Георгий Антипов - Ортис - десятая планета

Как оказалось позднее, дежурный не имел при себе ни мухобойки, ни сачка, за что ему вынесено порицание.

Сегодня на борьбу с мухой вышли все классы десяти соседних школ. Они вооружены новейшими мухоловками и акустодами — приборами, определяющими местонахождение мух по звуку, издаваемому ими в полёте.

РЕДКИЙ СЛУЧАЙ

Собственный корреспондент 765-й школы сообщает о редком случае. Ученик шестого класса Нейтрон Непомнящий явился в школу с неподготовленными уроками. На первой же перемене об этом стало известно всей школе. Совет учащихся потребовал от нерадивого ученика объяснения по телевидению. Нейтрон сослался на отсутствие нужной книги в городе. Но разве он не мог обратиться в соседний город или в Центральный Информарий и получить нужные сведения по видеофону?

Случай с Нейтроном Непомнящим первый за последние несколько лет.

ДЕМОНСТРАЦИЯ ТУНЕЯДЦЕВ

На острове Сяртобол состоялась третья (в течение одного дня!) демонстрация бывших тунеядцев. Бездельники вышли на улицу с табличками «Не хотим праздной жизни)», «Требуем немедленного принятия закона о закрытии острова Сяртобол!», «Работы!».

Срочно собравшиеся общественные суды решили, что бывшие тунеядцы и так наказаны слишком жестоко. Им не доверяли никакой работы в течение двух месяцев! Они заметно опустились, исхудали и находятся в крайне подавленном состоянии.

Однако большинство судей согласились на том, чтобы в первые дни не давать им трудной работы. По мнению редакции «Ох», это решение вполне справедливо. Трудную работу надо ещё заслужить!

Наш корреспондент связался с островом Сяртобол и попросил одного из демонстрантов высказать своё мнение по поводу решения общественных судей. Вот что тот сказал:

— Мы, конечно, рады любой работе, даже самой лёгкой. Сидеть без дела это пытка, с которой едва ли что можно сравнить. Просим передать читателям наше пожелание никогда не попадать на остров Сяртобол.

Ну как? Понравилась «Ох»? Кстати, сами ортисяне зовут газету кто «Ох», кто «Хо». Одним больше нравится название «Ортисянский хроникёр», другим «Хроникёр ортисянский». Чтобы не обидеть никого из читателей, стали печатать оба названия: в левом углу «Ох», в правом «Хо».

А теперь несколько слов о заметках.

Ну, о пластмассовых сердцах это я только так. Послал для полноты картины. Ничего интересного. У нас тоже их делают. Правда, ещё не продают, но до этого недолго.

А вот швейцар с инженерным образованием — это да! Да что швейцары! Кинечу сказал, что их дворник закончил медицинский институт и к уборке двора подходит по всем правилам науки.

Но раз уж опять я пишу о достижениях ортисян, расскажу об интересном разговоре с Кинечу по этому поводу. Кинечу сказал:

— Вашим пионерам хорошо: им не надо ломать голову, как помочь старшим. Коли дрова, ходи в магазины, мой посуду… А вот каково нашим! Многое делают автоматы.

— Так это же чудесно! — не удержался я.

— Чего же тут чудесного? — удивился Кинечу. — Автоматы отобрали у нас почти все работы. Собирают пыль, моют полы, стирают. Мы только изредка их настраиваем.

— Оттого, наверное, вы и раздуваете из мухи слона?

Кинечу часто заморгал, ничего не поняв. Но ты-то, наверное, догадался, о чём я. Ну да! Я имел в виду разные пустяковые дела, которыми иногда занимаются наши ребята. Честно-то говоря, и у нас немало мушиных дел, но Кинечу об этом не знал. Да и поговорки, видно, такой у них нет.

А вообще-то здешним пионерам не позавидуешь. Совершить, например, самоотверженный поступок здесь невозможно. Посуди сам. Пожаров на Ортисе никто и не помнит: всё сделано из такого материала, что хоть поджигай — не загорится. О крушениях поездов знают только по книгам. Девочек не бьют (за кого же заступаться?). Шпиона не поймаешь: страна на Ортисе всего одна. Я подумал: может, вода выручит? Вдруг кто тонуть начнёт? Но в ортисянской воде и с камнем на шее не утонешь. Ортисяне утяжелили её. Знаешь, Степка, когда я в первый раз нырнул, мне показалось, что меня кто-то выбросил наверх. Вылетел это я и поплыл, как пробка. Я попробовал даже сидеть на воде, только без привычки не удержал равновесия. А вот загорать на воде удобно. Одна сторона купается, другая загорает. И на берег вылезать не надо! Ортисяне даже книги на воде читают.

Степка! Скажи-ка откровенно, сколько раз ты чесал в затылке, чтобы понять, что же это за планета Ортис? Хорошая она или плохая? Скажу тебе честно: я и сам не могу разобраться. Но один вывод я сделал определенно: для нашего брата-ученика Ортис самая подходящая планета.

Во-первых, здесь два воскресенья в неделю. Дни идут так: понедельник, вторник, среда, воскресенье, потом четверг, пятница, суббота и опять воскресенье. И хоть в неделю получается восемь дней, не дом задают всего четыре раза, на воскресенье, как и у нас, домашние задания не положены.

Во-вторых, я уже писал тебе, что Ортис в несколько раз меньше Земли и что на нём всего одна страна. Это значит, что ортисянским ученикам не надо, как нам, запоминать названия стран и столиц. Одна страна и одна столица!

Моря, острова, озёра-этого добра хватает. Зато совсем нет гор. Ни гор, ни пиков, ни хребтов. Две-три равнины — и весь рельеф.

С реками тоже просто. Все они соединены каналами, и учат их прямо пучками — системами.

В общем, учебник по географии здесь тонюсенький. От силы в четверть нашего.

С математикой ещё проще. На каждой парте счётная машина. Ткнёшь пальцем — решение готово. Вся хитрость в том, чтобы знать, куда ткнуть. Я надавил на три кнопки и перемножил такие огромные числа, что произведение и прочесть не смог. И ты бы не прочел. Разве только Владимир Иванович.

На Ортисе все говорят на одном языке. И в этом ортисянам повезло.

Учебный год, если перевести на земное время, длится здесь всего три месяца. Меньше двух наших четвертей! Представляешь, как здорово! А вот с каникулами хуже — всего тридцать дней. Тут и развернуться не успеешь. Лучше всего подошёл бы комбинированный способ — учиться на Ортисе, а отдыхать на Земле. Три месяца учиться, три отдыхать. Но до этого пока ещё никто не додумался.

Учатся на Ортисе быстро. В четыре наших года кончают десятилетку. Я бы здесь был профессором. Двойки ставят не тому, кто их заработал, а сразу всему классу.

Мне показалось это несправедливым.

— Чем же виноват класс, если какой-нибудь разгильдяй не выучил урока? спросил я Кинечу.

И вот что он рассказал.

Когда-то ортисянские двоечники ничем не отличались от наших. Так же получали двойки, так же их песочили на советах отрядов, рисовали в стенгазетах.