Оксана Смирнова - Стекло старьёвщика [litres]

– Красиво! – вздохнула восхищённая Тюха. – Взрослые точно так не сумеют.

– Спасибо! – рассмеялась Марика. – Я люблю вышивать. К тому же это заказ принца. Стал бы он поручать такую важную работу неумехе?

– Какого принца? – не поняла Тюха.

– Принца Томаса из дома Чертополохов. На нашем языке это звучит иначе, но дело же не в имени.

– Значит, у растений тоже есть принцы?

Марика покачала головой, удивляясь Тюхиной простоте и неосведомлённости.

– Может быть, в вашем мире принц Чертополох и принимает вид растения. Принцы из его дома должны это уметь. Но в своём мире он такой же человек, как ты и я. Чертополохи – славный род, древний и доблестный. Вся нечисть их боится: они ей преграждают путь. Поэтому Чертополохи всегда сражаются в каких-нибудь опасных мирах.

– Так, может, Подорожник тоже принц? – растерянно спросила Тюха. – Они с Томом друзья. Его зовут Рик.

– Принц Ричард? Ну конечно!

– И у него тоже есть дар?

– Есть. Только мирный – исцелять от ран.

Марика вдруг стала серьёзной и вздохнула:

– Какая ты счастливая! Целых два принца с тобой дружат.

– Но они мне не сказали, что они принцы.

– Это по скромности, – ответила Марика и вновь взялась за вышивание.

Тюха задумалась, как познакомить Марику с принцами, но сон её вдруг начал таять и исчез. Тюха проснулась, потому что наяву тоже стало людно, шумно и запахло чем-то вкусным. Почти как в Касилии.

За занавеской, в «большой» комнате, происходило что-то интересное. Там слышались голоса мамы, папы и соседки Тоси – тёти-Катиной племянницы. А за окном гремел звероподобный рык: разъярённый дядя Лёша грозился кого-то растерзать.

Тюха выглянула в своё окно, но никого не увидела. Выскочила – прямо в пижаме – в «большую» комнату, но рык уже стих, и взрослые как раз отошли от окна.

– Ага, проснулась, соня! – завидев Тюху, тут же начала поддразнивать Тося.

Тюха взглянула на будильник. Было всего лишь семь у тра. Даже папа ещё не ушёл на работу.

– А что тут у вас происходит? – спросила Тюха, не обращая внимания на Тосины подначки. Всё равно взрослые по-настоящему дразниться не умеют.

– Голубь пропал, – объяснила Тося. – Лёха решил, что это Генка с Жориком взялись за старое. Поймал с утра пораньше Генку и чуть его не придушил.

– Наверно, дядя Лёша был грозой морей, – задумчиво сказала Тюха, припомнив слова мастера Мартина.

Взрослые поглядели на неё и вдруг расхохотались.

– Да уж, – сквозь смех с трудом ответил папа, – ракетный крейсер – это точно гроза морей и океанов.

Тут папа спохватился, что ему пора бежать на работу. Повесил сумку на плечо, поцеловал маму и Тюху и был таков. Мама сказала Тюхе:

– Умывайся, одевайся, сейчас будем завтракать. У нас сегодня много дел.

И уже за спиной у Тюхи закончила разговор с Тосей:

– Сдам вёрстку, получу отпускные, и пойдём по магазинам. Может, хоть Тюху получится собрать в поездку.

– Если ничего готового не найдёшь, посмотри ткани, – сказала Тося. – Попробуем тебе что-нибудь сшить.

Тося работала в ателье ГУМа. Шила «модельную одежду», а иногда сама же в ней прогуливалась по сцене во время «сеансов показа мод». Тётя Катя не одобряла этих показов, но втайне гордилась, что Тося такая красивая.

Из разговора Тюха поняла, что утром выйти во двор не получится. Мама возьмёт её с собой на работу, а потом в ГУМ, ЦУМ и «Детский мир». Тюха вздохнула и приготовилась терпеть. Вместо любимых бриджей и фу тболки на ст уле в её закутке лежало лёгкое платье с рукавами-фонариками. Тюха вспомнила про веточку репейника и мысленно сказала Рику огромное спасибо. Если мама берёт одёжку в стирку, то обязательно выворачивает карманы. К счастью, репья там уже не было.

Выходя вслед за мамой со двора, Тюха разглядывала фабричный забор. Одна его стена тянулась вдоль пустыря, другая под прямым углом сворачивала в сторону улицы. В этой стене были железные ворота, испокон веков запертые на замок. Все так привыкли к ним, что перестали замечать. Но теперь Тюха с изумлением увидела, что перед поржавевшими створками стеною встал чертополох. Крупный, колючий, с жёсткими серебристыми листьями и ярко-малиновыми цветами. Нахальный, грозный и упрямый – не то что скромный лопушок-репейник. Том, видно, понял, в каком месте скрупы собрались пересечь границу, и преградил им путь.

«Но голубь ещё не вернулся, – подумала Тюха. – Значит, можно отлучиться с мамой в город. Ничего важного без меня не произойдёт – разве что голубь вернётся».

В городе было очень жарко, пыльно и скучно. Сначала Тюхе пришлось ждать в углу огромной комнаты, заваленной грудами рукописей и взрослых книг. Там было множество столов, и за каждым кто-нибудь шелестел бумагами, или говорил по телефону, или обсуждал что-то с другими людьми. Мама достала из сумки толстую папку, выложила её на стол перед пожилой женщиной в очках, и они обсудили каждую страницу, на которой мама сделала пометку. Это тянулось бесконечно долго, но Тюха знала, что мешать им нельзя. Чтобы не скучать, она стала думать о Марике, представила себе весёлый город, зелёный дворик и малышку Кору. «Наверно, с нею можно разговаривать, – подумала Тюха. – Как бы ещё разок туда попасть?»

Наконец мама попрощалась с пожилой тётенькой-редактором, прихватила Тюху, и они направились в кассу за деньгами. Там пришлось стоять в медленной очереди. Правда, Тюхе позволили забраться на широкий подоконник и посидеть на нём, глядя в окно. Но веселей от этого не стало.

Окно было немытое и тусклое. От него кое-как отодрали бумажки, которыми заклеивали на зиму рамы, и теперь к ним прилипли неровные желтоватые полоски. А между рамами в пыли валялись дохлые мухи.

Тюха задумалась: почему же у нас всё не так, как у касильцев? Почему в издательстве никто не вымыл окна, а на лестнице полно ок у рков – в консервных банках, приспособленных под пепельницы, и просто на полу? Почему в завитках перил столько грязи, что их теперь вряд ли отмоешь?

Тюхе вдруг ста ло с трашно. Она предс тавила себе полчища скрупов, похожих на огромных тараканов, только прозрачных, как медузы на картинках. Они ползали и вытягивали отовсюду радость, о которой все словно забыли. Радость красивой лестницы, чистых окон и стен, нарядных платьев. Заветное увеличительное стекло Тюха с собой не взяла: его некуда было спрятать. И теперь у неё оставалась одна защита – держаться поближе к маме.

Домой Тюха и мама вернулись навьюченные покупками и чуть живые от усталости. Во дворе за день ничего вроде бы не случилось. Чертополох перед воротами всё так же выставлял свои колючки. На голубятне за решетчатой рамой мирно возились голуби. Возле бочки с дождевой водой валялось пластмассовое ведёрко. «Наверно, Любочка и Милочка играли, а унести домой опять забыли», – подумала Тюха, плетясь следом за мамой к своему крыльцу.