Диана Джонс - Сила Трех

Но Адара это видела и поспешила все пресечь.

— Гейр, помоги мне, пожалуйста, сложить покрывала.

Гейр обернулся. Он был в бешенстве, потому что ему помешали, и в глазах у него по-прежнему все плыло от ярости.

— Только помой сначала руки, — добавила Адара.

Гейр, не подумав, шагнул к ближайшему ведру и сунул туда руки. Едва он коснулся воды, как его осенило, что Адара его провела.

— Ты заставила меня умыть руки и отказаться от него! Это нечестно!

— Да. Прости, — сказала Адара. — Но если ты подерешься с Ондо, наши племена сойдутся стенка на стенку, и это может быть очень серьезно. А если он увидит, что ты не играешь в его игры, то оставит тебя в покое. Дай слово, что не станешь с ним драться.

Гейр, надувшись, дал слово. А дав слово, он почувствовал, что придется его держать — ко всеобщему разочарованию. Он скрипел зубами и старался не глядеть, как Ондо с наглым видом просидел на его подоконнике до вечера. Гест тоже видел Ондо. Конечно, ему не нравилось, что Гейр там торчит дни напролет, но он, как и все остальные, считал подоконник собственностью Гейра.

— Какого Бана Гейр пустил туда этого гаденыша? — сердито спросил он у Адары.

Адара объяснила.

— А, — коротко ответил Гест.

Он только что закончил очередной тур долгого-долгого спора с Орбаном касательно размера его нового дома, и хотя ему удалось взять себя в руки, но он так злился на Орбана, что не мог удержаться от подозрения, будто его старший сын смалодушничал, не врезав Ондо как следует. Взаимопониманию между отцом и сыном это ничуть не помогло.

Назавтра Гейр первым уселся на подоконник. Это означало, что он бросил положенную ему работу на стройке, но мало кто из гарлесян его в этом винил. Победителем Гейр себя вовсе не чувствовал. Он сидел, уткнув подбородок в колени, и сумрачно глядел на плоскую темную зелень Низин, терзаясь все той же тревогой, которая никак не хотела его покидать, и не сомневаясь, что и Брад, и Гест, и, наверное, все прочие считают, будто с Ондо он струсил. Он и сам думал, будто струсил. Но он дал слово и теперь не знал, как быть. Гейр едва не уговорил себя, что Ондо имеет полное право его ненавидеть, но тут обернулся и обнаружил рядом с собой на подоконнике Ондо, Скодо и Пада. Пока Гейр глядел на Низины, они исподтишка взобрались на подоконник и расселись у него за спиной.

Ондо торжествующе улыбнулся. Вчерашний день убедил его в том, что победить Гейра легче легкого.

— А ну, слезай, — приказал он. — Мы хотим тут посидеть.

Гейр уперся пятками в подоконник и стал подниматься, скользя спиной по боковине окна, пока не встал на ноги. Его победили. Стоит спустить это Ондо с рук, и придется окончательно покориться. Но Гейр дал Адаре слово не драться. Краем глаза он видел, как внизу, в кургане, все оставили свои дела и подняли головы поглядеть, что творится на подоконнике. Это будет публичным позором для Гарлесья, подумал Гейр.

— Это мое место, и я вас сюда не звал, — только и смог он произнести.

— Твоего приглашения мне не нужно, — рявкнул Ондо. — Слезай!

— Гейру страшно, — сказал Скодо Паду.

— А он как Гест — много болтает и ничего не делает, — сказал Пад Скодо.

Как и раньше, Гейр не смог стерпеть намека на то, что Гест трус, — это было слишком близко к его собственным опасениям.

— Что?! — проговорил он.

Все трое расхохотались.

— Да все в Отхолмье знают, какой Гест жулик, — сказал Ондо. — И ни одно из заданий, которые задал ему Огг, он не выполнил. Перепугался, вот и сжульничал. Хочешь, спроси у своей матери. Это она подсказала ему ответы на все загадки.

— И дорига ему было нипочем не убить, так он перепугался, — подхватил Скодо. — Пошел и принес какому-нибудь доригу клятву дружбы, а в залог обменялся с ним гривнами. Не веришь — спроси у него, куда подевалась его гривна.

— А как он камень перетащил, знаешь? — спросил Пад.

— Нет. Как? — спросил Гейр. С каждым вражеским словом его все сильнее ослепляла ярость. Он уже едва видел Ондо с приятелями. Ведь он понимал — они не врут. Все сходится. Он знал, что Гест не смог бы отгадать ни одной загадки, и никогда не понимал, почему Гест вернулся без своей гривны. — Как он перетащил камень?

— А он его и не перетаскивал, — хохотнул Ондо. — Он, ясное дело, великана попросил перетащить!

Гейр забыл о данном слове и бросился на Ондо. Дорогу ему преградили Скодо и Пад, но он был так зол, что не заметил их. Плечом он пихнул Скодо, локтем толкнул Пада, и оба исчезли. Краем уха Гейр слышал, как оба вопят где-то внизу и как яростно жужжат пчелы, но целиком сосредоточился на Ондо, и до этой парочки ему уже дела не было. Когда Ондо обнаружил, что никакой преграды между ним и рассвирепевшим Гейром нет, то решил как можно скорее слезть обратно к станкам, пока Гейр до него не добрался. Не успела голова Ондо скрыться под подоконником, как Гейр дотянулся до него и схватился за золотую гривну. «Мама!» — завизжал Ондо. Издали, из-за станков, послышались ответные вопли Касты, а от самих станков — крики, предназначенные Гейру, чтобы как следует отлупил Ондо. С силой, которую дарует только слепая ярость, Гейр втащил плотного крупного Ондо обратно на подоконник, развернул его за гривну и швырнул вслед Скодо и Паду. «Мама!» — взревел Ондо.

Это было сладостное чувство. Гейр на мгновение застыл, задыхаясь и смакуя его. Ондо катался и орал. Скодо и Пад верещали. Пчелы вились темным облаком до самого подоконника и занимались делом так же рьяно, как предавались воплям трое мальчишек.

В самом же Гарлесье Гест прокладывал себе путь сквозь галдящую толпу. Он крепко рассердился, в немалой степени потому, что теперь был вынужден наказать Гейра за проступок, который у него самого руки чесались совершить.

— Гейр! — Его голос перекрыл крики толпы и даже вопли Ондо. — Гейр! Слезай немедленно!

Но после того, что наговорил Ондо, Гейру меньше всех на свете хотелось видеть Геста. Он не стал тратить время на раздумья, а просто прыгнул вслед за тремя своими врагами, но прыгнул высоко и далеко и не угодил в их кучу малу, а приземлился немного дальше по склону. Вслед за ним полетело облако пчел, окончательно запутавшихся и сильно взволнованных. Пчелы принялись жужжать ему в уши. Они его узнали и не стали жалить. А Гейр вспомнил, что нужно исполнить свой долг. Пчелам обязательно надо объяснять, что происходит.

— Я ухожу, — сказал он в жужжащее облако. — Сами понимаете почему. Куда — не знаю, но собираюсь найти какого-нибудь дорига.

И он бросился бежать к болотам.

Некоторое время после его ухода Гарлесье так и звенело от оскорблений и обвинений, криков и сумятицы. Никто не понял, почему, собственно, не началась повальная драка, — ведь отхолмцы единодушно винили во всем Гейра, а гарлесяне были сыты Отхолмьем по горло и так и говорили. Но Гест вышел наружу и, бросив пчелам резкие слова, которые заставили их в изрядной спешке убраться обратно в улья, приволок троих распухших, покрытых волдырями мальчишек домой. Лишних слов он не тратил, но отхолмцы быстро сообразили, что, если бы не радушие Геста, у них бы не было крыши над головой, и тогда приумолкла даже Каста. Все забегали в поисках снадобий от пчелиных укусов.