Марианна Цветкова - Бяка Ада и Тридесятое царство

— Хорошо, я отступлю от своих правил, — сказал Леший. — Обычно я не применяю магию перемещений без особой надобности, но сегодня… Еще так много испытаний впереди, вам понадобится все ваше мужество. Не стоит растрачивать его впустую, сидя на своенравной птице в ста метрах над землей.

Да, я принял решение. Садитесь на этот стул.

— Это еще зачем? — с опаской встрепенулась бяка.

— Не перечь Лешему, Адочка, — шепнул Добрыдень, — а то ведь он иногда становится очень похожим на свой портрет в сенях.

— Что вы там шепчетесь? Садитесь быстрее, я уже разбудил магические силы.

Леший стоял посреди комнаты красный от напряжения, выставив перед собой ладони. Светлые кудри развевались на невесть откуда взявшемся ветру.

Стул, на который Леший предложил сесть, был очень красивым, старинным, с резной полированной спинкой, но на вид не слишком прочным.

— Ух, садись передо мной, — сказал Вилли бяке. — Если что, я прикрою тебя сзади, я ведь толще.

Ада, не долго думая, оседлала стул, как коня и вцепилась в спинку. Вилли плюхнуся сзади. Бяка на всякий случай взяла свой длинный хвост в зубы и зажмурилась.

— Ух, никогда не летал на сту…

И тут вокруг все закружилось, завертелось в странном водовороте. Добрыдень, Леший, чашки, блюдца, вафли и табуретки. Словно невидимый смерч уносил Аду и Вилли из этого дома, но не через трубу, не через дверь и не через окно, а просто наружу, словно и не было вовсе никаких препятствий, чтобы попасть из дома на улицу.

Вслед доносился крик Добрыдня: "Не забудьте, что завтра заплывы. А главный приз — оберег. Постарайтесь получить его, он вам очень пригодится-ится-ится…"

В комнате витал аппетитный запах, на печи на сковородке что-то шкворчало. Ада приоткрыла один глаз и сразу увидела Вилли, хлопочущего по хозяйству.

"Какой удивительный сон мне приснился,", — подумала бяка, но тут взгляд ее уперся в сломанный стул, который валялся возле кровати. Красивая резная спинка старинного стула перекосилась, сиденье выпало.

"Неужели это был не сон?" — Ада протерла глаза и легонько укусила себя за лапу. Ничего не изменилось: волшебный стул по-прежнему лежал рядом, а Вилли, как ни в чем ни бывало, жарил яичницу.

— Доброе утро! Поздравляю с мягкой посадкой, — сказала бяка ухарю.

Вилли обернулся.

— Ух, доброе утро. На завтрак яичница из ромашек и оладьи из цветочной пыльцы с медом, — сказал он и зубасто улыбнулся, приглашая сесть за стол. На Вилли был кухонный фартук в горошек.

— И что ты обо всем этом думаешь? — поинтересовалась Ада.

— О чем?

— Ну, к примеру, как тебе этот старичок?

— Добрыдень? Мне он понравился, — Вилли раскладывал по тарелкам дымящиеся ярко-желтые шарики и мурлыкал себе под нос модную песенку.

— А мне — нет, — Ада упрямо мотнула головой. — Знаю я эту породу. "Деточки, оладушки, сюси-пуси, а на самом деле — злой колдун".

— Ну уж вряд ли злой.

— Что он колдун — это точно. Откуда он узнал про то, что мне пригодятся те бубли в "Магии для всех", или что приз в полетах — колдомаска водолаза, или что сегодня разыгрывается оберег?..

— Ух, не знаю.

— Вот и я не знаю.

— Ух, но ведь надо кому-то верить. Такое вокруг творится: Васька бродит по дому, как очумелая, Каркало везет нас через озеро, стул летает… Так и с ума можно сойти безо всякой поддержки.

— Вилли, у меня идея! Помнишь, Леший говорил, что у них теперь для нас всегда бякобук включен? Давай-ка с ними свяжемся. Хочу еще раз на этого старичка посмотреть.

На самом-то деле Аде просто не хотелось признаваться в том, что она чувствовала себя не в своей тарелке. События последних дней могли бы напугать кого угодно, а не только маленькую, беззащитную бяку. Вид Лешего и Добрыдня все-таки немножко успокаивал.

Вилли сжал шарик, экран засветился, и они увидели ту же кухню, в которой пили чай этой ночью. За столом вполоборота сидел Леший, лицо его было встревожено. Из сеней послышалось какое-то кваканье.

— Это ты, Добрыдень? — крикнул Леший. Он приоткрыл дверь, и в кухню ввалился старичок Добрыдень с ведрами в обеих руках. Губы его шевелились, он был растрепанный и красный как рак.

— Что случилось? — Леший заглянул в ведро Добрыдня и тут же отшатнулся от неожиданности. Ада с Вилли увидели, как из ведра выпрыгнула огромная зеленая жаба. Шлепнувшись на пол, жаба растворилась в лужице мутной воды и исчезла.

— Я набрал во-воды в колодце, принес ведра до-домой, а в сенях вода превратилась в а-ква-ква-ква-риум, — пролепетал Добрыдень.

— Опять проделки Водяного, — проворчал Леший. — Как же мне этого Вадика отвадить?

Ада чуть не поперхнулась ромашками.

— Слушай, Вилли, — прошептала она. — Что-то у них там тоже невесело. Давай-ка лучше выключим бякобук, пока они нас не заметили. Пойдем лучше на заплывы посмотрим. Хорошо, хоть заплывы после обеда начинаются, а то бы мы их тоже проспали, как и полеты.

— Ух, а разве ты не поплывешь? — удивился Вилли.

— Ты что, Вилли, я же плавать не умею, разве ты забыл?

— И я не умею. Почему же тогда Добрыдень сказал, что мы должны оберег выиграть?

— Не обращай внимания, он просто издевается.

— Зачем?

— Так просто, из вредности.

— Ух, да он вроде не вредный.

— Ладно, пошли, там видно будет. Хотя оберег нам бы и в самом деле не помешал. Полезная колдо-штучка — защита от болезни и смерти на целую неделю. Делаешь, что хочешь, никого не боишься. Вот бы я повеселилась! Ех-хо!

Ада отряхнулась так, как отряхиваются собаки, когда вылезают из воды. Только вместо брызг от нее отлетели ее минутные слабости — неуверенность и робость. Ада снова стала самой собой — бесшабашной веселой бякой. Она уже побежала к выходу, как вдруг услышала за спиной голос Вилли.

— Ада, а ты ничего не забыла?

— Погоди, дай подумать. Глаза, уши, лапы, хвост, шуба… Что еще?

— Колдо-маска!

Ада стукнула себя по лбу, полезла под кровать и достала оттуда изрядно запыленную колдо-маску. Грязная и потрепанная, маска уже вовсе не казалась такой загадочной, как вчера, в день награждения.

— Ух, Ада, ну разве можно так обращаться с колдо-вещами! Почему же у тебя маска под кроватью валяется?

— Она не валяется, она лежит. Аккуратно лежит. — Бяка нацепила маску так, чтобы она болталась за спиной.

— Ех-хо! Вот теперь я готова. Почапали!

Они вылезли из норы и направились к озеру. Светило яркое солнце, в самом разгаре был замечательный, яркий лесной день. Бяка даже начала помахивать хвостом от удовольствия, а Вилли благодушно ухал. В такой день не хотелось думать ни о чем плохом, а просто греться на солнышке в предвкушении радости или чего-нибудь вкусненького.

От дерева отделился молодой бука и преградил друзьям дорогу огромной сучковатой лапой.