Анн Плишота - Лес потерянных

Реминисанс замолчала, сложила руки перед собой и застыла, как статуя. Беглецы, взволнованные ее повествованием, с состраданием взирали на нее. Ее поразительная история произвела на них сильное впечатление.

Фолдингота всхлипнула, нарушив тишину.

— Моя дорогая Реминисанс… — пробормотал бледный, как смерть, Леомидо. — Я не мог поступить иначе…

— Не стоит себя корить.

— Не мог! — взорвался Леомидо, яростно сжимая кулаки.

— Давай не будем тревожить прошлое, — сказала Реминисанс. — все равно ничего не изменить. Что было, то было. Надо научиться жить, примирившись со своими страданиями.

— Я не знала этих подробностей. Ужас какой… — пробормотала потрясенная Окса.

Реминисанс обреченно поглядела на нее, а потом вскинула голову.

— Ладно… По-моему, нам пора двигаться, как считаете?

— Тут с вершины открывается просто фантастический вид! Уверен, вы никогда такого не видели! — воскликнул Гюс.

Он взял за руку недоуменно поглядевшего на него Простофилю и пружинящим шагом направился к вершине холма.

— Эй! — внезапно воскликнул Простофиля. — Это ведь выходит, что Зоэ — внучка Реминисанс и Леомидо!!!

— Э-э… ну да, — подтвердила Окса. — И должна тебе сказать, Простофиля, что мы об этом знаем всего лишь четыре месяца!

— Четыре месяца? — изумленно повторило существо. — А, так вот почему я не в курсе…

— Он совсем дуб! — прыснул Гюс.

Окса ускорила шаг и, оказавшись на вершине, мгновенно поняла, что имел в виду Гюс, говоря о фантастическом зрелище: перед ее глазами до самого горизонта простирался великолепный пейзаж — бесконечная череда темных бархатистых холмов. Но самым поразительным было вовсе не их количество! Дыхание у Беглецов захватило совсем от другого: холмы двигались! Шевелясь в каком-то гипнотизирующем регулярном ритме, колыхаясь, как волны растительного океана, они издавали мощный гул. Покрывающий их вереск переливался нежными, поразительно красивыми оттенками.

— Ух ты-ы… — восхищенно воскликнула Окса. — Похоже на море! Прямо хочется туда нырнуть…

— Нет! — ухватил ее за руку Гюс, когда она шагнула вперед. — Не знаю, что будет, но, по-моему, лучше не надо…

— Он прав, — кивнул Тугдуал, тоже очарованный зрелищем, от которого никак не мог оторвать глаз. — У меня такое ощущение, что, если туда прыгнуть, тебя проглотят, как глотает муху хищное растение!

Окса, вздрогнув, отошла назад. Гюс зыркнул на Тугдуала, ответившего ему невинной улыбкой.

— Смотри, Окса! — указал Гюс вверх. — Небо!

Окса задрала голову и перестала дышать: небо, такое же сиреневое, каким она его видела сквозь листву, пока шла по Безвозвратному лесу, теперь было усыпано планетами, быстро вращающимися вокруг той, что тут выполняла роль Солнца — огромного диска, испускавшего фиолетовые лучи.

— Да где это мы? — поразилась Окса.

— Желаете услышать точно? — предложил Кульбу-Горлан.

— Ну, если ты можешь, то я вся — одно большое ухо! — недоверчиво ответила девочка.

— Я абсолютно точен! — продолжил Кульбу-Горлан. — Мы по-прежнему в Великобритании, в западно-центральной части Лондона. Но мы сменили дислокацию: теперь мы находимся на Бигтоу-сквер, последний этаж, в помещении, именуемом личной мастерской Старой Лучезарной, южная стена, метр двадцать от пола, три двадцать пять от западного угла, три сорок от восточного. Добавлю, что мы на столике и на нас смотрят три пары глаз.

Беглецы проследили за взглядом Кульбу-Горлана, уставившегося в сиреневое небо.

— Откуда он это знает? — прищурившись, тихо спросил Гюс.

— Я не знаю , Молодой Хозяин, — ответило существо, раскачиваясь в вереске. — Я вижу !

— А он прав! — вдруг пронзительно закричала Окса. — Смотрите! На небе видны какие-то движущиеся тени!

Все снова пристально уставились в небо. Действительно, там двигались какие-то странные, похожие на дымку тени, постоянно перемещающиеся или приближающиеся.

— Тени вовсе не на небе, Молодая Хозяйка, — уточнил Кульбу-Горлан. — Они за небом! Вот! Смотрите… Одна из них на нас смотрит!

Прямо над маленькой группой небо затмил темный неровный овал. Потом внезапно прорисовались контуры лица, и все узнали Драгомиру.

— Бабуля! — завопила Окса. — БА-БУ-УЛЬ! МЫ ЗДЕСЬ!!!

Но глаза Бабули Поллок продолжали смотреть в картину, ни на чем особо не останавливаясь. Крики и отчаянная жестикуляция Беглецов терялись в сиреневом небе, не достигая ни ушей, ни глаз Драгомиры… Потом лицо пожилой дамы исчезло, повергнув обитателей картины в глубокое уныние.

— В данный момент нас скатывают в трубочку диаметром восемь сантиметров, перевязывают кожаным шнуром длиной в сорок три сантиметра, — внезапно сообщил Кульбу-Горлан, нарушив мертвую тишину. — Старая Лучезарная скатала картину и убрала в деревянный футляр. По-моему, из бука. Теперь мы находимся в тайнике в ее личной мастерской, за портретом сына Старой Лучезарной.

— Ниша с Граноками! — воскликнула Окса. — Это хорошо, значит, мы в безопасности! Эй! Смотрите-ка, вроде бы та бабочка из леса!

Беглецы увидели великолепную черную бабочку, увеличивающуюся с каждой секундой по мере ее приближения к холму.

— Это Дозорный эмиссара Сердцеведа! — пояснил Гюс.

— Ты его уже видел? — удивилась Окса. — Ты знаешь эмиссара?

Тогда Гюс рассказал о своей встрече с вороном и передал Беглецам драгоценные — и тревожные — сведения, сообщенные птицей.

— Ладно… Ну, по крайней мере, мы теперь знаем, что не одни! — заметила Окса после того, как Гюс сообщил все, что ему было известно о Вкартинивании.

Бабочка к этому моменту уже подлетала к Беглецам и внимательно слушала то, что говорили друзья, время от времени кивая головкой. А потом зависла прямо перед Оксой.

— Вы должны бежать, Юная Лучезарная! — раздался гортанный голос, весьма впечатляющий по мощи. — Спасайтесь, Беглецы! — повторил Дозорный для всех остальных. — Бегите, пока Ничто не поглотило вас! Нужно спасти Юную Лучезарную!

— Посмотрите туда! — внезапно произнес Павел севшим голосом. — Что это?

— Это Ничто! — ответила бабочка. — Оно приближается! Поспешите!

Издали сюда с грохотом надвигалась огромная темная масса, поглощая все на своем пути: небо, планеты, движущиеся холмы…

— Бегите! — настойчиво закричала бабочка, слетая вниз по холму.

Осознав, что происходит, Беглецы мигом скатились с холма. Бабочка летела впереди, указывая путь к гроту, вход в который находился у подножия другого холма, в нескольких десятках метров от предыдущего.

— Скорее к пещере! — зарокотал голос Дозорного. — Туда Ничто не войдет!