Татьяна Уварова - Егля

— Теперь я понимаю, почему Кикаду так стремился завладеть кольцом. Ведь он хотел добраться до тебя и отомстить за свои неудачи. Ты единственная, кто помешал ему.

— Конечно. И он стер с памяти всех имя девушки. Нам надо вспомнить его во что бы то ни стало. А ты знаешь, Марго, ведь у меня сохранилось кое-что от нее.

Марья Николаевна с удивлением глянула на Тучу. Та улыбнулась, и Алена первый раз увидела, чтобы фея Туча улыбалась. А Туча вынула из кармана небольшую ленту. Марья Николаевна протянула руку, взяла ленту.

— Да, это ее. Я узнала. Такая же лента была пришита по подолу юбки. И такую же она носила на голове.

— Ой! Я тоже где-то видела такую, — обрадовалась Алена.

— Этого не может быть. Такие ленты были только в те незапамятные времена.

— Действительно, что это я? Таких лент сейчас нет, и не сыщешь. Но я видела ее!

Марья Николаевна и Туча удивленно взглянули на нее.

— Этого не может быть, — очень раздельно сказала Марья Николаевна.

— Где? Где ты видела такую ленту? — также раздельно спросила фея.

— Не помню, — пробормотала Алена. — Вроде бы нигде не могла видеть, а видела. Может, мне приснилось?

— Не может присниться то, что никогда не видела, — сказала фея. — Ты выдумываешь.

— Нет, я не выдумываю! — в слезах воскликнула Алена. — И я вспомню! — И выбежала из комнаты.

— Что-то не помню, чтобы у Алены были склонности к фантазированию. Зря ты ей так.

— Ну, ты же понимаешь, что она говорит небылицы? Ей очень хочется помочь, вот и приходит в голову невесть что.

— Я юбку вспомнила! — ворвалась в комнату Алена. — Такая лента к юбке была приделана.

— Какая еще юбка, чья? Ну что ты говоришь?

— С картинки. Вернее, с картины. Потому что она большая. В человеческий рост. Я где-то видела картину. И она говорила.

— Ну, тебе ясно? — обратилась фея к Марье Николаевне. — Наша Аленка видела картинку юбки, которая разговаривала.

— Да нет же. Там не только юбка, а и кофта, ну и все такое. Ну, вообще одежда на ней…

— То есть ты хочешь сказать, что видела на картине женщину в юбке и кофте. И кто же с тобой разговаривал? Юбка или кофта?

— Опять не верите. А я сейчас точно вспомнила, что такая лента была пришита к юбке. А юбка в клетку, и цвет синий и зеленый, и клеточка такая, не очень крупная.

Марья Николаевна с феей посерьезнели, а Алена продолжала:

— Да, да, а еще такая же лента на голове была, я тогда еще подумала, как странно, лента идет через лоб и не сползает.

— Алена, — обратилась фея осевшим голосом. — Что еще помнишь?

— Брошка такая круглая. Здесь, в Прибалтике, ее называют сактой. Только та была крупная.

— Ну а женщина сама? Как она выглядела?

— Симпатичная. Волосы очень светлые, как золотые. Только она печальная.

— Аленка, где ты видела эту картину? Скажи, это очень важно.

— Во сне. Точно, во сне. Я еще утром подумала — чего только со страху не привидится?

— С какого страху? Почему? Аленка, где ты была? Что тебя напугало?

— Страшно было. И Гном № 2 слышал. Только на следующую ночь он заснул, а я с ней разговаривала.

— Аленочка, с кем ты разговаривала? Когда? Где? Что она тебе сказала? Что? — выспрашивала Алену фея.

А Алена, как будто и не слышала фею, продолжала:

— А может, это и правда был не сон? Наверное, не сон. Только ведь не бывает, чтобы из стены показалась женщина, а потом исчезла. Не бывает? Да? Она назвалась королевой, и она много лет страдает, и почему-то я могу ей помочь.

— Это она! Наша дорогая подруга! Марго, это она! Но где, где ты ее видела?

— В туннеле. Когда мы шли по туннелю, то сами еще не знали, куда он нас выведет.

— Алена, милая, скажи, она не называла свое имя?

— Нет, это точно нет. Ой! Еще вот что. Только сейчас всплыло. Когда мы шли по залу дворца, то там по стенам мозаикой выложены всякие картины. Видно, что мозаика старинная. И мелькнуло что-то знакомое. Я тогда не придала значения, а сейчас я уверена, что это был портрет той женщины, и там она улыбалась. Я сейчас это отчетливо помню. Надо же, ни разу не вспоминала, а сейчас так ясно представляю ее лицо! И знаете, вот смешно, но она похожа, только волосы светлее, на нашу Еглю.

Алена посмотрела на женщин. И вдруг страшный раскат грома сотряс дом, порывом ураганного ветра распахнуло окно, полил проливной дождь.

— Закройте окно! — закричала Марья Николаевна. — Сейчас же закройте окно! Это дело рук Кикаду. Мы где-то недалеко от разгадки, и он забоялся.

— А раз так, коли он боится, то он не всесилен, — сказала Алена, вставая со стула и пытаясь пробраться к окну. Но ветер дул так сильно, что продвинуться и закрыть окно было трудно.

В это время с прогулки вернулись Вова и Егля с Собакой.

— Что творится на улице! Только что была нормальная погода, а сейчас вон что делается. Едва успели добежать, и ливень пошел.

— Ты гляди, что у нас творится. Помоги закрыть окно.

Все трое закрыли окно и задвинули штору.

— А что это за «совет в Филях» здесь? — спросил Вова.

— Тут такое дело!

И вот Вова и Егля уже посвящены в эту историю.

— Ну, слов нет. Просто триллер какой-то, — отозвался Вова.

— А Алена права. Этот Кикаду уязвим, оттого и боится. Мне кажется, время не ждет, его надо срочно уничтожить, — поддержала Алену Егля.

— Ты не понимаешь. Он бессмертен, пока не вспомним имя девушки, — уточнила Туча.

— Тем более. Да вспомните вы это имя в конце концов! А если ждать, то этот ваш Кикаду много бед наделает. Надо с ним бороться, а имя вспомнится в процессе, — присоединил свой голос Вова.

— Если сейчас, как говорят, он в морской стихии, то надо поднимать на бой морской народ. Поспешим сказать Ужу, — торопит Егля.

— Подожди, подожди, уж очень быстрая, — заметила Марья Николаевна и обратилась к Туче: — Давай все взвесим, проанализируем, поймем, почему наша подруга обнаружила себя там, где ее видела Алена.

— Итак, — начала Туча, — место, где сейчас дворец, было выбрано великим Балтием тысячелетия тому назад. По преданию, Великий Балтий был хозяином всего морского дна. Все уважали мудрого старого Балтия. Много хорошего было при нем. И вот захотел он сделать такое место, где бы могли существовать вместе морские жители и южных, и северных, и восточных, и западных морей. Чтобы они жили в мире и в ладу, помогали друг другу и выручали из беды.

Начал он возводить замок, да не удалась затея. Не захотели морские обитатели жить вместе в мире и в ладу. Ссорились и расплывались по своим морям. Не стал Великий Балтий достраивать дворец, расстроился и оставил как есть. Но все, до чего дотрагивался Балтий, приобретало волшебную силу. И вот спустя большой промежуток времени произошли те события, о которых мы вам поведали. Те печальные события. Жених девушки стал королем ужей, попав на то самое место, которое в свое время облюбовал Великий Балтий и где прижились морские ужи. Соединившись с любимой девушкой, король решил достроить дворец, восстановить крепостную стену. Он назывался королем ужей, так как морские жители видели его в образе ужа, но был-то он человеком, и девушка видела его таким, каким он был и остался. Вскоре стали замечать странную вещь. К ним, к дворцу, стали сплываться обитатели разных морей — и теплых, и холодных. Желание Великого Балтия сбылось. Жители теплых морей приносили с собой все привычное для своей жизни, и вскоре девушка из различных материалов, камней, рыбьей разноцветной чешуи сложила мозаичные картины и сделала портреты — свой и короля. Они были счастливы во дворце и на портретах изображены улыбающиеся и спокойные. О новом поселении разлетелась молва, дошедшая до ушей слуг Кикаду. И конечно же они сразу поняли, кто там живет, и доложили хозяину.