Дэвид Класс - Огненный шторм

— Добро пожаловать.

— Руку мне не пожимайте, — предупреждаю я. — Что-то она побаливает, после того как вы сегодня отрезали мне палец.

— Не сомневаюсь, — кивает Даркон, как будто мы ведем учтивую застольную беседу. — Ты принял таблетки Феми? Завтра будет легче.

— Замечательно. Значит, завтра вы сможете отрезать мне ногу.

— Я убежден, что необходимости в этом не возникнет, — говорит Даркон. — Ну разве Кайли не восхитительна при таком освещении? Садись, пожалуйста.

Он складывает руки, награждает меня взглядом, полным не слишком завуалированной угрозы, и продолжает:

— Господи, помоги нам наслаждаться каждым днем так, словно это последний день нашей жизни. — Он смотрит на Кайли, и в серых глазах проскальзывает неприкрытое вожделение. — И не дай нам забыть о том, что красота для того и существует, чтобы отважные ею обладали, а сильные — наслаждались.

Ну и молитва Я не говорю «аминь». Но тоже гляжу на Кайли. Не удержаться. За спиной у нее — закат, над светлыми волосами, словно бриллиантовая тиара, — сверкающая люстра, и девушка и вправду восхитительна.

Она чувствует, что я на нее смотрю, улыбается и поворачивает головку так, чтобы предстать передо мной в самом выгодном ракурсе.

Феми разливает вино и подает закуску — по-моему, ломтики сырой рыбы.

— Крудо из голубого тунца на красном грейпфруте, — объявляет высокий дворецкий.

— Разве голубой тунец — не исчезающий вид? — спрашиваю я, вспомнив экологические филиппики Джиско.

Даркон пожимает плечами.

— Этот экземпляр все равно уже не спасти. — Он кладет себе в рот изрядный кусок и с аппетитом жует. — Исчезающий, но очень вкусный.

Я умираю от голода, а этого голубого бедолагу уже не вернуть, так что я тоже принимаюсь за еду. Вкус у сырой рыбы необыкновенно нежный, тающий, особенно по контрасту с кислым грейпфрутом.

Даркон одобрительно кивает.

— Ты не слишком держишься за собственные принципы. Мне это нравится. Удобная ли тебе досталась каюта?

— Вполне.

— Надеюсь, ты нашел интересную книгу?

— Мне кажется, что набивать целый книжный шкаф сотней книг об одном и том же человеке — это пустая трата полок.

— Ничуть, если речь идет о человеке достаточно интересном, — возражает Даркон. — Ганнибал для меня — пример для подражания.

— Потому что он тоже садист?

— Что касается Ганнибала, никогда не стоит верить римской пропаганде, — советует Даркон. — А что касается меня — мы с тобой еще толком не знакомы.

— Сегодня утром я узнал о вас достаточно — и не с самой лучшей стороны.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что сам не оставил мне другого выбора. Главное на корабле — это дисциплина, — замечает Даркон. — Команда видела, что ты сделал, и нужно было показать ей, какой ценой приходится за это платить. Моряки — люди простые, значит, следовало пролить кровь.

Я дал им то, в чем они нуждались и чего требовала ситуация. А теперь, насколько я могу судить, это дело прошлое.

— Насколько вы можете судить, — негромко повторяю я.

Феми подает горячее.

— Чилийский каменный окунь с омаром и черными трюфелями, — объявляет он.

— Патагонский клыкач, — уточняю я. — Через несколько десятков лет исчезнет.

— А откуда ты знаешь, что будет через несколько десятков лет? — спрашивает Кайли.

Хороший вопрос. Даркон отвечает за меня:

— Дорогая, тот, кто не учится у будущего, рискует повторить его ошибки. А я уверен, что наш юный гость — начинающий исследователь будущего. Разумеется, почва для изучения в этой области очень зыбкая. Нужно найти надежных учителей.

Я плохо понимаю, о чем это он, так что решаю попробовать каменного окуня. Он жирный и тает во рту.

— Жаль, что нельзя было пригласить к ужину твоего пса, — говорит Даркон. — Я твердо придерживаюсь того правила, что животным и птицам в столовой не место. Хотя он, очевидно, не обычная собака. Не так ли?

— Ваш попугай тоже не с сайта «попугайчики-точка-ком», — замечаю я.

Но Даркона с толку не сбить.

— Мы говорили о твоем псе. Интересно, откуда он у тебя?

— Подобрал в Нью-Йорке, — угрюмо отвечаю я, проглотив очередной кусочек рыбы. Осторожно, Джек. Ему что-то нужно.

Серые глаза смотрят на меня не отрываясь. Голос становится требовательным.

— Ты его подобрал или он тебя?

Я приподнимаюсь на стуле, небрежно держа в правой руке столовый нож.

— У нас тут ужин или допрос? Если это ужин, я имею полное право не отвечать на ваши вопросы. А если допрос, то вам понадобятся четверо подручных, чтобы скрутить меня, и то не советую ко мне лезть, трусливый ублюдок!

Кайли кладет вилку.

— Ух ты! Так с Дарконом еще никто не говорил! — Она смотрит на него, на меня и снова на него. — Ой, мальчики, вы сейчас подеретесь, да? А можно, я достанусь победителю?

Даркон бросает быстрый взгляд на нож у меня в руке.

— Так, проформы ради, чтобы лучше понимать друг друга, — спокойно говорит он. — Я много лет осваивал всевозможные смертоносные боевые искусства. Если тебе хватит глупости еще раз бросить мне вызов, ты не продержишься и двадцати секунд.

— Наверное, именно поэтому сегодня меня держали пятеро матросов, — бросаю я в ответ, не сводя с него глаз: стоит ему дернуться, и я увернусь и сделаю ответный выпад.

Но у него ни единый мускул на лице не шевелится.

— Отвечу на твой законный вопрос: да, у нас ужин, и ты на нем гость. Возможно, в стремлении поближе с тобой познакомиться я поспешил и был излишне прям. Давай сначала поедим, а дела обсудим ближе к концу путешествия.

Кладу нож на стол.

— Какого путешествия?

— На мой остров, — отвечает Даркон. — Прибудем завтра рано утром. Не сомневаюсь, тебе там понравится. Остров довольно красив. Правда, Кайли?

— Мечта! — соглашается она. — Прямо уезжать не хочется.

— А какие такие дела нам с вами предстоит обсуждать? — спрашиваю я Даркона, внимательно глядя в его серые глаза.

— Разумеется, рыболовецкий промысел, — отзывается тот. — Джек, мне бы хотелось сделать тебе деловое предложение.

— Что?

— Я уже давно подыскиваю себе подходящего компаньона. Вместе мы сможем творить настоящие чудеса.

— С какой стати мне вам доверять, если вы мне отвратительны?

Даркон подается вперед. Ух какая сила в его глазищах!

— Бедный, растерянный мальчик. Вырос среди чужих, в чужом доме. Ответ на этот вопрос сведет тебя с ума. Видишь ли, Джек, со мной у тебя куда больше общего, чем со всеми твоими знакомыми за всю твою жизнь.

Я дрожу, испуганный и зачарованный. Кажется, слова его обладают такой мощью именно потому, что это правда.

Даркон протягивает руку. Трогает меня за плечо. Слегка сжимает. Налаживает связь.

— Мы с тобой одной крови, Джек, — улыбается он. — Я твой первый в жизни настоящий родственник. Сладких тебе снов, братишка.