Юрий Томин - Карусели над городом

– Ира и Тома, – сказал он, – не нужно так разговаривать.

– А как мы разговариваем? – спросила Ира.

– Плохо и громко.

– Да ты что! – удивилась Ира. – Тома – моя лучшая подруга! Верно, Тома?

Ира подошла к Томе и поцеловала ее в щеку.

– Самая лучшая! – сказала Тома и проделала обратную операцию.

Феликс смотрел на них с удивлением. Рукопожатие было ему прекрасно известно, но вот чтобы люди облизывали друг друга, он видел впервые. Однако он быстро сообразил, что присутствует при обмене самыми дружескими чувствами. Он обрадовался, что девочки больше не ссорятся. Ему тоже хотелось стать лучшей подругой.

Феликс подвинулся к Томе и лизнул ее в щеку. Тома, ожидавшая от Феликса чего угодно, кроме этого, завизжала и вскочила на ноги.

Феликс прицелился было к Ире, но та отпрыгнула и убежала, заливаясь хохотом.

Борис за кустом чуть не плакал от смеха и наслаждения. О таком повороте дела он не мог даже мечтать.

Тома – красная, гневная, решительная – смотрела на Феликса сверху вниз.

– Ты с ума сошел?!

– Разве я сделал плохо? – спросил Феликс, не понимая, за что на него сердятся.

– А ты сам не понимаешь?!

– Не понимаю. Почему Ире можно, а мне нельзя?

– Ты – дурак? – спросила Тома.

– Нет, – сказал Феликс. – Я тоже хочу быть твоей лучшей подругой. За что ты на меня сердишься? Если тебе не нравится, я больше не буду.

Как ни была Тома рассержена, она видела, что Феликс искренне огорчился.

– Почему мне это должно нравиться? – строго спросила Тома. – Ты со всеми девочками так себя ведешь?

– Нет. Только с тобой, – откровенно признался Феликс.

Тома лучше дала бы разрубить себя на куски, чем призналась, что в последних словах Феликса была некоторая приятность. Но, как девочка умная, отношений сама с собой выяснять не стала. Ей захотелось выяснить кое-что другое.

– Ты лучше иди к Ире, – посоветовала она. – Вот с ней можешь целоваться хоть до обеда.

– А она не будет сердиться? – спросил Феликс.

– Нет, не будет. Это ее любимое занятие. Что же ты стоишь, беги к ней.

Тома была уверена, что Феликс никуда не уйдет. Худо ли, бедно ли, но Феликс дал ей понять, что она для него – единственная на этой планете. За это она даже готова была простить ему безобразную выходку.

Феликс встал и пошел. Тома не знала, что он уходит без особого желания. Что-то сместилось в инопланетной душе за эти минуты. Девочки уже не были для Феликса одинаково хороши. Они обе были прекрасны, но Тома стала чуть-чуть прекрасней. Именно потому и не решился Феликс ее ослушаться.

Тома в растерянности смотрела на уходящего Феликса. Поведение этого парнишки было явно нестандартным.

Борис, увидев, что Феликс направился к воде, вылез из своего укрытия.

Он был очень доволен, но всему есть пределы.

– Не вздумай к ней приставать, – предупредил Борис Феликса. Можешь получить по мор... Я хочу сказать: ей это не понравится.

– А Тома сказала...

– Тома – змея, – пояснил Борис. – Они, девочки, все змеи.

– Ничего ты в девочках не понимаешь, – заявил Феликс.

– Ого! – сказал Борис. – Быстро ты разобрался... Кто же тебе больше нравится?

– Теперь Тома.

– Зачем же ты идешь к Ире?

– Потому что Тома сказала...

– Идем лучше в лагерь, хватит тебе девочек на сегодня. Ты их еще в столовой увидишь.

– Нет, не хватит, – твердо сказал Феликс. – В столовой они совсем не такие. Там они сердитые.

– Они и здесь не сахар, – заметил Борис.

– Конечно, не сахар, – согласился Феликс. – Это я и сам понимаю. Не сахар, не масло, не хлеб, не компот. Ты, Боря, не смешно шутишь.

– Какие уж тут шутки, – вздохнул Борис.

Ира сидела на берегу с удочкой. Заслышав шаги ребят, она обернулась. Взглянув на Феликса, она засмеялась. Феликс тоже заулыбался.

– Ира, я пришел с тобой целоваться, – объявил он.

Ира стала сразу серьезной. Она положила удочку и показала кулак.

– А вот это ты видел?

– Он шутит, – сказал Борис.

– Нет, не шучу, – возразил Феликс. – Тома сказала, что это твое любимое занятие.

– Ах, Тома? – Ира сразу успокоилась. – Тогда все понятно. Феликс, давай отложим мое любимое занятие на завтра. До завтра ты можешь обождать?

– Могу, – сказал Феликс. – А завтра когда?

На этот раз засмеялся Борис.

– Два дурачка, – сказала Ира. – Я-то думала, что вы умнее. А тебе, Борька, я это припомню.

– А почему мне? – спросил Борис. – У него своя голова есть.

– Что-то незаметно. Лучше помогите мне отцепить удочку.

Ира подняла удилище, оно согнулось, леска натянулась: крючок за что-то зацепился на дне.

– Ныряй, – посоветовал Борис.

– Да? – сказала Ира. – Этого еще не хватало! Феликс...

– Я здесь, – отозвался Феликс.

– Отцепи, пожалуйста.

Феликс, как был в одежде, шагнул к берегу. Борис вцепился руками в его куртку.

– Стой! – крикнул он. – Она тебя научит... Ты же плавать не умеешь!

– Разве я не умею плавать? – спросил Феликс. – Все умеют, а я нет?

Ира давно уже отметила, что из двоих главным был Борис. Он распоряжался, советовал, командовал – руководил. Но в то же время Борис был не похож на человека, любящего командовать. По какой-то непонятной Ире причине Феликс нуждался в постоянных советах. Странный парнишка...

– Разве ты сам не знаешь, что не умеешь плавать? – спросила Ира.

– Не знаю. Я никогда не плавал.

– Почему ты тогда хотел прыгать?

– Ты просила.

– Из-за моей просьбы ты согласен утонуть?

– Конечно, согласен, – сказал Феликс. Он не знал, что такое "утонуть", но подозревал, что это какое-то приятное для Иры событие.

И тут Ира подумала, что Феликс вовсе не дурачок: человек, согласный утонуть ради нее, дурачком быть не может. Не имеет права.

– Ладно, – сказала Ира, – можешь не тонуть. Придумай что-нибудь другое.

– Оборви крючок, – вмешался Борис.

– Он последний. И удочка чужая.

– Боря, – сказал Феликс, – если Ира просит, надо помочь. Ты же мне всегда помогаешь.

Борис молча отошел в сторону. Он сломал тонкое ольховое деревце, очистил его от ветвей.

– Ни за что не отвечаю, – сказал Борис.

Вершинкой деревца удалось поддеть нижний конец лески. Крючок отцепился.

– Спасибо, – сказала Ира. – За это я вас прощаю. Теперь насадите мне червяка.

– Может быть, ты хочешь, чтобы я еще и клюнул? – спросил Борис. Попроси лучше Феликса.

– Я могу клюнуть, только не знаю – как. Ты покажи, – сказал Феликс Ире.

Феликс говорил совершенно серьезно. Но Ира восприняла все иначе.

– Не могу понять: кто из вас остроумнее? – сказала она. Наверное, все-таки Феликс: таких я еще не видела.

– Не видела, – согласился Борис. – И никогда не увидишь. Никогда в жизни.

– Боря, – сказал Феликс, – ты опять не смешно шутишь. Она увидит меня сегодня, и завтра, и послезавтра...