Эрин Хантер - Долгое эхо

— Мне показалось, что границу переходит всего один кот, — успокоил соплеменников Крутобок.

— Один Сумрачный кот на нашей территории — это уже слишком много! — проворчал Дым.

Песчаная Буря сбежала по каменной осыпи на поляну.

— Удалось выяснить, кто это был?

Голубичка уставилась на свои лапы. Пока Грозовое племя возмущенно гудело и спорило, она мысленно вернулась к границе и перенеслась на территорию Сумрачного племени. Когтегрив возвращался в свой лагерь вместе с остальными патрульными.

Когда Крысобой пошел докладывать о пограничном происшествии Чернозвезду, он вытащил крысу из кучи с добычей, прошлепал по лужам на край поляны, улегся и принялся за еду, то и дело с тревогой поглядывая в сторону предводителя.

— И что мы будем с этим делать? — возмущенный голос Дыма вернул Голубичку обратно на поляну Грозового племени.

Огнезвезд поднял голову.

— Мы ничего не можем предпринять до тех пор, пока не узнаем, кто переходит нашу границу.

Терновник низко зарычал.

— Однако, — продолжал Огнезвезд, — мы усилим патрулирование границы Сумрачного племени. Надеюсь, нам удастся поймать этого нарушителя и выяснить, что у него на уме.

— Хотел бы я лично поймать его, — прошипел Львиносвет.

— Или ее, — вставила Милли.

— Кем бы ни был этот нарушитель, — сказал Огнезвезд, — мы пока не знаем, действует он по заданию Сумрачного племени, либо преследует какие-то свои цели. Мы не можем действовать наобум, сначала нужно во всем разобраться.

— Но ты сообщишь на Совете об этих нарушениях? — спросила Песчаная Буря.

— Если будет нужно, — ответил Огнезвезд.

— Если будет нужно? — взвился Дым.

Крутобок встал между бурым воином и предводителем.

— Зачем возбуждать вражду на пустом месте?

Львиносвет хлестнул себя хвостом.

— Затем, что иначе Сумрачные коты будут считать нас слабаками!

Огнезвезд сел, обвив хвостом передние лапы.

— Подлинная сила не нуждается в доказательствах, — сказал он, пристально посмотрев на золотистого воина. — Не забывайте, что это может оказаться не все Сумрачное племя, а всего один воитель.

— Ну и что? Почему не сказать об этом? — сердито спросил Терновник. — Пусть все племена узнают, что Сумрачное племя не знает, что творят их собственные воители!

— Я понимаю тебя, Терновник, — вздохнул Огнезвезд, кивая горячему воину. — Но порой лучше подождать и посмотреть, чем сообщать всем кругом о наших трудностях. Я не хочу, чтобы соседи подумали, будто мы не можем защитить собственные границы.

Терновник стряхнул воду с шерсти.

— Понимаю, — пробурчал он.

На этом разговор был окончен.

Огнезвезд и Песчаная Буря взобрались по камням на выступ скалы, торопясь укрыться в палатке предводителя. Дым и Терновник побежали под Каменный карниз, а Крутобок, Милли и Иглолапка поплелись обнюхивать размокшую под дождем дичь.

— Ты проголодалась? — спросил Львиносвет у Голубички.

Прежде чем она успела ответить, Воробей громко крикнул через всю поляну:

— Эй!

— Что?

Серый целитель со всех лап бросился к ним, его сухая шерстка топорщилась под хлещущими струями дождя. Остановившись перед Львиносветом и Голубинкой, Воробей пропыхтел:

— Вы знаете, кто именно переходит нашу границу?

«Неужели он подсмотрел мои мысли?» — с раздражением подумала Голубичка. Мало ей того, что Огнезвезд и Львиносвет воображают, будто она знает все на свете, так теперь еще приходится жить в постоянном страхе, опасаясь непрошенного вторжения в сознание!

Но Воробей, похоже, думал о чем-то другом. С тревогой посмотрев на Львиносвета, он сказал:

— Несколько ночей тому назад я застал Когтегрива возле нашей границы. Что-то он там вынюхивал.

— Правда? — не смогла скрыть своего изумления Голубичка. Значит, молодой Сумрачный воин все-таки что-то затеял! Неспроста он очутился под тем орешником на территории Грозового племени, неспроста…

И все- таки Голубичка решила держать язык за зубами. Она обещала Когтегриву выслушать его объяснения и не собиралась нарушать слово. Кому это повредит?

Тем более что Совет уже завтра. Скорее всего, ей не придется долго хранить этот секрет.

— Когтегрива? — переспросил Львиносвет. Кажется, он был удивлен не меньше Голубички. — Но зачем ему что-то затевать возле нашей границы? Всего пол луны тому назад он был нашим другом и союзником!

Он помогал нам вернуть воду в ручей.

Но Воробья эти доводы не убедили.

— Мало ли, что было пол-луны назад! — фыркнул он. — Далеко не все коты считают, что одно путешествие делает их друзьями навек!

Голубичка сердито распушилась. Неужели Воробей намекает на ее недавний поход в племя Ветра? Острое чувство вины охватило ее. Что она делает? Только что доставила всем столько неприятностей своим путешествием в племя Ветра, а теперь покрывает Когтегрива, который бродит по ночам по земле Грозового племени! Может быть, Воробей все-таки прав, напоминая ей о преданности?

Но Львиносвет, кажется, тоже считает Когтегрива другом! Может быть, преданность не заканчивается там, где проходит граница?

Капля дождя скатилась с кончика серого уха Голубички и защекотала нежные волоски внутри. Она резко тряхнула головой. Хватит сомневаться! Она будет помалкивать до тех пор, пока Сумрачный воин необъяснится с ней на Совете.

Голубичка взволнованно расхаживала вдоль колючей стены лагеря, не в силах дождаться сигнала к выходу, Искролапка молча смотрела на нее, раздраженно подергивая хвостом.

— Ты мне все расскажешь? — в который раз спросила она.

— Конечно! — пообещала Голубичка. — Как только вернусь.

Не успела Искролапка забыть свои обиды по поводу того, что старшие выделяют Голубичку из всех других оруженосцев, как глашатай нанес новый удар по ее самолюбию, объявив, что на сегодняшний Совет пойдет только Голубичка.

Искролапка сердито посмотрела на проходившего мимо Ежевику.

Тот заметил ее взгляд и остановился.

— Не дуйся, — пробасил полосатый кот. — Ты же не малый котенок. Ты не должна все время бегать хвостом за сестрой! Белолапа, дремавшая после ужина, резко села.

— Насколько я помню, — фыркнула она, насмешливо глядя на Ежевику, — ты не очень-то радовался, когда тебя не брали на Совет! — Белая кошка с любовью посмотрела на обеих своих дочек.

Ежевика недовольно посмотрел на нее, но в следующий миг его напускная суровость растаяла, и в глазах заплясали веселые искорки.

— Что ж, по крайней мере, мне хватало ума дуться в своей палатке, а не устраивать представление перед всем племенем!

Но материнское подтрунивание не смягчило Искролапку.

— Почему она идет, а я нет? — прошипела она, сощурив глаза на Голубичку.