Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары Cмерти

– Я хочу похоронить Добби как следует, – это были первые слова, которые Гарри произнёс в полном сознании. – Без волшебства. У вас найдётся лопата?

Прошло совсем немного времени, и вот уже он копает могилу там, где указал ему Билл, – на краю сада, среди кустов. Гарри рыл с каким-то остервенением, наслаждаясь тяжёлой физической работой, упиваясь её немагичностью. Каждая капля пота и каждая мозоль на ладонях словно были подарком домовику, который их всех спас.

Шрам горел, но теперь боль подчинялась Гарри. Он чувствовал её как бы со стороны. Он наконец научился контролировать эту связь, научился закрывать свой разум от Волан-де-Морта, чего так добивался Дамблдор, заставляя его ходить на занятия к Снеггу. Точно так же как Волан-де-Морт не смог вселиться в Гарри, когда он был переполнен горем после смерти Сириуса, так и теперь его мысли не могли проникнуть в сознание Гарри, пока он горевал о Добби. Похоже, горе способно отогнать Волан-де-Морта… Хотя Дамблдор, наверное, сказал бы – любовь…

Гарри рыл и рыл, всё глубже вгрызаясь в мёрзлую землю. Он топил горе в поту, отказываясь обращать внимание на боль в шраме. В темноте, где слышны были только шум моря и собственное хриплое дыхание, к нему понемногу возвращалось всё то, что произошло в доме Малфоев. Гарри вспоминал, что там говорилось, и мало-помалу на него снизошло понимание…

Равномерные взмахи лопаты попадали в такт его мыслям. Дары… Крестражи… Дары… Крестражи… Но теперь его уже не жгла та странная, неистовая жажда. Горе и страх прогнали её прочь. Гарри пришёл в чувство, как будто от пощечины.

Он всё глубже погружался в свежевырытую могилу. Гарри знал, где побывал сегодня Волан-де-Морт и кого он убил в самой высокой камере Нурменгарда; знал, почему он это сделал…

Он вспоминал Хвоста, погибшего из-за одного малюсенького проблеска милосердия… Дамблдор и это предвидел. Сколько ещё предвидел Дамблдор?

Гарри потерял счёт времени. Он знал только, что вокруг чуть-чуть посветлело, когда к нему подошли Рон и Дин.

– Как Гермиона?

– Лучше, – сказал Рон. – Флёр за ней ухаживает.

Гарри уже приготовился огрызнуться, когда они станут приставать к нему с вопросами, почему он не создал отличную аккуратную могилу с помощью волшебной палочки, но огрызаться не понадобилось. Они молча спрыгнули к нему, каждый со своей лопатой, и все трое работали вместе, пока могила не показалась им достаточно глубокой.

Гарри поуютнее закутал домовика в свою куртку. Рон сел на край могилы, разулся и надел свои носки на босые ноги домового. Дин отдал свою вязаную шапку, и Гарри осторожно надел её на голову Добби, натянув на уши, напоминающие крылья летучей мыши.

– Надо закрыть ему глаза.

Гарри не слышал, как они подошли из темноты – Билл в дорожном плаще, Флёр в длинном белом фартуке, из кармана которого торчал пузырёк – Гарри узнал «Костерост». Гермиона куталась в одолженный у Флёр халат, она была очень бледная и нетвёрдо держалась на ногах. Когда она подошла, Рон обнял её за плечи. Полумна в куртке Флёр присела на корточки и, нежно коснувшись век домового, закрыла остекленевшие глаза.

– Вот, – тихо сказала она, – теперь он как будто спит.

Гарри опустил домовика в могилу, устроил поудобнее руки и ноги, словно Добби отдыхает. Потом вылез наверх и в последний раз посмотрел на маленькое тельце. Он не позволил себе плакать. Ему вспомнились похороны Дамблдора – ряды золочёных стульев, министр магии в первом ряду, перечисление заслуг Дамблдора, пышная гробница из белого мрамора. Добби заслужил не меньший почёт, а его положили в наскоро вырытую яму среди кустов.

– По-моему, нужно что-нибудь сказать, – подала голос Полумна. – Я первая, хорошо?

Под взглядами всех стоявших вокруг она встала в изножье могилы и обратилась к мёртвому домовику:

– Спасибо тебе большое, Добби, за то, что ты спас меня из подвала. Ужасно несправедливо, что тебе пришлось умереть, когда ты такой хороший и храбрый. Я всегда буду помнить то, что ты сделал для меня. Надеюсь, что сейчас ты счастлив.

Она выжидающе оглянулась на Рона. Рон прокашлялся и хрипло сказал:

– Да… Спасибо, Добби…

– Спасибо, – пробормотал Дин.

Гарри проглотил комок в горле.

– Прощай, Добби, – прошептал он.

Больше он ничего не сумел выдавить, но ведь Полумна всё уже сказала за него.

Билл взмахнул волшебной палочкой – кучка земли возле могилы поднялась в воздух и плавно опустилась, образовав небольшой красноватый холмик.

– Ничего, если я немножко тут постою? – спросил Гарри.

Они пробормотали что-то неразборчивое, кто-то хлопнул Гарри по спине, и все двинулись к дому, оставив Гарри одного около могилы.

Он огляделся. Клумбы были выложены по краю красивыми гладкими белыми камнями, обточенными морем. Гарри выбрал один, побольше, и уложил его, словно подушку, в том месте, где сейчас была голова домовика. Потом сунул руку в карман за волшебной палочкой.

Их оказалось две. Он и забыл, и сейчас не мог сказать, чьи это палочки, помнил только, что вырвал их у кого-то. Гарри выбрал ту, что покороче – она почему-то показалась симпатичнее на ощупь, – и направил её на камень.

Следуя его шёпоту, на камне медленно проступили слова. Гарри знал, что Гермиона начертила бы их гораздо красивее и, наверное, быстрее, но ему хотелось сделать это самому, так же как он копал могилу. Когда Гарри снова выпрямился, на камне была вырезана надпись:

Здесь лежит Добби, свободный домовик.

Ещё несколько секунд Гарри смотрел на свою работу, потом пошёл прочь. Шрам чуть-чуть покалывало, а голову переполняли мысли, что пришли, когда он рыл могилу, и обрели форму в темноте – ужасные и завораживающие.

Когда он вошёл в дом, все сидели в гостиной и слушали, что говорит Билл. Комната была очень хорошенькая, в светлых тонах, в камине ярко горел огонь. Гарри не хотелось пачкать ковёр землёй, поэтому он остался стоять у двери.

– Удачно, что Джинни приехала домой на каникулы. Будь она в Хогвартсе, её могли схватить раньше, чем мы успеем к ней добраться. А так она тоже в безопасности.

Билл оглянулся и заметил Гарри.

– Я всех забрал из «Норы», – объяснил он. – Переправил их к тете Мюриэль. Раз Пожиратели смерти узнали, что Рон с тобой, к ним наверняка явятся… Да не извиняйся ты, – прибавил он, заметив, какое у Гарри стало лицо. – Это всё равно рано или поздно случилось бы, папа давно нас предупреждал. Наша семья – самые отъявленные осквернители чистоты крови.

– А чем их защитили? – спросил Гарри.

– Заклятием Доверия. Хранитель Тайны – папа. На нашем коттедже такое же заклятие, а я Хранитель Тайны. На работу нам, конечно, уже нельзя, но это теперь не так уж важно. Олливандера и Крюкохвата тоже переправим к тете Мюриэль, как только они чуть-чуть придут в себя. У неё места хватает, а у нас тесновато. Ноги у Крюкохвата уже заживают, Флёр напоила его «Костеростом». Через час, наверное, можно будет их обоих…