Бен Миллер - Мальчик, который заставил мир исчезнуть [litres]

Позднее тем вечером Харрисон почувствовал себя ещё виноватее. Потому что когда они ужинали (Лана с аппетитом уминала ветчину и горох, а Харрисон спихивал свою порцию в чёрную дыру), раздался телефонный звонок.

– Правда? – спросил папа Харрисона того, кто был на том конце провода. – Непременно его спрошу. Секундочку.

Он прикрыл телефонную трубку ладонью.

– Харрисон?

Харрисон поднял широко распахнутые глаза. На мгновение он подумал, что его застукали за выкидыванием еды.

– Звонит мама Гектора Брума. Она говорит, что Гектор не вернулся домой из школы. Все его ищут. Ты его не видел?

Харрисон посмотрел на свою чёрную дыру, потом снова на папу.

– Ну? – спросил папа.

Харрисон не хотел врать, но слишком боялся сказать правду, и, кроме того, когда он попытался сегодня признаться мистеру Хардвику, тот ему всё равно не поверил.

– С обеда не видел, – сказал он наконец. Это была не совсем ложь, но и не совсем правда тоже.

Мальчик перевёл взгляд на свою опустевшую тарелку. Иметь под рукой чёрную дыру очень полезно и довольно весело, но оказалось, что избавляться от разных вещей не так просто, как он думал…

Той ночью Харрисон никак не мог заснуть, сколько ни пытался. А когда он наконец уснул, ему приснился жуткий кошмар. Он наблюдал за какими-то дорожными работами, как вдруг откуда ни возьмись появилась чёрно-белая собака с лицом Гектора Брума и набросилась на него. Харрисон пригнулся, и существо проплыло над его головой и угодило прямо в бетономешалку. К тому времени, как животное достали, цемент успел схватиться, отчего пушистое тело застыло в прыжке, и снаружи торчала лишь голова Гектора, так что его матери пришлось кормить его через соломинку, пока не приехал ветеринар с зубилом…

Харрисон вздрогнул и проснулся. Чёрная дыра была привязана в ногах его кровати, как и в прошлую ночь, и теперь, поглотив бассейн, Гектора Брума, целую кладовку учебников и всю еду, которую Харрисон терпеть не мог, она была огромной, как никогда. Мальчик лежал в кровати, глядя на дыру и думая о бедной Блу, покрытой цементом, когда на него снизошло Озарение. Он понял, что должен сделать: он должен пойти домой к бабушке Шелли, найти саму Шелли и попросить её вернуть Блу и Гектора.

Он оделся в два раза быстрее, чем обычно, отвязал чёрную дыру и на цыпочках прокрался в коридор. Дверь в родительскую спальню была закрыта, так что, должно быть, мама с папой спали. «Это хорошо», – подумал Харрисон. Если бы они увидели, что он убегает из дома в такую рань, то стали бы задавать всякие сложные вопросы.

Спустившись, мальчик отыскал карандаш и листок бумаги и написал:

Дорогие мама и папа!

Я иду просто так прогуляться.

Я совершенно точно не собираюсь домой к бабушке Шелли.

Довольный, Харрисон сложил записку и оставил её на кухонном столе, где родители, её точно увидят. Выходить на улицу одному ему не разрешали, но если он вернётся до того, как проснутся родители, они об этом и не узнают. А если они всё же проснутся и обнаружат, что он ушёл, прочитав записку, они перестанут волноваться – так убеждал себя Харрисон.

Он стянул с вешалки куртку, влез в резиновые сапоги, надёжно привязал чёрную дыру к левому запястью и вышел из дома на холодный воздух раннего утра.

На улице было пусто, и Харрисон увидел, к своему ужасу, что на каждом дереве висит по листовке мистера Хардвика. Куда бы он ни посмотрел, отовсюду на него глядела морда Блу. Чувствуя себя как никогда виноватым, мальчик понёсся вниз по холму к маленькому покосившемуся домишке напротив деревенской школы.

Он открыл заржавевшие от непогоды ворота, с хрустом пробежал по гравиевой дорожке к фиолетовой двери и приподнялся на цыпочках, чтобы дотянуться до медного дверного молотка.

Никто ему не ответил, так что он постучал снова. Все занавески были задёрнуты.

– Шелли! – позвал Харрисон сквозь щель в почтовом ящике, который был украшен металлической змеёй, кусающей собственный хвост. – Шелли! – Никакого ответа. Он уже собирался сдаться, когда одно из окон на втором этаже распахнулось, и из-за занавесок выглянула бабушка Шелли.

– Ш-ш-ш-ш! – прошипела она голосом, который, по мнению Харрисона, был громковат для человека, который просит кого-то быть потише. – Ты что, не знаешь, который час?

– Я не могу «ш-ш-ш-ш», – ответил Харрисон. – Мне надо поговорить с Шелли.

– Её нет дома.

– А где она? – спросил Харрисон. Бабушка Шелли поглядела на одни из трёх своих наручных часов.

– Скорее всего, посреди Атлантического океана, – ответила она.

– У меня срочное дело, – сказал Харрисон, приподнимая чёрную дыру. – Произошло кое-что ужасное!

Бабушка Шелли нахмурилась.

– Лучше тебе войти.

Для нашей истории было бы здорово сказать, что спустя пару секунд дверь распахнулась, и бабушка Шелли и Харрисон продолжили беседу, но, к сожалению, это было бы не совсем правдой. Вместо этого последовала Очень Долгая Пауза, Во Время Которой Ничего Не Происходило. Из дома не доносилось ни звука, и Харрисону ничего не оставалось, кроме как ждать. Мимо прошествовал почтальон с мешком писем на тележке, вниз по улице прошла женщина с собакой, а солнце стало припекать так сильно, что Харрисон пожалел, что надел куртку.

Мальчик начал подозревать, что бабушка Шелли про него забыла, когда услышал щёлканье и жужжание с той стороны двери. Он заглянул через щель почтового ящика. Внутри он кое-как мог разглядеть ноги бабушки Шелли, спускающейся по лестнице на ужасно медленном лестничном лифте. Харрисону стало неловко смотреть на кого-то, кто не мог видеть его самого, так что он закрыл почтовый ящик и стал терпеливо ждать, пока дверь откроется.

Дверь всё не открывалась. Почтальон прошёл по противоположной стороне улицы, женщина с собакой вернулись назад, а Харрисон снял куртку. Он ещё раз заглянул через щель почтового ящика. Ноги бабушки Шелли немного приблизились, но всё так же Очень Медленно шли по коридору. Наконец, в тот самый момент, когда Харрисон начал раздумывать, не прийти ли после обеда, дверь распахнулась.

Если почтовый ящик на двери казался Харрисону странным, то внутри дом оказался ещё страннее. Начать с того, что все занавески были задёрнуты, и единственным источником света служили старомодные масляные лампы. А ещё со всех сторон доносилось тиканье. Харрисон проследовал за бабушкой Шелли по коридору в гостиную и увидел, что на каждой стене, полке, столешнице и поверхности висят и стоят самые разные часы: цифровые часы, заводные часы, часы с маятником, прикроватные часы, дорожные часы, часы с кукушкой, будильники, напольные часы и палубные часы – и все нетерпеливо щёлкают и жужжат.