Петроний Аматуни - Почти невероятные приключения в Артеке

Гошка и Джон не стали подводить приятеля и тоже вовремя встали в строй.

После переклички отрядов Яков Германович предоставил слово старшей пионервожатой.

— Ребята из прежнего потока, — сказала Оля, — передали вам свой наказ… нет, три наказа: закончить картину «Встреча в космосе», доснять фильм «Мы в Артеке…» и провести карнавал «Литературные герои у нас в гостях»…

— Что же это они сами не сделали? — раздался голос Мокея. — Слабо стало?

— Почему слабо? — удивилась Оля. — Они многое сделали, а это уже просто не успели.

— А посмотреть нельзя? — спросил Гошка.

— Всё можно, — уверила Оля. — Фильм — по крайней мере то, что они сняли, — завтра покажем; карнавал — дело не одной минуты: обсудим сообща; что же касается картины, то её сейчас и покажем. Девочки, разверните…

Дружина стояла буквой «П», и двум пионервожатым пришлось развернуть рулон ватмана 1 х 2 метра и медленно обойти строй.

Цветными карандашами были изображены два гигантских звездолёта невиданных конструкций, а на переднем плане в невесомости плавали две группы космонавтов — явно представителей двух цивилизаций.

— Как видите, это сценка из будущего, — продолжала Оля. — Слева, судя по всему, земляне, а справа — инопланетяне. Они разные…

— Тут все разные, — поднял голос Гошка. — По-всякому нарисовано.

— Верно, — согласилась Оля. — Это потому, что работало более десяти художников, и каждый подрисовал свою часть рисунка. Эта картина коллективная. В центре её два командира: наш, землянин, что-то передаёт другому какой-то предмет… А вот что именно — это нужно решить: вам. Ребята из предыдущего потока оставили и приз победителям.

Сучки включились в игру, что называется, с ходу.

— Доллар, — уверенно сказал Джон. — Наш командир передаёт инопланетянину доллар, как символ свободного предпринимательства…

— А что это такое? — прервал любопытный Гошка.

— Ну… это значит… кто сумел, тот и заработал…

— А как? — спросил Мокей.

— Это не имеет значения, — подхватил Джон. — Способ заработка может быть любым — это и лежит в основе свободного предпринимательства! Мы это в школе проходили.

— И бандитствовать можно? — съехидничал Гошка.

— Пожалуй, лишь бы не попадаться полиции и платить правительству налоги.

— С награбленного?! — поразился Мокей.

— Конечно.

— И этому вас в школе учат?!

— Не только этому…

— Ну вот что. Видишь? — Мокей показал Джону кулак. — Замри о забудь, тогда будет о’кей!.. А то у тебя всё бизнес на уме.

— Ну, если не хотите денег, пусть это будет автомат, — предложил Джон.

— Вот чудик-то! Горячился Мокей. — Это ведь символ войны! У лучше боксёрские перчатки — всё-таки спорт…

Однако и боксёрские перчатки не смогли решить вопроса.

— Идея мелковата, — резюмировал Мокей. — Надо бы что-нибудь посерьёзнее…

Но это «что-то» не давалось в руки, ускользало. Подошёл отбой, а сучки так ни на чём и не остановились.

На следующий день Килограммчик проснулся первым за двадцать минут до подъёма, а по гону разбудил остальных. Короткий стук — и в палату ворвалась Бутончик.

— Мальчики!.. С добрым утром! Не опаздывайте на физзарядку.

— Тороплюсь, — мрачно протянул Мокей. — Я не пушка и заряжаться мне ни к чему.

— Без разговоров, — проговорила Бутончик. — Не подводите наше звено…

— Я физзарядку делаю только мысленно, — поделился опытом Килограммчик.

— Но животик у тебя просто немыслимый.

— А может, пойдём? — засомневался Джон.

— Сучки! — скомандовал Мокей. — Переходим прямо к водным процедурам…

На физзарядку пошёл один Пётр.

В столовой Яков Германович сам усадил сучков за стол, пожелал приятного аппетита и заботливо осведомился:

— Как самочувствие?

— О’кей, — сказал Джон.

— Отличное! — вырвалось у Мокей.

— Тянем… — неопределённо ответил предусмотрительный Гошка.

— И на физзарядке были?

— Как вам сказать… — схитрил Мокей. — Уже не помню.

— М-да… бывает, — сочувственно кивнул Яков Германович. — Но, скорей всего, не были! Игнорирование физзарядки приводит к амнезии…

— Вас ист дас? — осторожно спросил Мокей.

— Потеря памяти… временная, — пояснил Яков Германович. — И ещё к облысению… постоянному.

— Ну да?! — удивился Гошка.

— Как пить дать, — уверил Яков Германович. — И ещё к неуправляемой полноте. Учтите сие, молодые люди.

Пришлось переключаться, то есть искать иные возможности неповиновения… I>Сучки не пожелали убирать постели (всё равно вечером ложиться…). Бутончик вынесла вопрос об их поведении на совет отряда, и всем троим (Пётр по-прежнему не присоединялся к ним) досталось на орехи.

— Смотри, звеньевая, допляшешься… — пообещал Мокей. — Ожидай возмездия!

Однажды Мокей с Гошкой стали обирать одинокую черешню, что росла неподалёку от корпуса, но Бутончик и тут возмутилась:

— Перестаньте есть немытые фрукты!

Мокей удивлённо огляделся, пожал плечами и стал смотреть себе под ноги.

— Вроде мне послышался мышиный писк?.. Не слышал, Килограммчик?

— Что-то и мне почудилось… — подыграл Гошка и вновь потянулся к ветке, усеянной спелыми ягодами.

Бутончик слегка повысила тон:

— Прекратите, вам говорят!

— Что за шум? — вдруг раздался голос Якова Германовича. — У нас в Артеке, — спокойно и весомо сказал он, — не рекомендуется нарушать правила, особенно те, что связаны со здоровьем. Ещё засеку — и отправлю в изолятор. Честное пионерское! — И ушёл.

Сучки — тоже: отомстить звеньевой они сейчас же не решились.

Два часа спустя Мокей и Гошка появились в кабинете начальника дружины.

— А можно, Яков Германович, отведать мытой черешни? — спросил Мокей.

— Странный вопрос!

— Но… с дерева.

— Не понимаю…

— Может, посмотрите? — попросил Гошка.

Яков Германович охотно поднялся и пошёл за ними. Черещшня сверкала на солнце каждым листиком, купаясь в звонких струях воды, которую направлял на неё из шланга Джон.

— О’кей, сэр! — весело произнёс австралиец. — Мы выполняем ваше указание аккуратно. У нас тоже любят есть фрукты прямо с дерева — так дешевле и вкуснее!

— Угощайтесь, Яков Германович, — пригласил Мокей.

— Спасибо, не откажусь…

Ещё денёк — и Мокей решил, что настала благоприятная пора, чтобы «навести ужас на всю округу». А почему, спросите вы, благоприятная? Да потому, что сегодня всё начальство было занято на каких-то своих совещаниях.

С волчьим воем носились сучки по коридорам, съезжали по перилам с этажей с гиком и свистом, кидались на малышей и девочек. Покуражившись, то есть поиграв в героев, как говорят французы, они отдохнули немного в своей палате, а потом Мокей сказал: