Линнеа Свенссон - Полосатый герой [litres]

– Не могу в это поверить, – сказал он. – Просто попробуй для начала с кубиками, ладно? Потренируем основной ритм.

Матильде не хотелось даже пробовать. Но когда Генри хлопал своими длинными енотовыми ресницами, она не могла отказать.

Так что она подошла к ящику и помешала рукой пластиковые детальки. Трр-трр!

На ощупь было очень приятно. Так что она продолжила перемешивать кубики.

Генри тем временем вытащил из-под кровати Матильды старый пустой стаканчик из-под йогурта и ложку. Матильда пожала плечами и улыбнулась:

– Ой, а это ещё откуда?

Генри досчитал до трёх и обеими лапами прыгнул на стаканчик. Хрясь!

Получилось нечто вроде Хрясь – Трр – Хрясь – Трр, доносившееся попеременно из ящика с LEGO и из-под лап енота.

Тогда Генри схватил ложку и начал стучать ей по батарее: Дзынь! Дзынь! Дзынь!

Матильда засмеялась. У них отлично получалось. И это было весело. Намного веселее, чем она думала.

– Барабан! Это! Круто! – запел Генри в такт.

Матильда закачалась из стороны в сторону, а потом вскочила на ноги и стала притопывать. Она схватила с полки тряпичного пасхального зайца с колокольчиком на шее и начала звонить.

А после каждого «Круто!» Генри девочка выкрикивала «О да!».

Внезапно за окном показался белый листок бумаги, болтавшийся на верёвочке.

Генри уронил ложку, забрался на подоконник, чтобы открыть окно, и достал листок.

Матильда прочла: «Можна мине тоже? Эта вапрос ат Йоши, если вы не понили, кто я».

– Мы поняли, кто ты. Спускайся! – крикнул Генри. Ответа не последовало. – Воспользуюсь-ка я лестницей из плюща, ладно? – Генри схватился за ветку за окном и полез наверх, к комнате Йоши.

Матильда же пошла в кухню налить себе стакан воды. Мама стояла у плиты, и теперь она выглядела совсем не так, как раньше. Намного спокойнее. Она напевала, постукивая поварёшкой по кастрюле с супом. При этом она переступала ногами так же, как когда они с папой учились танцевать. Ча-ча-ча или что-то вроде того…

– Ваш стук меня развеселил. Я убрала всю квартиру так быстро, как у меня раньше никогда не получалось. – Она поцеловала дочку в нос. – Ты уверена, что терпеть не можешь бить в барабан?

Матильда задумалась. Нет, она уже не была в этом так уверена…

Но прежде чем девочка успела ответить, в дверь позвонили.

– Это Йоши! – воскликнула Матильда. – Я открою.

Но вместо Йоши на пороге оказалась госпожа Ларсон.

– Привет, Матильда, – улыбнулась она. – Можно мне войти?

Матильда кивнула.

– Мама, это госпожа Ларсон! – крикнула она.

Мама вышла из кухни, вытирая руки о фартук.

– Простите меня за беспокойство, госпожа Гранквист, – извинилась госпожа Ларсон. – Я хотела бы кое-что сказать Матильде.

– Ничего страшного, очень приятно вас видеть! – ответила мама. – Вы совсем нам не помешали. Наоборот. Мне кажется, Матильда тоже хотела о чём-то поговорить с вами…

– Речь идёт о концерте на следующей неделе, – объяснила госпожа Ларсон. – Я поручила Матильде важную роль: барабанного монстра. Я думала, она обрадуется.

– Но я не обрадовалась, – сказала Матильда. – Совсем не обрадовалась.

– Я это заметила, – кивнула госпожа Ларсон. – И я хочу лично тебе сказать, что мне очень жаль. Тебе не нужно изображать монстра, если ты не хочешь.

В этот момент по лестнице спустились Йоши и Генри. Йоши – с укулеле через плечо, Генри с дудкой в лапах.

– Ой, а это кто? – удивилась госпожа Ларсон. – Как мило. Дрессированный енот?

Йоши тут же схватил Генри на руки, пока тот не успел натворить глупостей.

Матильда прижала палец к губам и умоляюще посмотрела на Генри.

– Да, да. Просто дрессированный енот.

– Енот-музыкант, если быть точным, – добавил Йоши. – Можно мы сыграем вам кое-что, госпожа Ларсон?

И он подмигнул Матильде.

Генри убежал в комнату девочки и принёс ложку и стаканчик из-под йогурта.

Матильда последовала за ним и вернулась с коробкой кубиков LEGO и зайцем с бубенчиком.

Она начала с основного ритма. Йоши и Генри постепенно включились.

Но петь в этот раз стал Йоши.

Генри прыгал на стаканчик, стучал ложкой и дул в дудку.

Матильде показалось, что получается суперклассно.

Видимо, госпоже Ларсон тоже понравилось, потому что она засмеялась, схватила Матильду и закружилась с ней по комнате.

И вдруг Матильда поняла, чего она хочет: она всё-таки хочет играть барабанного монстра. Но не одна, а вместе с Йоши и Генри!

Но как раз, когда она собралась заговорить, госпожа Ларсон сама предложила ей это.

– Конечно, госпожа Ларсон, – с облегчением выпалила Матильда и обняла учительницу. – Мы будем трёхголовым монстром.

– Ну вот и хорошо, – обрадовалась госпожа Ларсон. – Отличное решение. Увидимся утром в школе?

Матильда, мама, Йоши и Генри помахали на прощание госпоже Ларсон, и Матильда поняла, что страх перед выступлением теперь можно будет поделить на троих.

На Вилле Чудес ни один день не похож на предыдущие. Но сегодня всё было совсем по-другому, взволнованно думала Матильда. Потому что сегодня у дяди Тима намечалась выставка.

Дядя Тим, папа Йоши, – художник и изобретатель. Матильде нравились его изобретения. На прошлой неделе её поразил автоматический степлер для марципановых морковок, который выглядел как маленькая летающая тарелка. Матильде казалось, что он совершенно очаровательный, пока она не зажала в нём свой палец. Дядя Тим сокрушённо признался, что его изобретение ещё не до конца отлажено. А Матильда решила в будущем давать опробовать подобные штуки Йоши. В конце концов, дядя Тим – его отец.

Но в этот день дядя выставлял свои картины. Он как раз был в саду и закреплял полотна на мольбертах. Некоторые из них лежали на траве или висели на деревьях. Это были белые полотна с однотонными фигурами. Матильде они казались очень красивыми, но…

– Скучновато, правда? – шепнул ей Йоши, пока они наблюдали, как Тим расставляет несколько картин перед входом на виллу.

Матильда покраснела. Неужели Йоши заметил, что ей не очень нравится?

– Ну красный прямоугольник – это просто красный прямоугольник, – ответила она. – Извини, но…

– Да ладно, – ухмыльнулся Йоши. – Мне не обязательно должно нравиться всё, что делает папа. Но, по крайней мере, тут есть и пара синих треугольников.

– И оранжевые круги, – хихикнула Матильда.

Генри, очевидно, не считал картины достаточно привлекательными, чтобы сидеть и разглядывать их. Он лишь раз пробежался по саду и снова исчез в доме.