Лене Каабербол - Расколотая Сфера. Том 3. Тень совы

Но Тарани не двигалась, она уставилась на крепость со странным выражением на лице.

— Посмотрите только на этих ворон, — сказала она. — Посмотрите на всех этих ворон.

Вилл тоже с удивлением оглядывалась по сторонам.

— Куда делись все совы? Здесь были тысячи сов, а теперь ни одной. Только эти мерзкие вороны.

— Я говорила вам, но вы меня не слушали, — напомнила Ирма. — Пожалуй, теперь это место нужно назвать Вороньим Городом, вместо Города Сов.

Внезапно Корнелия побледнела.

— Наверное, что-то все же произошло. Что-то ужасное… — прошептала она.

Тарани тоже казалась испуганной.

— Ирма, твоя подвеска… Можно мне взглянуть на нее? — спросила она, протягивая руку.

Ирма посмотрела на свой кулон.

— У нас еще осталось время, — сказала она. — Там еще есть немного…

И вдруг она застыла, не веря своим глазам. Подвеска изменилась. Это была уже не сова, державшая в лапах хрустальные песочные часы. Это была ворона.

Это место было так похоже на Хитерфилд! На углу помещался бакалейный магазин, как и должно было быть. А за ним… Несмотря на пульсирующую в висках боль, Хай Лин ускорила шаг. Она должна увидеть, что там.

Вывеска в красно-желтых тонах. Аппетитные запахи с кухни. Большое круглое окно — она всегда представляла, что это иллюминатор космического корабля… Хай Лин чуть не вскрикнула от облегчения. Она одним прыжком преодолела последние несколько метров, рывком распахнула дверь…

И замерла.

Да, это был ресторан. С белыми скатертями, аккуратно сложенными салфетками и сверкающими серебряными подсвечниками. Темноволосый мальчик ловко убирал с одного из столиков кофейные чашки и бокалы, а элегантная женщина, такая же темноволосая, принимала заказ у группы посетителей.

Хай Лин никогда раньше не видела ни этой женщины, ни этого мальчика. Здесь должен был быть ее дом. Но это был не он.

Она в отчаянии развернулась, чтобы взглянуть на обманувшую ее вывеску. И хотя цвета и форма были такими же, сейчас она заметила, что на картинке было изображено другое животное и буквы складывались в другое название: «Золотой Грифон».

Внезапно на Хай Лин накатила волна головокружения, и через секунду она обнаружила, что стоит на коленях, вцепившись в дверной косяк, чтобы не упасть окончательно.

Женщина бросилась к ней и запричитала:

— Ой… Что это ты, деточка? Ты не больна? Ален, помоги ей, принеси стул.

Все еще держась за косяк, Хай Лин с трудом поднялась на ноги.

— Простите, — глухо выдавила она. — Извините… Я уже в порядке, правда…

— Садитесь, мисс, — сказал мальчик. — Вот сюда.

— Нет, я…

Он взял ее под руку — так обычно переводят через дорогу старушек, — и она почувствовала, что ноги не слушаются ее. Хай Лин рухнула на предложенный стул, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться от страха и одиночества.

«Возможно, это последствия удара по голове, — подумала она. — Может, через минуту я очнусь и тренер О'Нил будет стоять надо мной, показывая три пальца и спрашивая, сколько пальцев я вижу». Но и стул, на котором она сидела, и скатерть под ее локтем были вполне осязаемы. И все вокруг казалось слишком реальным, пугающе реальным.

— Простите, — повторила она. — Сама не знаю, что на меня нашло…

— Просто посиди немного, — посоветовала женщина. — Хочешь воды?

— Да, если вам не трудно. — У Хай Лин и правда пересохло во рту. Может, и головокружение пройдет.

Мальчик налил ей воды из большого стеклянного кувшина. Таявшие кубики льда стукались о стенки стакана. Хай Лин выпила воду залпом. Оказывается, жажда была сильнее, чем ей казалось.

Мальчик смотрел на нее с явным любопытством.

— У тебя лицо белое, как скатерть, — сказал он. — Как будто ты увидела привидение.

Судя по ее ощущениям, так оно и было. Ей казалось, что она и сейчас его видит. А как еще можно себя чувствовать, сидя за призрачным столом в призрачном ресторане, там, где должен находиться твой дом, но где его почему-то нет.

— Я… — Но что она могла им сказать? — Я хотела спросить, как давно вы здесь работаете?

Мальчик, как видно, не ожидал такого вопроса, но тут же с готовностью ответил:

— Уже три года. Раньше у нас был ресторанчик в Луисвилле, это дальше от берега. Но здесь лучше. Больше посетителей.

— А… до того, как вы купили это помещение… здесь был китайский ресторан?

— Да, был, точно. Ты бывала в нем?

— Да, кажется… Не подскажешь, как он назывался?

— «Черный Дракон», — сказал мальчик.

— А не серебряный?

— Нет.

— Ты уверен?

Ален озадаченно посмотрел на нее.

— Я, конечно, могу уточнить у мамы, — сказал он. — Но вообще-то в этом нет нужды. Я прекрасно помню, как увидел его в первый раз. Тут на задней стене был нарисован громадный черный дракон очень свирепого вида.

Выходит, она не просто попала в будущее, где ее родители могли продать ресторан и переехать, как ей сначала подумалось. Хотя в любом случае эта теория не объясняла путаницы с названиями. Никто ведь не станет просто так менять название города. Холлифилд — это, как ни крути, не Хитерфилд, а «Золотой Грифон» не был раньше «Серебряным Драконом».

Мама Алена отнесла клиентам за девятым столиком закуску и вернулась к ребятам.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросила она. Ее карие глаза лучились теплотой и участием, как и глаза Алена.

— Гораздо лучше, — солгала Хай Лин. — Не знаю, что со мной случилось.

— Ты уверена? У тебя все еще бледный вид. Думаю, ты должна позвонить родителям. Или, хочешь, я позвоню?

— Нет! — воскликнула Хай Лин. — Вряд ли они дома.

— Тогда, может, друзьям? Кому-нибудь, кто позаботится о тебе, пока ты не придешь в себя.

— Я уже пришла в себя.

Мама Алена нахмурилась.

— Но… Ой, прости, я даже не знаю твоего имени. Меня зовут Мари Ренар.

— Хай Лин.

— Так вот, Хай Лин, ты чуть не упала в обморок. Без причины этого не бывает. И если уж тебя угораздило упасть в моих дверях, я не могу позволить тебе просто так уйти и свалиться в обморок где-то еще. Конечно, ты и сама это понимаешь.

Хай Лин попыталась было встать, но мягкая рука Мари Ренар остановила ее.

— Пожалуйста, хотя бы отдохни еще немного. Может, чашечку чая?

Чай. От одного этого слова ее охватила волна нетерпения. Зеленый чай, приготовленный мамой или бабушкой, придающий сил, когда ты болен, бодрящий, когда ты устал, и успокаивающий, когда ты взволнован. О да, она хотела чаю. Пусть даже чаю, приготовленного чужими людьми.

— Да, пожалуйста, — ответила она, снова откинувшись на спинку стула. — Я очень хочу чаю.

— Ален заварит его для тебя. Хорошо, Ален? Положи в чашку сахар — это бодрит.

— Хорошо, мам.

Приготовление чая не отняло у него много времени. Но это был не зеленый чай, какой заваривала мама Хай Лин, а какой-то особенный — золотистый, ароматный горячий чай. Девочка взяла чашку двумя руками, словно это была пиала, и поднесла ее к губам, давая теплу и курящемуся пару окутать ее лицо.