Юрий Самсонов - Последняя Империя

– Вас это устраивает, герцог? – спросил суперимперагор.

– Ах, ваше величество, мне решительно все равно! – ответил Джип.

– Превосходно! Вы король, герцог! Премьер, вручите его королевскому величеству корону, из моей личной коллекции! Администратор, подайте новый трон! Придворные, приветствуйте!

– Ура! – закричали придворные. – Да здравствует его величество король Ньянаньенга! Пусть он царствует долго-долго! Слава, слава, слава королю!

И вот под звуки "Августейшего марша", под радостный рев толпы Джип был возведен на трон, принесенный администратором, и состоялась торжественная пантомима коронации, во время которой Джип ухитрился незаметно подмигнуть Марго. А когда коронация закончилась, к Джипу протиснулся сквозь плотные ряды придворных совсем забытый Пип. Он тихонько подергал Джипа за рукав.

– Джип, Джип! – просипел он не своим от зависти голосом. – А я что, рыжий – задаром работать?

– Молчи, – ответил Джип. – Произвожу тебя в герцоги.

И Пип расплылся в щедрой ухмылке.

– Слава! Слава! Слава! – кричали придворные.

– Вот так, молодцы! – сказал сверху голос суперимператора. – А ну, отойдите, дайте взглянуть на его королевское величество!

– Государь смотрит вниз! – провозгласил церемониймейстер, задрав голову и увидев знакомый силуэт, склонившийся над бронестеклом. – Снять головные уборы!

Короли сняли короны, мужчины – шляпы, женщины – шляпки. И все услыхали грохочущий голос императора в динамиках:

– Рыжие! Все рыжие! Рыжие во дворце! Заговор! Вызвать войска!

Все в ужасе переглянулись. Действительно, все были рыжие – короли, королевы, императоры, императрицы, владетельные герцоги и герцогини, придворные кавалеры и дамы. Все, кто сегодня выпил хотя бы глоток воды из городского водопровода. Джип покосился на прядь волос, которая торчала надо лбом из-под короны. Прядь была рыжая. И Марго тоже порыжела, но ей это шло.

Рыжий премьер кинулся к балюстраде.

– И войска тоже… рыжие. И на трибунах сняли шапки… и тоже! И я рыжий! Ва-ва… ве…

Внезапно Джип, как ужаленный, глянул на дверь, откуда на него тоже очень пристально глядели чьи-то глаза. Незнакомый молодой человек с капральскими нашивками отвел глаза, поманил кого-то пальцем из-за двери, робко вошла кучка жандармов. Капрал кивнул в сторону Джипа.

– Ва-ва… ве… – вцепившись в волосы, пробормотал премьер, увидел жандармов, кинулся бежать. Это было сигналом к общему бегству. Бежали рыжие кавалеры и рыжие короли, рыжие дамы неслись по паркету, приподняв пышные юбки, будто во время дождя, промчался рыжий церемониймейстер со своим рыжим золотым жезлом. Толпа придворных стремительно таяла перед кучкой рыжих жандармов. Хотел улизнуть и Верховный привратник, но Джип вовремя ухватил его за полу, приказал:

– Ведите к дверце!

– А кого теперь казнить? – возразил растерянный, оглушенный привратник. – О боже, некого!

– Меня это не касается, – сурово сказал Джип. – Ньянаньенг не вмешивается в ваши внутренние дела.

– Но вы тоже рыжие! – стонал привратник, когда Джип погнал его перед собой, толкая в спину. – Боже, империя гибнет!

– Веди, веди!

– Ва… ве… Хорошо, ваше величество. Ужасно! В нашей великой империи столько рыжих…

И они втроем исчезли в стене, окончательно оставив капрала с носом.

Потайной фонарик Джипа освещал низкие своды дворцового подвала. Здесь еще пахло свежей сырой штукатуркой, но уже завелись пауки, большие белые пауки. Свет фонарика действовал как ожог на их большие белые глаза, пауки с шуршанием разбегались. Размазывая по лицу рваные полотнища паутины, хныкал Пип:

– Джип, Джип! Зачем ты его связал?

– Во-первых, пускай не орет, – хмуро ответил Джип. – Толку-то от него! Все подвалы облазили, секретной камеры не нашли. Во-вторых, не Джип, а ваше величество.

– Но как мы выйдем? Я не запомнил дорогу!

– Про это рано разговаривать. Молчи, Пип.

– Не Пип, а герцог…

Прошло не меньше часа, как они покинули ту часть дворцовых подземелий, где располагались различные службы, и плутали в мрачном сыром лабиринте, обжитом одними пауками. Время от времени Джип останавливался и, светя на стену фонариком, чертил огрызком карандаша что-то похожее на схему, думал. Но до чего додумывался, Пипу не говорил. А того это пугало, хотя он и догадывался, что Джип молча действует по какому-то плану.

– Джип, Джип!

– Заткнитесь, герцог!

И Пипу снова пришлось проглотить свою досаду, для которой у него была вполне достаточная причина: они забрели в какой-то тупичок, и, вместо того, чтобы поскорее выбраться отсюда. Джип принялся осматривать стену с таким вниманием, будто надеялся найти написанный на ней лучший рецепт ограбления большого сейфа, битком набитого золотыми слитками. Но не успел Пип набрать дыхание для нового стона, как Джип сказал:

– Посмотри-ка хорошенько. Где-то здесь должна быть дверь.

Пип сразу повеселел и через несколько секунд ткнул пальцем в стену.

– Вот она! Ишь, ловкачи! – сказал он самодовольно. – Но мы-то знаем эти штучки!

Только такой специалист, как Пип, и мог бы обнаружить замочную скважину там, где другой заметил бы всего лишь обыкновенную трещину в штукатурке.

– Сможешь открыть?

– Спрашиваешь!

– Тогда валяйте, ваша светлость!

– Это нам раз плюнуть, ваше величество!

Пип пустил в ход отмычку. Через долю секунды потайная дверца распахнулась, но при этом она взвыла, как сирена, приводя взломщика в ужас. Не теряя времени, Пип полоснул ножиком по тоненькому проводку, уложенному в желобок под дверью. Сирена смолкла.

При свете фонарика перед ними обнаружилась винтовая лестница с медными перилами. Джип протиснулся в дверь, но стоило ему шагнуть на ступеньку, как она пронзительно и тонко запела под ногой. Он отскочил, как ужаленный. Пип просунул в дверь свое толстое лицо, пошарил вокруг себя фонариком.

– Не могу найти… – сказал он.

– Тогда пойдем так.

– Джип, Джип!

Джип пошел вверх по ступенькам, и они выли, орали, пели, визжали под его ногами. Пип, дрожа, последовал за приятелем. В тесном пространстве над поющей лестницей можно было оглохнуть от пронзительных звуков, которые издавали ступеньки. Пип и Джип шли будто по ребрам гигантского ксилофона или по клавишам рояля, настроенного сумасшедшим. Наконец, Джип очутился на последней ступеньке, которая ныла тонко, словно от зубной боли. Он оглянулся на Пипа, у которого прыгала челюсть, и ступил на площадку. Площадка оказалась молчаливой.

– Быстрей, – сказал Джип. – Тут еще одна дверь.

Пип ринулся вверх, к двери, сделанной из бронированной стали. Заботливо, как нянька, обшарил ее, присвистнул, нажал где-то пальцем. Дверь бесшумно отворилась, и приятели осторожно заглянули внутрь помещения.