Георгий Антипов - Ортис - десятая планета

— Ирвен. Он никогда не ошибается. — Кинечу показал на красно-белый цветок. — Он завял — значит, кто-то поблизости сказал неправду.

— Этот цветок лжеулавливатель? — захохотал я. — Рассказывай сказки! Так я тебе и поверил!

Кинечу обиделся:

— Хорошо, тогда пусть этот самый ирвен угадает ещё раз.

— Этот больше не сможет, — грустно сказал Кинечу. — Он погиб. И все цветы в этой комнате завяли. Мне стало стыдно. Погибло столько цветов! И хоть бы враньё было стоящее! А то из-за какой-то перочистки!

Кинечу сходил в соседнюю комнату и принёс новый цветок.

— А если ещё меньше совру, — спросил я, — ну, на самую чуточку?

— Всё равно завянет. Ложь есть ложь, маленькая она или большая. Вред от неё всегда одинаковый.

Мне стало жалко цветы, и я врать перестал.

Кинечу рассказал, что развести ирвен ортисянам стоило огромного труда. Они и сами не знали, как часто лгали. Цветы гибли буквально на корню. Стоило только прийти ортисянам к кому-нибудь в гости, как в первые десять минут хозяин оставался без цветов.

Тогда, чтобы сохранить цветы, ортисяне стали запираться от гостей. Те начали обижаться.

И вот, чтобы проверить своих друзей, некоторые ортисяне стали носить цветок с собой. Разговаривают друг с другом, а сами поглядывают на цветок. Завянет — ссора. Каждый обвиняет во лжи другого.

В общем, в первое время ирвен не столько пользы приносил, сколько вреда. Отъявленные брехуны вообще боялись высунуть нос на улицу. Ни к кому не ходили в гости, никого не пускали к себе.

Одно время ирвен хотели ликвидировать с корнем, чтобы не перессорились все ортисяне, но самые честные всё-таки спасли цветок. И он выстоял.

Труднее всего оказалось взрастить ирвен в школах. Мешали двоечники. Ответят невпопад — цветка как не бывало. Получалось так, что все ученики должны успевать, чтобы в классе спокойно рос ирвен. Развернулось соревнование за то, чтобы в каждом классе расцвёл ирвен. Дело было не из лёгких. Ведь надо было не только хорошо учиться, но и во всём быть честным. Ни разу никого не обмануть.

Постепенно ирвен появился в каждом доме, в каждой квартире, в каждом классе. Сейчас им украшены улицы, скверы, сады. Если где-либо цветок почему-то завянет, его стараются заменить свежим, чтобы никто не говорил: «В этом доме (или классе) врут».

Дорогой Степка, а не мешало бы такой цветок развести и у нас на улице. Наверное, сначала трудно будет — один твой Витька Софронов целую оранжерею за вечер может сгубить, но над такими могут взять шефство пионеры.

Вообще музыкой на Ортисе увлекаются буквально все — от малышей до седобородых старцев. Но самыми универсальными музыкантами считаются рыболовы. Дело в том, что рыбу здесь ловят не на червяков, мотыльков и букашек, а прямо небольшими сачками. И подманивают к берегу музыкой.

Каждая рыба любит свою музыку, свой инструмент. Например, плотвички, пескарики и прочая мелочь без ума от лёгкой музыки, особенно от фокстротов. Так косяками и собираются у берега.

Рыбы покрупнее — окуни, лещи, язи — увлекаются романсами.

А щукам подавай музыку побоевитей да поэнергичней. На наш «Танец с саблями» Хачатуряна они сами бы полезли на берег.

Сомы признают только симфонии. Чтобы выманить пудового сома из-под коряги, рыболовы вынуждены объединяться в симфонические оркестры. Правда, иногда сом подходит всего на один-единственный бас. Рявкнет рыболов в медную трубу — сом тут как тут. Но на бас он идёт не всегда, а по настроению.

Ерши-любители народной музыки и ловятся поэтому на любую. Ведь в каждой симфонии, в каждом фокстроте есть и народные мелодии.

Композиторы, проведав об этом, стали проверять на ершах свои сочинения. Если ерши клюют — значит, сочинение достойное.

Так что рыболов, чтобы не остаться без улова, должен разбираться во всякой музыке и играть на любом инструменте. Когда он едет по городу, все знают, что это рыбак. Через плечо — труба-бас (кто не мечтает о большой рыбине!). В футлярах, футлярчиках и просто так — скрипки, саксофоны, кларнеты и даже барабаны: будить налимов.

Рыболовы на Ортисе — самый музыкальный народ. В беседах и лекциях так и говорят: «Занимайтесь рыбной ловлей. Повышайте музыкальную культуру».

Да, Степка, чуть не забыл! Есть тут и свои рыболовы-браконьеры. Они пользуются слабостью рыбы к слезливой музыке. Стоит заиграть что-нибудь душещипательное, с надрывом, как вся рыба вокруг так ослабевает, что её можно брать руками. Такой вид ловли считается запрещенным. У браконьеров отбираются ноты, музыкальные инструменты и сачки.

Вот почему музыка на Ортисе, в основном, весёлая и жизнерадостная.

Посылаю несколько вырезок из газеты «Ох» — «Ортисянский хроникёр». Что к чему, Степка, объясню тебе в следующем письме.

ОБЪЯВЛЕНИЯ

Искусственные кровеносные сосуды, внутрисердечные и ушные перепонки, а также готовые пластмассовые сердца отпускаются в неограниченном количестве по первому требованию нуждающихся. Обращаться по видеофону 12–34.

В гостиницу «Космос» требуется швейцар с инженерным образованием, умеющий обращаться с новейшими конструкциями бытовых автоматов.

МАМА СТИРАЕТ

Дорогая редакция! В нашем звене есть пионер Мезон Куделкин, который всю домашнюю работу свалил на маму. Автокухня у него в полном беспорядке. Электрополотёр бездействует. Стиральный комбайн вышел из строя. Мезонова мама, возвратясь с фабрики, вынуждена сама готовить обед и стирать бельё.

СОРЕВНОВАНИЕ НА ЛУЧШЕГО КРИКУНА

ЧЛЕНЫ КЛУБА «НЕ ХОТИМ ТИШИНЫ!» ПРОВОДЯТ ОЧЕРЕДНОЕ СОРЕВНОВАНИЕ КРИКУНОВ ПО СЕКЦИЯМ:

а) крикун классический,

б) крикун-говорун,

в) крикун-универсал.

ЗАНЯВШЕМУ ПЕРВОЕ МЕСТО ПРИСВАИВАЕТСЯ ЗВАНИЕ «ЛУЧШИЙ КРИКУН». КРИКУНАМ-ГОВОРУНАМ И КРИКУНАМ-УНИВЕРСАЛАМ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ ПРАВО НА ВСЕХ СОБРАНИЯХ КРИКУНОВ ВЫСТУПАТЬ ПЕРВЫМИ.

ЗА СПРАВКАМИ ОБРАЩАТЬСЯ В КЛУБ.

ВНИМАНИЮ РОДИТЕЛЕЙ

Бюро развлечений организует катание детей на «Спутнике». Продолжительность полёта вокруг Ортиса-2 часа. Космическими костюмами бюро обеспечивает.

ПРОИСШЕСТВИЕ

Санитарный пост 42-го квартала сообщил редакции, что вчера в 5 часов 31 минуту дежурным Тальком Присыпкиным была замечена муха. Неожиданно появившись перед самым его носом, муха покружилась, видимо намереваясь сесть не то на нос, не то на переносицу (растерявшийся Тальк не мог определить точно куда), но так и не села. После неудачного маневра муха скрылась в западном направлении.