться от ненавистного ошейника.