Линнеа Свенссон - Полосатый герой [litres]

Генри свалился с плеч Тео и повис на шнурке от бачка. Раздался шум, и из бачка снова хлынула струя воды. Но в этот раз она оказалась направлена уже не назад, а прямо на водителя. Он моментально промок до нитки и растерянно замер в своём автомобиле, глядя прямо перед собой.

– Я совсем промок, – прошептал он. – Что мне теперь делать?

Подошли Матильда, Йоши, Лассе и Фредди. Фредди даже икал от удовольствия и всё время толкал локтем в бок своего приятеля Йоши. Тот захихикал. Матильда и Лассе не смогли сдержаться и тоже рассмеялись. Просто ужасно смешно было смотреть, как противный Тео Бломгард сидит на своём гоночном унитазе, насквозь мокрый и с повисшими намазанными гелем волосами…

Матильда испугалась, что Тео Бломгард начнёт ругаться, но случилось нечто совсем другое: противный парнишка захихикал. Сначала совсем тихо, а потом всё громче и громче. Наконец, он так заразительно расхохотался, что и остальные зрители подхватили.

И Тео тут же перестал выглядеть таким уж мерзким. Теперь он был просто мокрым.

– Хотите переодеться в кафе? – спросила его Матильда.

Тео Бломгард кивнул.

– Было бы здорово.

– Пойдёмте со мной, – предложил дедушка Пер. – Я одолжу вам сухие брюки.

Он протянул неудачливому гонщику руку и помог ему выбраться из своего автомобиля. И они вместе вошли в кафе.

Пять минут спустя они снова появились на улице. На Тео Бломгарде были серые спортивные штаны дедушки Пера. Чтобы прикрыть тело выше пояса, он надел фартук бабушки Хильды в цветочек. Он вышагивал, покачиваясь, как на модном показе.

– Ну как я выгляжу? – спросил Тео.

Все зааплодировали и закричали: «Браво!»

И тогда двери кафе на Вилле Чудес открылись для всех гонщиков и зрителей. В этот день победителями стали все!

На Вилле Чудес ни один день не похож на предыдущие. Сегодня пропала одна из заколок Матильды. И в этот раз – её любимая блестящая заколка.

– Генри! – закричала Матильда. – Это ты взял мою заколку?

– Я? – Маленький енот в возмущении просунул мордочку в дверь ванной комнаты. – Для чего мне какая-то дурацкая заколка?

И он обиженно повернулся к Матильде своим маленьким задом. Уходя, он царапал коготками плитку – он знал, что девочка этого терпеть не могла.

– Ах, Генри, перестань, мои уши! – взвизгнула Матильда.

Она была вне себя. С некоторых пор на Вилле Чудес всё чаще стали пропадать вещи. С папой, как ей показалось, получилось даже смешно. Он не смог найти свой бритвенный аппарат и за выходные отрастил длинную колючую бороду. Но теперь, когда дошло до её собственных вещей, смешно уже не было.

В это время раздался мамин возмущённый голос. Матильда прислушалась. Ага, судя по всему, и её серебряная расчёска тоже исчезла. Когда девочка заглянула в спальню родителей, она увидела, как мама пытается расчесать волосы папиным чёрным гребнем. Конечно, с её густыми волосами это никак не могло получиться.

Матильда не удержалась от смеха.

– Подожди, мам, я принесу бабушкину расчёску, – и она бросилась вниз по лестнице.

Бабушка с удовольствием одолжила девочке свою расчёску, но оказалось, что и она в дурном настроении.

– Кто-то таскает мои десертные ложки. У меня всегда их было предостаточно, а теперь приходится доставать для гостей кафе ложки из нашей собственной кухни, – ворчала она. – Это, случайно, не твой маленький толстячок?

Матильда предпочла промолчать и взлетела по лестнице в комнату мамы. Она надеялась, что Генри не слышал бабушкиных слов. Ему совсем не нравилось, когда бабушка называла его «маленьким толстячком». Хотя самой Матильде это прозвище казалось очень милым и вполне подходящим.

За завтраком, к счастью, ничего не пропало, и Матильда ела молча. Остальные тоже помалкивали. Это был очень тихий завтрак. Прежде чем уйти в школу, Матильда зашла к Генри. Он лежал на мягком стуле в кафе и похрапывал.

– Генри? – позвала девочка, ласково погладив енота по головке.

Генри тут же повернулся к ней своим упитанным животиком. Ему больше всего нравилось, когда его гладили именно тут. При этом он зевнул. Как же это было мило! Матильда засмотрелась на чёрную полоску, проходившую по мордочке как раз на уровне глаз. Она выглядела как бандитская маска… Матильда задумалась. Нет. Несмотря на то что ей и самой казалось подозрительным, что столько вещей исчезли одновременно, она просто не могла себе представить, чтобы за всем этим стоял Генри. Он, конечно, был вечно голоден и постоянно таскал кексы, но для чего бы ему понадобился такой странный набор вещей? К тому же они даже не съедобные… Матильда ещё раз задумчиво погладила енота и поторопилась в школу, чтобы успеть к первому уроку.

Когда спустя пару часов девочка вернулась обратно, в доме опять царил хаос. Все кричали хором, так что Матильда ничего не могла понять.

– Этого просто не может быть! – возмущённо кричал папа. – Этого не может быть! Я положил её здесь!

Матильда втянула голову в плечи. На лестнице она заметила Йоши, наблюдавшего за сценой с грустным лицом.

– Они ужасно рассержены, – прошептал он. – Нужно хотя бы спросить Генри.

Матильда кивнула. Он был прав. Но прежде чем они вошли в «Мыльный орешек», мимо пронеслась мама.

– Ещё и мелочь из прихожей пропала. Ну всё, довольно.

Она ворвалась в кафе. Матильда и Йоши не отставали. К счастью, по понедельникам кафе не работало, так что внутри некому было заметить, как она распахнула дверцу старой «Миле» и крикнула: «Генри!» Но, судя по всему, енота не было на месте, потому что мама продолжала рыться в подушках, приговаривая: «Разве я не…»

Вдруг её глаза расширились.

– Кексы? – недоверчиво спросила она, глядя на две половинки рассыпавшегося кекса, оставшиеся у неё на ладони.

Матильда хихикнула. Йоши тоже.

– Так, Ина, а теперь давай успокоимся, – предложила бабушка, которая наблюдала за сценой, и отвела маму от машинки. – Можно всё прояснить и спокойно, без лишних криков.

Она обернулась и позвала:

– Генри, ты не подойдёшь на минутку?

Некоторое время ничего не происходило. Затем из-за стойки очень медленно появился чёрно-серо-белый меховой ком.

– Что такое? – протяжно спросил Генри.

Бабушка строго посмотрела на него.

– Ты наверняка заметил, что мы все ищем вещи, которые недавно пропали. Может быть, ты что-нибудь об этом знаешь?

Генри смущённо выпятил переднюю губу:

– Может быть…

– Ну, говори же, – шепнул ему Йоши.

Генри стеснительно скрестил лапки за спиной.

– В общем, у меня их нет, – торопливо сказал он. – Но я знаю, у кого они. И, может быть, в этом есть и моя вина.