Андреас Зуханек - Ночь волшебства

– Они ранены. – Когти варка оставили на бумажных бойцах страшные следы. Переплёты и страницы местами были разорваны.

– Мы можем им помочь? – спросил Лукас.

– Конечно, можем. – Рани запрыгнул на платформу. – Мне нужен клей. И принесите мне вон из той стопки чистую бумагу. Вода тоже не помешает.

Фелицита тут же улетела и вернулась с пустым горшочком, клеем и водой. Лукас позаботился о бумаге. Всё это они положили рядом с Рани. Менок бросил ингредиенты в горшочек. Клей с водой размягчили бумагу, так что в итоге получилась серая кашица. Всё это Рани перемешал пером, которое он бросал в варка.

– А теперь? – поинтересовался Лукас.

Рани опустил кончик хвоста в кашицу и замазал ею разрез на одной из книг. Липкая масса пропитала книгу, та затрепетала – и уже через мгновение выглядела как новая.

– Магия самоисцеления, – прокомментировала Фелицита. – Я об этом не подумала.

Лукас раскрывал книги по очереди, Фелицита их успокаивающе поглаживала, а Рани наносил на раны клей. Так им удалось вылечить все повреждения. Исцелённые книги возбуждённо шуршали страницами и цитировали своё содержимое.

– Откуда ты знаешь, как лечить книги? – спросила Фелицита.

Рани как раз замазал последнюю царапину на последней книге.

– Книги – это моя жизнь. Поэтому я тоже хочу написать книгу – о людях. Конечно, если обдумать всё то, что я уже о них узнал она должна получится довольно грустной.

– Однозначно, – сухо прокомментировал Лукас. – Быть человеком – тяжкое бремя.

Фелицита хихикнула.

Рани, казалось, снова не заметил иронии.

– Знаю. Но у тебя есть мы. С друзьями немного легче.

Лукас не ответил, а лишь улыбнулся. Он знал Фелициту, Рани и Пунхи всего несколько часов, но уже успел их полюбить. Они ведь могли его бросить или выдать варку. Но вместо этого они ему помогли и показали себя смелыми и верными товарищами.

– Они слишком возбуждены, – проворчал Рани. – Нам не уложить их спать. Они прожужжат так всю ночь, а завтра их чернила потускнеют.

– Может, рассказать им сказку? – задумалась Фелицита.

– Глупости, – прокомментировал Рани. – У них и так достаточно сказок. Ведь это книги.

– Чары? – предложил Лукас.

– Ага, конечно, отличная идея. – Рани выжал свой хвост. – Чтобы они загорелись.

Лукас покосил глаза на Фелициту, но эльфийку, казалось, слова Рани не задели. Она ведь только что спасла их всех, отправив варка с помощью сложных чар в мир снов.

– А как усыпляют человеческих детей? – спросил Рани с любопытством.

– Мы поём им песню, или же они считают овец.

Все три обитателя Шепчущего леса посмотрели на него как на сумасшедшего.

– Что считают? – переспросил Рани.

– Овец. Это такие пушистые животные.

– Зачем? – поинтересовалась Фелицита. – Это волшебные животные, способные усыплять?

– Можно и так сказать.

– Хм. – Рани уже усердно что-то строчил в своей книжечке. – Имеют волшебных овец. Но у нас ничего такого нет.

– Тогда, может, песню? – предложила Фелицита. – Лукас, спой.

– Кто, я?

– Это разве была не твоя идея? – спросил Рани. – Если ты умеешь так хорошо петь, что усыпляешь детей, то и с книгами без проблем справишься.

Лукас про себя пожалел, что просто не промолчал. Теперь придётся петь. Уж чего он совсем не умел, так это петь. Но ладно, сами напросились.

Лукас откашлялся.

– Спи, моя книжечка, спи, – прохрипел он, – в лесу погасли огни. – Он подбирал слова на ходу.

– Интересно, – прокомментировал Рани. Он снова стал рыться в кармане своей шубки и достал что-то из припрятанных ранее закусок. – Я ни за что бы не догадался петь с такой хрипотцой и подвываниями.

Фелицита выдавила улыбку.

– Да, человеческие песни очень… особенные.

Лукас не давал себя сбить. Он просто продолжал петь. И книги действительно притихли. Испугались ли они его кряхтенья или им понравилась песня, непонятно, но они успокоились.

– Смотрите, они и правда спят, – восторженно констатировала Фелицита, когда песня закончилась.

– А что с варком? – спросил Лукас. – Как долго он будет в отключке?

Эльфийка махнула рукой:

– Наверное, целый день.

Они вместе вышли через дверь. Бросив последний взгляд через плечо, Лукас вздохнул с облегчением. Варк спит и после пробуждения не будет ничего помнить. Книги вылечены, а его фолиант очищен. У них получилось. Он коснулся двери.

Магия вновь ожила, и створки с грохотом захлопнулись. Серебристый блеск забегал по желобкам, что-то щёлкнуло. Варк будет в ярости, когда проснётся. Но с этим придётся разбираться библиотекарям.

– Мы проводим тебя до опушки леса, – сообщила Фелицита. – Лучше всего воспользоваться Моргающим путём.

Лукас как раз этого боялся.

Рани хотел запротестовать, но вдруг его глаза расширились. Лукас заметил остатки шоколада, прилипшие к его мордочке.

– Что ты ел?

– Не понимаю, о чём ты, – выпалил менок. – И не меняй темы. Я ни за что больше не полезу в эту дьявольскую штуковину. Что такое, почему вы на меня так смотрите? – И с этими словами он повалился на пол.

– Я его понесу, – сказал Лукас, вздыхая.

Вместе с Фелицитой, Пунхи и спящим на его руках меноком Лукас покинул библиотеку.

Кусты содрогались от храпа.

Лукас постепенно привыкал к Моргающему пути. Это было как американские горки, только в десять раз круче. Он охотно рассказал бы об этом своему лучшему другу. Но Шепчущий лес покажется Мише сказкой, которую Лукас сам выдумал.

Он сидел с Фелицитой и Пунхи на опушке леса. Они положили Рани в ближайшие кусты и теперь любовались далёкими огнями Винтерштайна. Пока друзья шли сюда от Моргающего пути, Лукас рассказал эльфийке о том, что показала им книгочистка в тумане воспоминаний.

– У меня ещё так много вопросов. – Лукас достал из рюкзака фолиант. – Профессор фон Тун просто исчез. Как так получилось, что нам достался его дом? И откуда он узнал о Шепчущем лесе? Что связывало его с тёмным магом?

Фелицита опустилась на камень.

– Я никогда раньше о нём не слышала. Но ему как-то удалось изготовить шепчущий порошок, так что он должен был владеть магией.

– А раньше Шепчущий лес не был защищён?

– Ты имеешь в виду до Тёмных лет? Был, но по-другому. Нам рассказывали на уроках истории, что граница не пропускала только тех, кто нёс зло, а не какой-то определённый вид живых существ.

– То есть хороший человек с помощью порошка, который позволяет вас видеть, мог попасть ночью в лес, – заключил Лукас, на что Фелицита кивнула. – Значит, профессор не желал обитателям Шепчущего леса ничего плохого.

– Кажется, ты говорил, что он упоминал о какой-то своей ошибке?