Финн Сеттерхольм - Тайна Лидии [litres]

Леонардо да Винчи бодро шагал по улице – от хромоты не осталось и следа. Он отвешивал поклоны направо и налево, приветствуя прохожих, которые кланялись в ответ. Его знали многие, а вот на Лидию смотрели с любопытством, и некоторые молодые люди улыбались и кланялись ей лично. Девочка смущалась, не зная, стоит ли отвечать на улыбки. На одном из перекрестков она увидела множество клеток, а рядом с ними – мужчину, который бурно жестикулировал и выкрикивал, что продает красивых птиц. В клетках сидели пичуги всевозможных сортов. Леонардо да Винчи остановился и спросил, почем дрозды. Ему нужно было двадцать штук. Торговец засуетился, собирая дроздов в корзину с крышкой. Лидия спросила, зачем Леонардо столько птиц. Может быть, он собрался их рисовать? Но едва они повернули за угол, как художник открыл крышку корзины и дрозды, радостно хлопая крыльями, взмыли к ярко-голубому небу.

– Не могу видеть птиц в клетке, – пояснил Леонардо. – Там им не место.

Вдруг он хлопнул себя по лбу:

– Силы небесные! Я забыл, что сегодня должен появиться у синьоры Джокондо!

Художник так заспешил, что Лидии пришлось едва ли не бежать за ним. Когда они дошли до красивого арочного моста, протянувшегося над рекой Арно, Леонардо объявил:

– Понте-Веккьо, самый красивый мост Флоренции. Правда, у меня есть чертежи моста, который будет еще лучше!

Лидия запыхалась, у нее болели ноги. Она хотела остановиться и посмотреть на красивую башню, возвышавшуюся над остальными зданиями. Леонардо сказал, что это ратуша, но осмотрят они ее в другой раз. На площади неподалеку стояла огромная мраморная статуя, изображавшая мускулистого мужчину. Лидия, которой скульптура очень понравилась, спросила, что это такое.

– Это Давид, – поморщился Леонардо да Винчи. – Его изваял Микеланджело. Статуя совсем новая, он завершил ее в прошлом году. Но моя статуя всадника в Милане вышла бы куда лучше.

– А что с ней случилось?

– Началась война, и бронзу пустили не на статую, а на пушки, – вздохнул Леонардо.

Вскоре путники добрались до окраины города: здесь дома стояли не так тесно, и некоторые роскошные виллы были окружены цветущими садами. Лидия хотела было попросить передышки, но Леонардо уже подошел к парадной двери одного из домов и постучал. Открыла ему девушка в черном платье с белым передником. Увидев Леонардо, она присела в глубоком поклоне.

– Госпожа ожидает вас в гостиной, – сказала она.

Служанка проводила художника и его юную спутницу через зал с белеными стенами в гостиную на втором этаже, куда вела деревянная лестница.

– Господин Леонардо здесь, – объявила она.

По сравнению с гигантскими залами во дворце испанского короля гостиная была невелика, зато куда уютнее. На стенах висели гобелены теплых оттенков, а на полу лежали красивые ковры. В открытые окна светило солнце, а в кресле у небольшого круглого стола сидела женщина в коричневом платье и с распущенными волосами. Лидия тут же узнала ее. Когда Леонардо да Винчи сказал, что должен спешить к синьоре Джокондо, имя показалось Лидии знакомым. Теперь было ясно: перед ней сидит не кто иная, как Мона Лиза. Но на лице женщины не было и намека на знаменитую улыбку. Откровенно говоря, она была весьма сердита.

– Господин Леонардо, – сказала она, – я жду вас уже полтора часа. И это не первый раз. Хочу напомнить вам, что у меня есть и другие важные дела. Кроме того, вы должны были завершить картину несколько месяцев назад. Если говорить прямо, вы опаздываете более чем на год. Пока вы пишете мой портрет, я успею превратиться в уродливую старуху!

Леонардо выслушивал ее молча, с еле заметной улыбкой на губах. Лидия переводила взгляд с одного на другого: Мона Лиза была изрядно разгневана, но Леонардо это, похоже, мало беспокоило.

– Примите мои извинения, – добродушно ответил он. – Я очень занятой человек, изобретения отнимают у меня много времени. И я хочу, чтобы портрет оказался достоин вашей красоты. Художник трудится не только тогда, когда пишет. Возможно, большую часть работы он проделывает, размышляя.

– Это я слышала уже не раз, – недовольно ответила Мона Лиза. – Может быть, и служанки работают, когда спят? Однако скажите мне, синьор Леонардо, кто это с вами?

Мона Лиза наконец обратила внимание на Лидию. Однако взгляд ее был мягок – похоже, сердилась она только на Леонардо.

– Это Лидия, – ответил художник. – Я нашел ее в лесу и привел во Флоренцию.

– Ах, это девочка? Обворожительное лесное существо! Может быть, она дочь фавна? Подойди ко мне, девочка! – произнесла Мона Лиза с улыбкой, которую Лидия сразу же узнала. Робко подойдя к знатной даме, Лидия пожала протянутую ей руку.

Тем временем Леонардо да Винчи расставил мольберт и достал краски, но Мона Лиза не обращала на него внимания, расспрашивая Лидию о том, сколько ей лет и есть ли у нее жених.

– Не-а, – ответила та.

Кашлянув, Леонардо напомнил синьоре Джокондо, что для написания портрета ей следует сидеть прямо и неподвижно. Мона Лиза неохотно подчинилась. Лидия подошла к Леонардо, чтобы взглянуть на портрет. Художник написал уже немалую часть картины, но девочка сразу поняла, что до завершения далеко. Фоном Леонардо изобразил ландшафт со скалами и деревьями, а вовсе не залу, в которой они сидели. Свет падал на лицо спереди, волны каштановых волос отбрасывали мягкие тени на щеки и виски.

– Сфумато, – сказал Леонардо, указывая на тени. – В этом все дело. Синьора, у вас очень задумчивый вид, – обратился он к своей модели.

– Я думаю о том, какая это скука – ждать завершения картины, которую все никак не допишут, – съязвила Мона Лиза.

– Нам нужна музыка, чтобы развеселить модель, – прошептал Леонардо Лидии.

Отойдя в дальний угол комнаты, он поднял драпировку и достал какой-то предмет. Увидев его, Лидия чуть не вскрикнула: это был лошадиный череп, выкрашенный серебряной краской. Между челюстями были натянуты струны. Лидия поморщилась – зрелище было не из приятных. Заметив это, Леонардо улыбнулся.

– Такой лютни нет больше нигде в мире! Я сам ее сконструировал, – гордо объявил он.

Усевшись поудобнее, он заиграл. И хотя вид инструмента Лидии не понравился, звуки ее заворожили. Из лошадиной пасти вылетали и порхали по зале мелодии, грустные и веселые одновременно. Леонардо играл очень сосредоточенно, между кустистыми бровями наметилась морщинка. Похоже, он и музыкантом был очень талантливым. Недовольная гримаска на лице модели исчезла – теперь Мона Лиза сидела, сложив руки на коленях, и мечтательно улыбалась.

Играл Леонардо довольно долго, а закончив, снова взял в руки кисть и обмакнул ее в краску.

– Именно это выражение лица мне и нужно! – сказал он.

В течение нескольких минут был слышен только шелест кисти. Улыбка Моны Лизы, еще недавно такая яркая, блекла с каждой минутой. Наконец рот превратился в бледную черточку, и лицо приняло почти горестное выражение. Вдруг Мона Лиза вскочила и, извинившись, почти выбежала из залы. Лидия вопросительно взглянула на Леонардо.