Йон Колфер - Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]

— Кобой, — пробормотал Артемис, встревожившись, увидев эмблему. Даже человек не одержимый предзнаменованиями был бы немного расстроен подписью своего заклятого врага на костюме, который, как предполагалось, спасет его жизнь, — это не подняло мой дух.

— Он и не должен поднимать твой дух, — сказал Жеребкинс, опуская прозрачный гермошлем, — он должен его стабилизировать.

— Я уверен, что вы оба только что отмочили действительно мощные шутки, — сказал Мульч, который что-то жевал, найденное неизвестно где, — но я не уверен, потому что кажется, вы разрушили мое чувство юмора.

На данный момент комментарии Мульча были, словно болтовня на заднем плане и практически всегда одинаково успокаивала.

Жеребкинс прикрепил свой телефон к омни-датчику спереди шлема.

— Понадобиться сильный удар хвостом кита, чтобы потерять его. Он хорош для любой глубины или давления, с которым ты, вероятно, столкнешься, и даже уловит любую вибрацию твоей речи и преобразует ее в звуковые волны. Но пытайся излагаться отчетливо.

— Придерживайся ближе к обрыву скалы, — сказал Дворецки, поддерживая шлем, чтобы удостовериться, что Артемис слушает его, — и при первом признаке проблемы я дам знать и смотаю тебя. Ты понял, Артемис?

Артемис кивнул. Костюм был связан с доком на корпусе судна электромагнитным лучом, который будет переключен обратно на базу в случае возникновения чрезвычайной ситуации.

— Просто бегло осмотри местность с телефоном Жеребкинса и иди обратно. Все что у тебя есть — десять минут, затем у тебя другая цель. Понял?

Еще один кивок Артемиса; но сейчас казалось, что он пытается отогнать какие-то мысли, а не слушать Дворецки.

Дворецки щелкнул пальцами.

— Сосредоточься, Артемис! Будет еще полно времени для твоего Комплекса Атлантиды. Сейчас снаружи у нас Траншея Атлантиды и шесть миль воды над ней. Если ты хочешь остаться в живых, то должен быть начеку, — он повернулся к Элфи. — Это ужасно. Я завязываю.

Губы Элфи были плотно сжаты, пока она качала головой.

— Правила военно-морского флота, Дворецки. Ты на моей лодке, и следуешь моим приказам.

— Как я помню, я притащил эту лодку.

— Да, спасибо что притащил мою лодку.

Артемис использовал эту беседу, чтобы придвинуться ближе к задней воздушной блокировки, в ограниченное пространство, где Дворецки не мог за ним последовать.

— Десять минут, старый друг, — сказал он, его голос роботизировался через динамики шлема, — И тогда ты вернешь меня обратно.

Дворецки вдруг подумал о том, как Ангелина Фаул отреагирует, когда услышит об этой последней авантюре.

— Артемис подожди. Должен быть другой путь…

Но его возражение отскочило от стены из плексигласа, поскольку разделительная стенка воздушной блокировки опустилась с шумом, будто шарикоподшипники катались по дну банки.

— Мне не нравится этот звук, — сказал Мульч, — звучит не очень водонепроницаемым.

Никто не поспорил. Все знали, что он имел в виду.

***

С другой стороны разделителя, у Артемиса были свои собственные предчувствия. Он заметил имя наемников для судна, которое было написано на внутренней стороне двери, как предполагалось, выглядело, как кровь, но не могла ею быть, иначе давно должно была смыться.

«Вероятно, жидкость на основе каучука», — думал Артемис, хотя основа краски наемников было меньшим, что обеспокоило его, самым тревожным было само название «Грабитель», на гномьем конечно. Глагол «грабить» определялся как «иричетыреч» («ffurfor») и суффикс «ел» что заменяет глагол на существительное на гномьем был «тыр» (fer) что означает что одно вытекает из другого. Если отставить в сторону уроки грамматики, то произношение слова «грабитель» будет более или менее «четыречетыречетыре»

«Четыре, четыре, четыре», — думал Артемис, бледный внутри своего шлема.

«Смерть, смерть, смерть»

В этот момент дверь корпуса скользнула с еще большим шумом шарикоподшипников, и океан сослал его в глубокую темную пучину.

«Уделяй время, — думал Артемис; верхняя оболочка его костюма вибрировала и активизировала светящиеся шары на его висках, кончиках пальцев и коленях. «Не считай, не налаживай, только делай, и как советовал Дворецки, сосредоточься»

Он не чувствовал себя под водой, хотя знал что был. Его тело не испытывало ожидаемого сопротивления со стороны океана, не было никакого притупления двигательных навыков, и он чувствовал что может так же хорошо владеть своими движениями как и раньше, хотя Дворецки бы поспорил с тем что он когда-либо мог владеть своими движениями. Которые были бы замечательными если бы не гигантский кальмар на территорию которого он только что вторгся, обвивший светящегося злоумышленника десятью толстыми конечностями и смахнув его прочь к своему логову.

«Ах, мифический гигантский кальмар. Вида Архитеутис», — думал Артемис, теперь странно спокойный, когда столкнулся с катастрофой достойной всех его предыдущих тревог, — «не такой уж и мифический».

Финт Крут встретил Леонор Кэрсби на далеком гавайском острове Лехуа, летом 1938. Леонор была там, потому что ее Локхид Электра совершил аварийную посадку в северном наклоне вулканического горного хребта острова и въехал без использования привода в естественный канал странной формы, известный так же как «Замочная Скважина», который просекал весь остров. Финт был там, поскольку его зимнее место жительство было на противоположном необитаемом острове, где он любил пить вино и слушать джазовые записи во время планирования своего очередного грабежа.

Они вряд ли были парой, но их первая встреча состоялась в чрезвычайных обстоятельствах, которые часто заставляют сердца биться быстрее и поверить в свою любовь.

Леонор Кэрсби была не только человеком, манхэттенской наследницей, но и одной из членов «Девяносто-Девяти», организации женщин в авиации под предводительством Амелии Эрхарт. Когда Эрхарт пропала в Тихом Океане, Леонор Кэрсби пообещала, что сама завершит свое путешествие, которое ее подруга, героиня Амелия, начала.

В апреле 1938 она вылетела из Калифорнии со штурманом и очень большими топливными баками. Шесть недель спустя Леонор Кэрсби прибыла в «Замочную скважину» без обоих, потеряв их у жестокого хребта Лехуа в форме полумесяца. То, что она, защищенная только кабиной Лохида, выжила — было чудом.

В один из своих ежедневных патрулей, Юникс наткнулся на наследницу, распластавшуюся на плоском камне, на краю воды. Она была в очень плохой форме: обезвоженная, со сломанной ногой, в бреду и на краю гибели.

Спрайт позвонил ему, ожидая приказа уничтожить, но что-то в человеческом лице женщины на своем экране заинтересовало Финта. Он поручил Юниксу не делать ничего и ждать его прибытия.