Финн Сеттерхольм - Тайна Лидии [litres]

– Лидия, я принесла картину. Страсть какая тяжелая, в одиночку ни за что не дотащила бы!

– Кто же тебе помог?

– Веласкес. Он застал меня в галерее, и я уж подумала, что настал мой последний час. Ему не соврешь, так что я сказала все как есть, что мне нужна картина. Я думала, что он позовет стражу, а он взял да и помог. Дотащил ее до самой лестницы, а дальше не решился – услышал чьи-то шаги. Но сказал, что понял, для чего она тебе нужна. Откуда он знает? И как картина тебе поможет? Ой, падает!

Картина со стуком упала на пол. Лидия просунула руку между прутьями решетки, пытаясь до нее дотянуться.

– Погоди, сейчас подвину, – прошептала Мария Барбола.

В ту же секунду в коридоре послышались чьи-то шаги и голоса. Дрожащее пламя осветило стены.

– Мне пора, – прошептала Мария Барбола. – Если меня увидят, мне конец!

Лидия в отчаянии пыталась нащупать полотно в темноте за решеткой, хотя даже не знала, что это за картина и сработает ли план.

Голоса все приближались. Лидия увидела темные силуэты в свете масляных ламп: два стражника, Хосе, два священника в черном и один высокий мужчина в красном одеянии – наверное, кардинал. Пламя ламп выхватило из темноты картину, и Лидия увидела лицо девушки в обрамлении золотых кудрей. Девочка ухватилась за раму и изо всех сил вытянула пальцы, чтобы коснуться полотна. Последнее, что она увидела, было изумленное лицо кардинала – через мгновение Лидия с треском и грохотом провалилась в никуда.

Лист сорвался с ветки и, кружась, опустился на щеку Лидии. Она смахнула его и что-то пробормотала во сне. Но разбудили ее птицы: симфония щебета, трелей и карканья заставила девочку открыть глаза. Она хотела понять, откуда этот гам. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь кроны деревьев над головой, пятнами освещали траву, на которой лежала Лидия. Она втянула носом воздух – свежий и наполненный ароматами леса и луга. Лежать на мягкой траве было так приятно, что Лидии стало казаться, будто она попала прямо в рай. Или, по крайней мере, в место куда более привлекательное, чем камера, в которой она только что находилась. Вспомнив о последних мучительных часах, проведенных в тюрьме, Лидия содрогнулась: а если бы не успела? Задумчиво посмотрев на свою ладонь, она улыбнулась. Вот удивились, наверное, Хосе и священники, когда она растворилась в воздухе прямо у них перед носом! Теперь-то уж точно они считают ее ведьмой. Ну и пусть считают! Это даже забавно, к тому же и ведьма совсем не обязательно должна быть злой! Интересно, как она исчезла – в одно мгновение или постепенно растаяла? Потом Лидия вспомнила о принцессе и Марии Барболе: бедные, в каком ужасном месте им приходится жить… А Веласкес – подумать только, он помог ей, хоть и дружит с королем! Да, что было, то прошло. Теперь Лидия на свободе, и ноги ее больше не будет ни в каком дворце. Никогда и ни за что!

Вопрос только в том, где она теперь. Лидия успела лишь мельком увидеть лицо девушки на картине. Поднявшись и оглядевшись по сторонам, она поняла, что стоит на холме, поросшем высокими деревьями. Внизу виднелись зеленые холмы, отвесные скалы, цветущие луга, на которых паслись овцы. Сверкая в лучах солнечного света, огибал заросли кустарника ручей, а за ним в знойной дымке белой лентой вилась по направлению к городу дорога. Вдалеке проглядывали каменные стены, шпили церквей и красные черепичные крыши. Лидия не могла надышаться чудесными ароматами цветов и пряных трав. Все вокруг было таким прекрасным, что она запрыгала по траве, будто теленок. Доскакав до ручья, Лидия стала черпать и пить холодную воду, а потом окунула в ручей все лицо, чтобы смыть с себя воспоминания о мерзкой тюремной камере.

Птицы голосили как сумасшедшие – они сидели на деревьях и летали над головой Лидии, щебеча и ссорясь. У нее чуть не закружилась голова: на деревьях сидели желтые и зеленые пичуги, в лазоревом небе кружили птицы покрупнее с темным оперением, а со скалистого уступа вдалеке готовилась взлететь огромная серая птица. Скользнув вниз, она исчезла среди деревьев, после чего раздался страшный грохот. Пичуги взмыли вверх, а Лидия стала озираться по сторонам, пытаясь понять, куда именно приземлилось крылатое существо, которое, как она успела заметить, было не настоящей птицей, а деревянной, с крыльями из ткани. Наконец Лидия побежала к месту падения – медлить было нельзя! Вдруг кто-то пострадал и требуется помощь?

«Птица» оказалась ближе, чем можно было подумать, – она рухнула на склон холма, поросший цветущим дроком. Оба крыла отвалились, на земле валялись обломки реек и клочья ткани. Лидия сделала пару шагов и остановилась: под кустом дрока лежал мужчина с закрытыми глазами. На вид ему было лет пятьдесят, он был рослым и с длинной, аккуратно постриженной и ухоженной седой бородой, в которой, однако, запутались сучки и листья. И одет он был элегантно: в синий бархатный кафтан и красные штаны, которые, правда, пострадали при падении. Руки были в царапинах, а на лбу сочилась кровью рана. Лидия подошла ближе. Что же делать? А вдруг он мертв?

– Эй, – несмело окликнула она. – Слышите меня?

Ответа не последовало. Подумав, Лидия достала из кармана коробочку с пастилками и положила одну в рот.

– Эй, – повторила она. – Вы как?

Мужчина открыл глаза и, взглянув на Лидию, улыбнулся.

– Попытка не пытка, – сказал он.

– Вам очень больно? – участливо спросила Лидия.

Мужчина провел рукой по лбу и посмотрел на окровавленные пальцы.

– Нет. Тело у меня крепкое, а раны пустячные. Какое же восхитительное сооружение – человек! Взять хотя бы пальцы: сосуды и нервы расположены сбоку, чтобы мы не повредили их при работе или когда с нами случаются такие вот маленькие неприятности. По сравнению с человеком наши машины – хрупкие конструкции, – произнес он, печально оглядывая разбитую «птицу».

– Может быть, она была слишком тяжелой? – предположила Лидия.

– Я пытаюсь махать крыльями, как птицы, – ответил мужчина. – Я долго и тщательно изучал, как устроены их тела, зарисовывал оперение и скелет. Я написал девять трудов об искусстве полета. А ты кто такая, маленькая свидетельница моего позорного падения?

– Меня зовут Лидия, – ответила она, радуясь, что мужчина сразу распознал в ней девочку.

– Удивительные на тебе одежды, Лидия, – заметил мужчина.

Встав на ноги, он, пошатываясь, подошел к девочке и стал трогать и рассматривать ткань ее куртки. Лидия сделала шаг назад – этот человек был явно не в себе. Может быть, ударился головой при падении?

– Как соткана эта материя? – восхищенно спросил мужчина. – Я сконструировал механический ткацкий станок, но никогда не видел такой гладкой ткани!