Боаз Якин - Принц Персии. Пески времени

Дастан задумался над тем, какие широчайшие возможности предоставляет волшебный Кинжал.

— Насколько далеко можно вернуться назад во времени? — спросил он. — Отвечай, принцесса.

— Ты разрушил мой город, — сердито огрызнулась она. Неужели у этого самодовольного юнца хватило глупости предполагать, что она просто так возьмет и поделится с ним ценнейшими сведениями?

Дастан покачал головой:

— Наша разведка доложила, что вы вооружаете наших врагов.

— Вы поверили вранью персидского лазутчика? — фыркнула Тамина.

Дастан задумался. Единственным доказательством, какое у них имелось, действительно были слова лазутчика. Никто больше не видел того каравана, который он якобы заметил в пустыне. И Тас со своими солдатами до сих пор не нашел в городе ни единой кузницы, где ковалось оружие.

— Мы напали на вас не из-за кузниц с оружием, — медленно произнес он, скорее утверждая, чем спрашивая. — Истинная причина — в Кинжале.

— Умненький ты, — с горечью отозвалась Тамина.

— После битвы Тас попросил меня отдать ему в дар этот Кинжал, — продолжал Дастан, пропустив мимо ушей саркастическое замечание принцессы. — Мне это и в голову не приходило. Всё придумал и устроил он. Это Тас дал мне мантию, убившую отца. Ему не терпелось самому занять трон. С этим Кинжалом он мог бы в решающий момент переломить ход любого сражения. Он стал бы непобедим. — Дастан запнулся, как будто слова застряли у него в горле. — За всем этим стоит Тас.

Далеко-предалеко от этих мест, в недавно захваченном дворце Аламута, Тас нетерпеливо расхаживал из комнаты в комнату. Из наследного принца он стал полноправным владыкой Персии. На нем был роскошно вышитый царский наряд.

Он только что подписал свой первый указ. Теперь писцы перепишут его сотни раз, а царские почтовые соколы разнесут эти свитки по самым дальним концам необъятного государства Персии. Царский указ будет зачитан на всех рынках и площадях, во всех храмах, во всех городах и селениях.

«Мои верные подданные!

Я разделяю с вами скорбь по поводу безвременной кончины нашего обожаемого властителя. Он пал от руки принца Дастана, и от этого наша боль становится еще сильнее. По этому случаю я удваиваю награду за его голову. Мой вероломный брат предстанет перед лицом правосудия.

Прах царя Шарамана будет предан земле со всеми почестями, подобающими столь славному владыке. Приглашаю всех подданных проводить в последний путь нашего достойного царя. Спите спокойно, жители империи: наша страна по-прежнему находится в руках сильного властелина, и никакие злые силы не потревожат ваш покой».

Так началась эпоха нового властителя.

В ночное небо взлетели соколы. Молодой царь обернулся к своему телохранителю и отдал ему короткий приказ.

— Арестуйте всех людей Дастана, — велел он. — Бросьте их в самую глубокую темницу, куда не пробивается ни один луч дневного света.

В ту ночь Тамина и Дастан встали лагерем на берегу ручья. Дастану не спалось, он лишь беспокойно вздремнул несколько минут. В голову лезли страшные картины побоища в Аламуте. Отец погиб, и все считают виновным его, Дастана. Старший брат убил родного отца и теперь замышляет уничтожить его самого. Мир рушился в пропасть. Но к рассвету у Дастана созрел план.

Надо остановить Таса. Для этого понадобится помощь.

Он обратится за ней к своему дяде Низаму.

Проснувшись, Тамина увидела, что Дастан рвет на полоски одеяло и обертывает тряпками копыта Акша.

— Что ты делаешь? — спросила девушка.

— Гарсив идет за нами по пятам, — пояснил юноша. — Акш — самый знаменитый конь во всей империи. А так мы скроем его следы.

— Какие следы? Где? Куда ты собрался? — спросила Тамина.

— В священный город Аврат, где покоятся персидские цари, — ответил Дастан. — Мой дядя Низам приедет туда на похороны отца. Он единственный, кому я могу доверять. Он выслушает меня, поймет, что я действовал по указаниям Таса.

Он спрятал Кинжал за пояс и сел на жеребца. Вчерашняя боль и обида за ночь переросли в гнев и решимость.

— Тебя разыскивают за убийство царя. — Тамина преградила ему дорогу. Несмотря на все тревоги вчерашнего дня и на почти бессонную ночь, она всё равно была потрясающе красива — и упряма. Настоящая принцесса. — И ты хочешь просто так взять и заявиться на его похороны, где будут тысячи персидских солдат?

— Отойди, принцесса!

Тамина стояла на своем:

— Все дороги в Аврат перекрыты персидскими войсками.

Дастан улыбнулся:

— Я поеду не по дорогам. А через Долину Рабов.

Глаза Тамины испуганно распахнулись. Он что, шутит? Долина Рабов считалась местом, где человеку не выжить. Родители пугали ею непослушных детей — грозили отправить туда, если те будут плохо себя вести.

— Тебе не добраться до Аврата. — Принцесса скрестила руки на груди. — Весь твой план — чистейшее самоубийство!

Но во взгляде Дастана горела решимость.

— Мой брат убил отца и обвинил в преступлении меня, — сказал он. — Я постараюсь восстановить справедливость. Если при этом я погибну — значит, так тому и быть.

Тамина понимала — его не переубедить. Однако заботило ее отнюдь не то, останется Дастан в живых или нет. Докажет он свою невиновность или нет. Принцессу волновал Кинжал, который до сих пор висел у него за поясом. Минувшей ночью ей не удалось выкрасть его. Но она не собиралась отступать, пока не вернет себе бесценное оружие.

Хочет того Дастан или нет, Тамина пойдет с ним до конца.

Долина Рабов представляла собой выжженную пустыню. Над бесконечными раскаленными песками сияло жаркое, огненно-красное солнце.

Но даже в этой безжизненной глуши жили и странствовали люди. Одни из них были беглыми рабами или преступниками, скрывавшимися от правосудия. Но большей частью там жили бедуины — кочевое племя, которое испокон веков обитало в тех бесплодных краях, с трудом добывая себе скудное пропитание.

В тот день сквозь самое сердце пустыни медленно, с трудом пробирались два бедуина. Или, может быть, люди, переодетые бедуинами. Это были Дастан и Тамина. Чтобы стать неузнаваемыми, они обменялись одеждой с парой пожилых кочевников.

Даже в этих безлюдных краях они не осмеливались носить свои сверкающие доспехи и роскошные наряды, подобающие их царскому достоинству. Если местные разбойники заподозрят, что у этих странных путешественников есть при себе ценности, принцу и принцессе несдобровать. И еще страшнее будет, если их заметит человек, который знает, что за поимку Дастана обещана щедрая награда.

— Меня не пугают даже грубая ткань и жесткие швы, — пожаловалась принцесса, одергивая на себе вкривь и вкось сшитые тряпки, позаимствованные у старой бедуинки. — Но запах верблюжьей мочи — вот что воистину невыносимо!