АВЕНИР ЗАК - Москва - Кассиопея

— Ты понимаешь? — тихо сказал Витька. — Это они заряжаются.

Павлик кивнул в ответ.

— Откуда поступает энергия?.. — снова сказал Витька, — вот бы узнать?..

Заметив, что Павлик и Витька стоят в стороне, один из исполнителей крикнул:

— Чего медлите? Заряжайтесь, приятели, а то вот вчера… 3617-й опоздал… и всё… законсервировали.

Ребята уселись рядом со словоохотливым роботом и стали имитировать движения других исполнителей.

— Темнота! — укоризненно проворчал словоохотливый, выхватывая у Витьки красный шнур. — Красный — только по понедельникам… увидит кто… греха не оберёшься, — и тут же перехватил синий шнур у Павлика. — Не трогай синий. Сгоришь! Ох, не нравитесь вы мне, ребята.

— Слушай, — шёпотом спросил у него Витька, — ты не знаешь, куда этого… живого запихнули?

— Ох, ребята, что-то у вас плоховато с запоминающим устройством, — снова покачал головой словоохотливый. — На пятьсот седьмом этаже счастья дожидается… А может, у вас что-нибудь не в порядке? — заботливо спросил он.

— Да нет, вроде всё в порядке… — сказал Павлик. — А где этот…

— В конце голубого коридора, — сказал словоохотливый. — Зелёное кольцо, налево до отказа, — объяснил словоохотливый. — Плохо ваше дело, ребята… С таким блоком памяти не миновать вам консервации.

И он задрожал с блаженной улыбкой на лице, уже не обращая внимания на Витьку и Павлика, которые быстро вышли из зала.

— У-у-у… Ух, хорошо! — блаженствовал словоохотливый.

В нише, возле переплетения труб сидели Варька, Юля и Лоб.

— И вот они остались на этой станции… на своём кольце… — заканчивала свой рассказ Юлька. — Они уже двести лет живут там… Много поколений не видели своей планеты… из-за этих роботов… Ты спишь, Варька?

Варька спала.

— Спит, — сказала Юлька.

— Ещё бы, двадцать восемь часов не спала, — сказал Лоб. Я мужчина и то… Знаешь, как спать хочется.

Лоб потянулся и зевнул.

— А всё-таки это несправедливо, — сказал Лоб. — Я достал оболочки, жезл… а Витька взял Павлика, а не меня… Почему?

— Ты много болтаешь… лишнего, — сказала Юлька.

— Нет. Это отношение ко мне… — сказал Лоб. — Ещё оттуда, с Земли тянется. Все привыкли — Лоб списывает уроки, Лоб получает двойки. А почему? Вы когда-нибудь интересовались, почему Лоб плохо учился?

— Ладно, Федя, не расстраивайся, — хотела его успокоить Юлька.

— А я тебе скажу, почему я плохо учился. Потому что у меня широкий круг интересов. И я никогда не успевал делать уроки. Зато я изобрёл водяную ракету и клей.

— Кому он нужен твой клей? — сказала Юлька, положив голову на плечо Варьке.

Лоб вытащил из кармана пузырёк с клеем.

— Ты даже не представляешь себе, — сказал он, — какой космической силой обладает мой клей…

И вдруг снова послышался зов.

По коридору снова потекли голубоватые клочки тумана.

Лоб спрятал пузырёк с клеем и, высунувшись из своего укрытия, посмотрел в ту сторону, куда двигался туман.

— Девочки… что если пойти за этим туманом… Ну, сделать вид, что на нас подействовала эта их Музычка… Мы ведь прийдём туда, где они держат Агапита? А, девочки?.. Я считаю, не плохая идея?

Лоб обернулся к Варьке и Юльке. Они не слышали его. Они спали, прижавшись друг к другу.

Тихо, чтобы не разбудить их, Лоб выбрался в коридор…

… И немедленно, вытянув вперёд руки, как это делал Агапит, пошёл вслед за стелящимся туманом.

В конце спирального коридора Лоб увидел две шеренги исполнителей, охранявших вход в какое-то помещение. Зеленоватый туман уходил в глубину, за плотную светящуюся завесу.

Лоб приблизился к исполнителям и стал вглядываться в их бесстрастные лица. И вдруг один из исполнителей, узнав Лба, запел:

Лоб обрадовался и подхватил:

Он похлопал по плечу знакомого исполнителя и, сказав, — Мир, дружба! — направился вдоль шеренги исполнителей к световой завесе.

— Ты куда? — услышал он знакомый голос и, скосив глаза, узнал Витьку, стоявшего первым в ряду исполнителей. Напротив Витьки, в другой шеренге стоял Павлик.

— Напугали черти! — выдохнул Лоб.

— А девочки… где? — встревожено спросил Витька.

— Они остались… там… Они спят…

Лоб, разговаривая с Витькой, смотрел по сторонам, делая вид, что он что-то рассматривает.

— Мы не можем туда войти, — тихо продолжал Витька. — Там вершители.

— Исполнителей туда не пускают, — сказал Павлик.

— Эй, живой! — сказал исполнитель, который только что пел «Подмосковные вечера». — Не задерживайся, проходи!

— Иди, тихо сказал Витька. — Выведешь оттуда Агапита.

— Как?

— А как ты с контрольной уходил за шпаргалкой? — спросил Павлик.

— Понял, — улыбнулся Лоб.

— Иди, — сказал Витька. Мы ждём тебя здесь.

И под звуки чарующей музыки Федька Лобанов скрылся за световой завесой.

На операционном пункте вершители готовили аппаратуру. Когда Лоб вошёл туда, он увидел как двое вершителей в белых нарукавниках проверяли контакты бесчисленных шнуров, протянутых к металлическим шлемам, подвешенным над креслами.

— Жёлтый, 215-й?

— Есть.

— Зелёный, 326-й?

— Есть…

За стеклянной стеной сидел, опустив голову, Агапит.

К Федьке подошёл один из вершителей.

— Мы рады, что ты пришёл сюда, живой, с планеты Земля, — сказал он. — Садись. — Он показал на место рядом с Агапитом. — Мы заканчиваем подготовку аппаратуры. Ни боли, ни других неприятных ощущений вы не испытаете. Вы почувствуете облегчение и радость, вы сразу станете счастливыми.

— Ясно, — сказал Лоб. — И скоро начнётся это ваше… представление?

— Скоро, — сухо ответил вершитель. — Через два часа по вашему земному времени.

Лоб уселся рядом с Агапитом, сидевшим с закрытыми глазами.

— Нервы у вас, я смотрю, никудышные, — сказал Лоб, — если на тебя эта Музычка так действует…

Агапит открыл глаза.

— Я сам не понимаю, — сказал Агапит. — Ничего не мог с собой сделать.

Агапит узнал Лба и слабо улыбнулся.

— Не горюй, Агапитик. Сейчас я тебя отсюда… уведу.

— Это невозможно, — сказал Агапит. — От них не уйдёшь. Мы погибли.

— Я гляжу, моральной стойкости тебе не хватает… Зачем по-твоему, я сюда пришёл?

— Зачем?

— Ладно, — махнул рукой Лоб. — Молчи и делай всё как я.

Лоб поднялся с кресла.

Вслед за ним поднялся Агапит.

Лоб схватился за живот и тихо застонал.

— Ой… Ой-ой-ой…

Агапит послушно повторил все движения Лба.

— У… у… у… — неуверенно простонал он. Лоб, скорчившись и держась за живот, направился к выходу. Агапит последовал за ним.

Один из вершителей остановил их.

— Нельзя. Выходить отсюда нельзя.