Оксана Смирнова - Стекло старьёвщика [litres]

Тюха взглянула на кирпичную стену и задумчиво проговорила:

– Мы-то думали, что там фабрика гобеленов. А там, за стеной, другой мир?

– Не так всё просто, девочка. Конечно, фабрика там тоже есть. Но двор и фабрика у вас особенные. Они находятся как раз меж двух миров. Это долгая история. Отложим её до другого раза. А сегодня тебе, наверно, пора домой. Скоро уже стемнеет.

Тюха огляделась. Вокруг костра и впрямь уже сгустился сумрак.

– Но мы же не решили, что нам делать, – сказала Тюха растерянно.

– Пока почтовый голу бь не вернё тся, у нас есть время всё обдумать, – успокоил её мастер Мартин. – Не забывай: в Касилии время течёт иначе.

– И всё-таки нам лучше быть начеку, – заметил Рик.

– Только пусть Тюха больше не подходит к этому гаражу и к этим людям, – сердито сказал Том. – Вдруг её заметят скрупы?

– А кстати, цел ли твой амулет? – спросил у Тюхи мастер Мартин.

Тюха вынула из кармана стекло и веточку репейника.

– А это откуда? – удивился мастер Мартин, взглянув на цветок.

– Я дал. Чтобы отгонять всякую нечисть, – хмуро пояснил Том.

– Если у Тюхи найдут твой талисман, то снова скажут, будто она кидалась репьями в этих типов, – задумчиво проговорил Рик.

– Боюсь, он прав, – кивнул мастер Мартин.

Тюха держала на ладони веточку, такую свежую, будто её только что сорвали, и молчала. Конечно, стоит кому-нибудь найти в её кармане репей, и разразится буря. Но и расставаться с маленьким защитником не хотелось до слёз.

– Знаешь что? – сказал мастер Мартин, почему-то обращаясь к Тому. – Моя Марика может вышить этот цветок на платке. Да хоть бы и на нескольких. Она сумеет перенести на ткань твои чары. А у Тюхи пока останется стекло, которое она достала из моего дорожного мешка.

Том немного подумал и согласился.

– Да. Хорошо. Договорились, – ответил он серьёзно. – А что это за стекло?

Мастер Мартин осторожно забрал у Тюхи веточку и спрятал в карман своей куртки. Потом взял и стекло и показал Тому и Рику.

– Интересно, для чего оно? – спросил Рик.

– Наверно, что-нибудь разглядывать, – пожал плечами Том.

– Этим стеклом можно разжечь костёр от солнечных лучей, – задумчиво проговорил мастер Мартин. – Но дело, думаю, в другом. Похоже, эта штука может показать что-то невидимое. Или очень важное. Я бы попробовал класть её на ночь под подушку. Ну а теперь беги, девочка. А то тебя будут искать. Держи свою удачу.

И он вложил стекло в Тюхину ладонь.

– До завтра, – сказал Рик.

– До завтра, – кивнул Том.

Тюха махнула им рукой и во весь дух побежала домой. К счастью, кино у тёти Кати только-только закончилось. Она ещё не успела хватиться Тюхи, как та уже нашлась в ванной с зубной щёткой в руке.

Перед сном Тюха не забыла припрятать под подушкой свой талисман – прохладное округлое стекло, чтобы проверить, покажет ли оно что-нибудь важное.

Стоило Тюхе заснуть, как она очутилась в незнакомом городе. Там было людно и все люди носили сказочные яркие наряды. Женщины – длинные юбки, мужчины – белоснежные рубашки и кожаные жилеты. И все – широкие цветные пояса, расшитые узорами.

В городе было шумно, потому что все кричали. Но не со злости, а, наоборот, от радости. Мальчишки-погонщики и ослы с кувшинами на серых боках. Белозу бые парни, весело за диравшие друг друга на перекрёстке. Кумушки на балконах, обсуждавшие что-то через улицу. И странное дело: за этим гвалтом слышались словно бы вздохи музыки.

В городе пахло чем-то головокружительным. Вкусным, пряным, свежим, волшебным. Обычно сны не пахнут, но это был необычный сон.

Над всеми цветами, звуками и запахами сиял особенный, чудесный свет. Тюха была уверена, что это отблеск моря, хотя ни разу не видала моря наяву.

В этом весёлом городе Тюху никто не замечал, но ей даже понравилось быть невидимкой. Она увидела распахнутую настежь дверь, сбежала вниз по каменным ступенькам и оказалась на чьей-то кухне. На полу там лежали каменные плиты; полукруглые окна, через которые падали полосы яркого света, располагались почти под потолком. В большом очаге горел огонь, а на крюке булькал котёл. На полках – медные тазы, чёрные сковороды, расписные блюда и другая утварь.

Стоя к Тюхе спиной, хозяйка что-то резала на столе и тихо напевала. Свет падал на её тёмно-рыжие волосы, собранные в тяжёлый узел, и они горели ярче, чем огонь в очаге.

Напротив входа Тюха увидела ещё одну распахнутую дверь, а за ней – свет и зелень. Неслышными шагами, будто летя по воздуху, Тюха пересекла кухню и выбежала во внутренний дворик. В центре его был каменный колодец, а со всех четырёх сторон двор окружали галереи, затянутые вьющимися ветками винограда.

На лавке в затенённом уголке, возле простого деревянного стола, сидела девочка с каким-то рукодельем в руках – такая же рыженькая, как женщина на кухне, только волосы у неё лежали по плечам мягкими волнами. Девочка подняла голову и вдруг сказала:

– Здравствуй! Меня зовут Марика. А ты Тюха? Папа мне про тебя рассказывал. Иди сюда.

Тюха подошла и устроилась рядом с Марикой.

– Ты меня видишь? – спросила она удивлённо.

– Конечно. Я же ещё не взрослая. Мне только двенадцать. А взрослыми становятся в четырнадцать.

– И что тогда случается?

– Устраивают праздник. Дарят подарки. Но взрослые уже не могут делать то, что могут дети. Не понимают язык птиц. Не видят тех, кто видит их во сне, – как я тебя. И чары перенести с одной вещи на другую взрослые не умеют. Только настоящие волшебники, а их на свете очень мало. И даже куклы для взрослых не оживают, – добавила Марика и кивнула на свою рабочую шкатулку.

Тюха взглянула на неё и тихо ахнула. Крышка шкатулки была открыта. Внутри лежали катушки и мотки разноцветных ниток, иголки, ножницы, булавки, ещё какие-то мелочи. А на краю шкатулки сидела маленькая – не больше ладони – кукла. Тёмно-рыженькая, как Марика, в красном платье. Она устроилась, словно на лавочке, держась рукой за край шкатулки и слегка покачивая ножкой в крохотной красной туфельке.

Кукла весело улыбнулась Тюхе и кивнула ей. Личико куклы было нарисовано так тонко, что выглядело совсем живым.

– Это Кора, – сказала Марика. – Папа привёз её откуда-то издалека. Она мне помогает вышивать.

Тюха с трудом отвела взгляд от крошки Коры и вежливо спросила у Марики:

– А что ты шьёшь?

– Кое-что для тебя, – ответила Марика и лукаво улыбнулась. – Как раз переношу в вышивку чары.

И показала Тюхе белоснежный носовой платок, в углу которого – как живой – красовался вышитый цветок репейника. Сама же веточка лежала перед нею на столе – для образца.