Дэвид Фарланд - Мыши и магия

— Нет, — честно ответил Бен. — Я думаю, что ты самая красивая мышь на свете.

И тогда, глядя на него сверкающими от слез глазами, она произнесла:

— Бен Чаровран, я хочу, чтобы ты стал снова человеком.

Боль пронзила его, когда кости затрещали и начали расти под кожей. Бен мгновенно надулся до размера доброй собаки; хвост чувствовал себя так, словно позвоночник пытается втянуть его обратно. Нос тоже устремился внутрь черепа. Бен, тяжело дыша, уставился на свою лапу, прямо у него на глазах превращавшуюся в руку.

А потом случилось что-то странное. Янтарка закричала от боли и отшатнулась от него, упав на столешницу.

А Бена начало сжимать обратно в мышь, потом снова надуло, как рыбу фугу, причем хвост тут же радостно вырос обратно. Шкура его то вздувалась, как пузырь, то опадала. Сейчас его лапа была большой, как человеческая рука, но при этом покрыта шерстью и с когтями, как полагается уважающей себя мышиной конечности, а после вновь уменьшалась до вполне приличных размеров.

— Что случилось?! — вскричал Бен сквозь сотрясавшие его метаморфозы. — У тебя закончилась сила?

Но, взглянув на Янтарку, он понял, что ответить она не сможет. Она лежала на столе, почти без памяти, и корчилась, и извивалась, и кричала от боли.

— Янтарка! — закричал Бен, кидаясь к ней и не обращая внимания на ноги, лапы, или чем там еще успели стать его конечности.

И вдруг он стал мышью, обычной, не склонной к изменениям формы мышью. Но Янтарка все еще дрожала и изгибалась в судорогах и все так же не приходила в сознание.

Небеса снова заворчали, словно раскат грома прокатился вдалеке, и Бен услышал одно-единственное слово.

— Узри! — сказали Небеса.

Бен послушно поднял голову.

Высоко над ним молния прорезала небосклон, озарив огромное темное облако. Оно было похоже на дракона, распахнувшего крылья и летящего прямо на них — призрачного и пурпурного.

— Узри свое ничтожество!

Однако, продолжая созерцать небесные явления, Бен вдруг понял, что перед ним вовсе не дракон. Это был нетопырь, невероятных размеров нетопырь, достаточно крупный, чтобы непринужденно поглотить мир.

Ревя и рокоча, он планировал прямо на них. Магазинные мыши с писком попрыгали со стола. Бен стоял над Янтаркой и крепко сжимал в лапке копье, готовый встретить врага лицом к лицу.

Но могучий дракон тем временем все умалялся и умалялся, становясь все меньше по мере приближения, и, наконец, нетопырь Ночекрыл шлепнулся на стол и подковылял поближе к поверженной Янтарке.

— Это можешь убрать, — бросил он, небрежно взмахнув крылом, и копье вырвалось из лапки Бена и улетело в ночь.

Ночекрыл с восторгом созерцал лежащую у его ног волшебницу. Она продолжала корчиться и стонать от боли.

— Несчастная дура, — прошипел он. — Как многого она не знает о магии! Невежество и сведет ее в могилу.

Он повернулся к Бену, и тот увидел жирного клеща, присосавшегося к шее нетопыря.

— Что с ней такое? — спросил Бен, все еще не пришедший в себя от этого явления. — У нее что, кончилась магия?

— Нет, — отвечал нетопырь. — Она попыталась сотворить чары, по сути своей бывшие ложью, а сделать такое невозможно.

Он заглянул Бену в глаза и продолжал:

— Ибо, видишь ли, любые чары должны рождаться из твоих самых сокровенных желаний. Чары и есть желание, которому сообщили мощь и энергию. Если же ты попробуешь сотворить волшебство, которое для тебя самого — ложь, оно войдет в конфликт с этими самыми желаниями. — Нетопырь указал кончиком крыла на поверженную мышь. — Именно это и произошло в данном случае. Магическая сила обращается против тебя.

И тут Бен начал понимать.

— Ты хочешь сказать, что она не сможет превратить меня обратно в человека?!

Нетопырь кивнул, отряхая дождь с крыльев.

— Никогда. Ты ей слишком нравишься, и в глубине души она хочет оставить тебя себе.

Бен был так потрясен, что его даже замутило. Янтарка продолжала кричать от боли, но на сей раз, посмотрев внимательно на нее, он заметил нечто странное. Мышку окружало слабое сияние, похожее на бледный алый туман, который, казалось, истекал из ее тела. Присмотревшись, он увидел крошечные пылающие искорки, выделяющиеся из каждой поры ее кожи.

— Что это? Что с ней происходит?! — обеспокоенно вскричал он.

— Магия вытекает из нее. Еще немного — и тело ее разорвет изнутри, точно так же, как душу разрывают противоречивые желания.

— Но должно же быть что-то такое, что может ее спасти?

— Спасти ее? — Ночекрыл холодно воззрился на Бена. — Зачем это? Если ты ее спасешь, она вечно будет держать тебя в плену.

— Но я не хочу, чтобы она умерла!

Янтарка снова закричала. Бен видел, как алая дымка вытекает из нее, поднимается вверх, образуя облако, странным образом похожее на призрачную мышь, — она глядела в небо, словно уже предвкушая покой и отдохновение на дальних лугах.

— Дух ее ищет свободы, — тихо пояснил Ночекрыл. — Отпусти ее.

— Ты же можешь помочь! — воскликнул Бен. — Ты говорил, что тоже умеешь колдовать.

— Возможно… — протянул нетопырь, — я и мог бы ее спасти… За определенную цену.

Он поколебался, словно соображая, что бы такого ему попросить.

— Ну вот, например, так. Ты будешь служить мне. Ты будешь работать моим фамильяром, скажем, в течение месяца, а по его истечении, если я буду доволен твоей службой, я превращу тебя обратно в человека.

— Эй, — изрек Дарвин, извлекая свой хоботок из нетопыря, — я думал, это я твой фамильяр.

Бен обдумывал предложение. Что он мог иметь в виду, « если я буду доволен твоей службой »? Каковы, вообще, права и обязанности фамильяра? Может, все, что ему нужно будет делать, это сидеть на месте и позволять нетопырю пить из него магическую силу? И что, интересно, можно такого сделать, чтобы хозяин остался недоволен ? Бену было страшно заключать такой договор, но иного выхода он не видел. И выбор нужно было делать немедленно, пока Янтарка еще жива.

— Давай побыстрее, — торопил его Ночекрыл. — Она и так уже почти мертва.

— О'кей, — сказал Бен. — Я согласен.

— Минуточку, — вмешался Дарвин. — Ты что, серьезно, берешь на службу этого ребенка? Он не знает самого главного о фамильярах. И, кроме того, можно иметь только одного фамильяра одновременно. И какую роль, скажи на милость, ты отводишь в этих построениях мне?

Нетопырь скосил глаза на клеща и одарил его злодейской улыбкой, продемонстрировавшей массу мелких острых зубов.

Потом он подковылял к Янтарке и сделал глубокий вдох. Багряный туман двумя струйками всосался в его ноздри. Когда тельце нетопыря раздулось от поглощенной энергии, Янтарка мучительно взвизгнула в последний раз и осталась недвижима. Она лежала, застыв, ее лапки были сведены судорогой, а рот приоткрылся в безмолвном страдальческом крике.